Девушка упрямо мотнула головой. Подошли целители, и усталую
чародейку, все ещё спорящую, отвели в сторону. Келейос вернулась к
Каррику. – Надо не верить в этот огонь. Стрелы, наверное, настоящие, но не
огонь. Ни один огонь, даже демонский, камни не жжёт.
Она ощущала их страх. У стены лежало тело с почерневшей от
огня кожей. К другой стене прислонилась женщина с покрытой волдырями рукой.
Каррик приказал стрелять в ответ. Люди прятались, скорчившись под стенами.
Келейос смотрела, как пламя въедается в камень, сливаясь в расползающиеся
озера. Пищей огню служила вера охраны. Их вера делала его реальным. Он проест в
камне дыры, сожжёт весь замок, если в него поверят достаточно людей.
Келейос набрала воздуху и вползла в ближайшую лужу огня. Там
она села, целая и невредимая. Пламя ощущалось как холодный ветерок по коже,
прикосновение призрака. Иллюзия всегда была холодным волшебством. Один из
часовых крикнул:
– Это тебе хорошо, чародейка, а у нас нет магии для
защиты!
– Ваше неверие защитит вас – это иллюзия! Но время для
простых ответов было упущено. Нелегко не верить в то, что ты видел своими
глазами и видел, как оно убивает. Она, сидя в огне, посмотрела на Каррика:
– Я – самая сильная чародейка, на кого ты сейчас можешь
рассчитывать? Он скорчился рядом с ней: – Да.
Она не стала спрашивать, что случилось с остальными. Она
знала, что стало с мастером Драсеном и Паулой. Фиделис, за которой стояла
Харкия, поработала на славу. Будь они обе прокляты.
Тобин подобрался и пристроился рядом с ними. Он сунул руку в
пламя. Перчатка прошла сквозь огонь, как сквозь оранжевое стекло. – Что ты
собираешься делать? – спросил он. – Они должны перестать верить, или
наш замок погиб. Он шепнул:
– Вторжение в разум без согласия запрещено. – И я
должна дать погибнуть всему из-за какого-то правила?
Тобин опустил голову, а потом поднял на неё взгляд очень
серьёзных янтарных глаз: – Нет. Хочешь, чтобы я это сделал? Она улыбнулась:
– Ты лучше работаешь с защитой, а вторжение в разум
предоставь мне. – Ладно, только будь осторожна. Он отодвинулся, чтобы дать
ей призвать магию. Келейос вызвала в себе силу, как искру самой себя. Иногда
она думала, что чародейство больше, чем любая другая магия, истощает душу заклинателя.
Она создала спокойную, бесстрашную, глубокую уверенность, что пламя – иллюзия.
И собственное неверие она превратила в нечто почти материальное и бросила его
во все концы зала. Стражники вскрикнули, и один, все ещё с почерневшей от огня
рукой, сказал: – Иллюзия! Это же просто иллюзия! Келейос опустилась на пол, на
лбу выступила испарина.
Тобин встал около неё на колени: – Как ты?
– Сейчас все будет в порядке. Демон без иллюзии
становится калекой. Дело того стоило.
При следующем залпе стрел огонь вспыхнул, но на этот раз на
него не обратили внимания, и он исчез. Придя в себя, Келейос подошла к
Каррику. – Как вышло, что они стреляют? Почему двор не стал ловушкой?
Двор был выстроен так, что стоило любому чародею коснуться
его и сказать нужные слова, как он превращался в волчью яму. Была она бездонной
или нет – служило темой нескончаемых споров. Каррик потёр рукой
подбородок. – Мы не могли подвести чародея достаточно близко, чтобы
тронуть под ними камни. Трое подмастерьев пытались и погибли. Там демон. Он их
видит, невидимых или нет. И мы не могли их защитить.
– Следующей пойду я, но мне надо увидеть, что это за
демон.
Он кивнул, и Келейос подползла к окну. На уровне окон на
чёрных перистых крыльях реял демон. Тело было покрыто мехом, голова, как у
льва, и чёрная, как ночь, пышная грива. В когтистых передних лапах огромная
плеть, которой он размахивал. Глаза горели красным. На боку висел короткий,
отливающий серебром меч с небольшим волшебным камнем в рукояти. Копыта
раздвоены на манер козьих. По скульптурной формы животу змеился
мертвенно-бледный шрам. У Келейос скрутило в узлы желудок и тело покрылось
испариной. Черногрив был одним из её палачей, когда она шесть лет тому назад
попалась Харкии Колдунье. Демоны умеют залечивать раны без рубцов, и потому
вряд ли могли быть одинаковые раны у двух черногривов. Его заставили носить
шрам как позорную метку поражения. У неё осталась метка от него за другое
поражение.
Она отпрянула от окна.
– Это черногрив – один из самых мощных демонов нижнего
ранга. Продолжайте, как раньше – ничего для моей охраны делать не надо. Если
меня понадобится спасать, делать это будет уже поздно. Лотор шагнул к ней: – Ты
туда не пойдёшь.
Она взглянула на руку, держащую её выше локтя: – Предлагаешь
вместо меня себя? – Она придвинула лицо к нему вплотную и прошипела: – Ты
ощущал языки чёрной плети? Ты вопил в трехкратную тьму? Он отшатнулся от неё: –
Тогда иди, но будь осторожной. Она смотрела на него секунду. – Так ты там
не был? – В её голосе звучало неподдельное удивление. – Великий
чёрный наследный принц демонского трона даже не пробовал плетей? Тебя ждёт ещё
много удовольствий.
– Не мудро говорить о таком, когда оно так
близко. – Верно.
У неё было ещё много вопросов, но время было неподходящим.
Она повернулась к Каррику:
– Я выйду через потайные ворота, без помощи магии.
Камни я обрушу, но черногрива это не остановит. Делайте с ним, что сможете,
когда я закончу. – Против демона мы мало что можем. Вперёд выступил Тобин:
– А как ты будешь от него прятаться без помощи
магии? – Эльфийская маскировка. – Да, это очень полезно. Почему у
меня никак не получается?
Келейос запнулась, а потом засмеялась: – Не знаю, ведь ты
так стараешься. Каррик отсалютовал ей, затем повернулся, чтобы отдать своим
людям приказы. Лотор пошёл за ней:
– Уж не собираешься ли ты, совершив самоубийство,
ускользнуть от нашей сделки?
Келейос уже стала спускаться, но, остановившись, ответила:
– Лечь с тобой в постель – не соответствует моему
представлению об удовольствии, но вряд ли эта судьба хуже смерти, особенно в
руках демона, уже познавшего вкус моей крови.
Он попытался остановить её, но она вырвалась. Он побежал за
ней:
– Если он пробовал твою кровь, у него есть власть над
тобой. – А у меня над ним.
– Может быть, ты знаешь его настоящее имя, но он может
вернуть боль, которую причинил тебе, и тебя скрутит судорога. – Если ему
хватит времени. Перед ними высились главные ворота, зарешеченные и охраняемые.
На этом уровне людьми командовала Белленора. Она шагнула вперёд:
– Келейос, теперь ты пытаешься?
– Да. – Да улыбнутся тебе боги. – И всем нам
сегодня в этом замке. Белленора жестом приказала стражникам пропустить девушку,
и Келейос вышла на стену. – Келейос! – позвал у неё за спиной Лотор.
Она медлила. В животе крутился тяжёлый ком, а во рту пересохло так, что не
сглотнуть. Демон, что был сейчас снаружи, мучил её неделями. Такое забыть
нельзя.
