У него алая краска бросилась в лицо, а потом он улыбнулся: –
Твоя жизнь у меня в руках. – Нет. Одно дело – дать мне погибнуть в набеге,
которому ты решил не препятствовать. Другое дело – казнить принцессу. –
Она с усилием повернула голову и глянула ему в лицо, подавив стон. С её ожога соскользнула
повязка. Он судорожно вздохнул и, как любой астрантиец при виде уродства,
отвернулся. – Ты ведь не хочешь войны с Калту и Бритом на самом-то
деле? