Над ней склонился Ларсен, озабоченный, но с профессиональным
оптимизмом целителя на лице.
– Я знаю, это больно, но тут у меня есть средство,
которое поможет. Тебе повезло, что правый глаз не потеряла.
Он намазал жирный белый крем на чистую тряпицу и стал
прикладывать к правой руке, пока не завернул её всю. Прямоугольный лоскут с той
же мазью он наложил ей на лицо, закрыв правый глаз. – Я тут варю снадобье,
которое поможет тебе заснуть.
Лекарство облегчило жжение, стало легче. Скулёж удалось
прекратить. Лежать с закрытыми глазами оказалось легче. – Ларсен, что там
с Тобином? – Без белого целителя он может лишиться руки, которой держит
меч, но жить будет. Она открыла левый глаз: – А где целители астрантийской
школы? Его голос шёл издалека. Послышался звук снятой и положенной обратно
крышки горшка.
– Первый в Совете запретил им помогать жертвам этой
катастрофы. – Что? – Она повернулась и вскрикнула от боли. Ларсен
подошёл и заменил упавшую повязку. – Келейос, ради Бога, без резких
движений. Она, тяжело дыша, упала обратно. – Я постараюсь. Только как мог
Несбит запретить белым целителям выполнять их клятву?
– Первый в Совете официально управляет этой школой,
хотя уже столетия Совет не вмешивался в дела целителей. Я слышал, что Веррна
держит собственный совет с собратьями-целителями, и они будут
голосовать. – И если они придут сюда? – Это означает изгнание для них
всех. – Изгнать целую школу целителей Астранты! Да за них любая страна на
континенте ухватится.
Он согласился с ней, снова исчезнув из поля зрения, чтобы
помешать что-то в своих горшках. Келейос ощутила сонное прикосновение – мастер
Эроар. Она позвала его по имени и услышала сонный храп, но ничего больше.
Ларсен снова вышел на свет. – Дракон-оборотень в наркотическом сне – в
драконьей форме. Он в этом виде здорово много места занимает.
Келейос усмехнулась, когда Ларсен разведёнными руками показал,
сколько места, но тут же её пронзила боль. – Так с ним порядок?
– За ним смотрит Бреена. Только она достаточно
разбирается в драконах, чтобы взяться за эту работу. – А где…
Келейос хотела оглянуться на свою подругу – Бреену Колдунью,
травную целительницу, травную колдунью, воительницу и потрясающе плохую
лучницу. Почти все лето Келейос потратила, пытаясь научить её стрелять. Но даже
Келейос пришлось отступиться.
Ларсен коснулся рукой её здорового плеча. – Не вертись.
Бреена вышла поискать, кто бы помог… с телами.
Сзади раздался звук, и она подавила инстинкт воина – не
давать никому подойти к себе незамеченным.
– Кто ты? – напрягся Ларсен. Над Келейос
наклонился Лотор. Шлема на нем не было, и платиновые волосы вились свободно на
ветру, как дымка вокруг лица. Вид у него был измождённый, под серебряными
глазами круги, как синяки. Кожа почти пожелтела. На волосах засохла кровь, и на
лице тоже. – Не скажешь ли ты ему, кто я? – Ларсен Целитель, это
Лотор, носитель Гора… мой консорт.
Ларсен уставился на неё, и на побледневшем лице выступили
веснушки. – Келейос, он же чёрный целитель! – Я знаю. – Она
закрыла левый глаз, надеясь, что так будет легче. Не стало. – Он исцелил
меня этой ночью, он помог нам изгнать дьявола. Открыв глаз, Келейос спросила: –
Чем кончилось, Лотор? Который дьявол победил?
– Белый, но Белен перегруппировал остатки своих войск,
и нас смяли.
Он уронил голову на грудь, и волосы скрыли лицо, а потом он
вынырнул, как из глубокой воды.
– Белен ударил Белора магией и вывел из строя с самого
начала. Меня оглушил удар меча. Они приняли меня за мёртвого, а целительницу
уволокли. – А Белор? – Его они тоже взяли.
Келейос стала думать, что можно сделать, но боль туманила
мысли. Вся воля уходила на то, чтобы не визжать громко, как дитя или как
животное.
– Я должен вправить эту руку, – тихо сказал
Ларсен. – Я знаю. – Будет очень больно. – Оно и так очень
больно. Ларсен посмотрел на чёрного целителя: – Ты вроде белого целителя,
правда? На пожелтевшем лице мелькнула улыбка: – Да, что-то вроде. – Можешь
ещё лечить сегодня? – Мне пришлось много лечить самого себя, и силы
осталось мало. Могу лечить очень маленькие раны или взять на себя боль, если ты
это имеешь в виду. – Именно это.
Келейос услышала, как травник отошёл, потом вернулся.
Разложив на траве материю, он стал выкладывать на неё предметы.
– Подойди с этого края, целитель. Лотор с трудом
поднялся, Келейос его больше не видела. – Возьми её здесь покрепче. Рука
взяла её за плечо как раз над ожогами. От неё пошло лёгкое тепло, как свет от
свечки во тьму. Ларсен начал сдвигать обломки костей. Келейос открыла рот –
закричать, и её боль потекла к Лотору.
Келейос осознавала боль, неодолимую тошноту, но это было на
расстоянии, приглушено, будто бы с кем-то другим. У Лотора на верхней губе
выступил пот. К тому времени, когда рука была выправлена, его кожа стала
землисто-жёлтой. Ларсен заставил его хлебнуть восстановительного чая.
Ларсен прижал тампон из трав к ране у неё в боку и
воскликнул: – Вот это лечение!
– Наверное, с раной поработал белый целитель, когда я
была без сознания. – Нет, Келейос, её лечит твоё тело. – Не может
быть. Лотор произнёс откуда-то справа: – Некоторые возможности самоисцеления
иногда являются побочным эффектом метки демона. Это тебе на пользу.
– Ты хочешь меня завербовать в ваши, да? – Не глупи.
Женщины не могут быть чёрными целителями – таково правило.
– Но я самоисцеляюсь.
– Это временно и не продлится достаточно, чтобы закрыть
рану.
Что это с ней творится? Тёмная книга, Лёд – то же ощущение.
Келейос собрала все силы и проверила себя, удивляясь неимоверной своей
слабости. Было что-то ещё, центр тепла. Почему зло ощущается как добро? Над ней
склонился Ларсен: – Надо отдохнуть перед лечением. Келейос закрыла глаза и
попыталась отдохнуть, но боль от ожогов и тревожные мысли не дали. Из тьмы раздался
тихий ласковый голос: – Келейос Заклинательница, значит, ты выжила. В животе
свернулся ком, и по спине холодком прополз страх. Этот голос не спутаешь. Она
даже глаз не открыла. Глубоко вдохнула и заставила голос звучать спокойно.
Здесь человек, который её ненавидит, а она лежит практически
беспомощная. – Едва-едва, Несбит, Первый в Совете. И взглянула. Он стоял
рядом, высокий, тощий, астрантийский лорд в каждой своей черте, с волнистыми
светлыми кудрями ниже плеч, чисто выбритый, как было модно в это лето при
дворе. На чёрном камзоле зелёным и жёлтым были вышиты диковинные звери. На
плечи спадал квадратный воротник из белых кружев. Он встал около неё на колени,
и её ноги коснулся край его чёрного плаща.
– Я рад, что ты жива, Келейос. Поверь мне. Келейос обнаружила,
что злость в ней сильнее страха.
– Тебе поверить? Ты меня дурой считаешь? – Нет, я
считаю тебя предавшей Астранту. – Если на то пошло, Первый в Совете, ты
должен знать предателя лучше, чем все другие.
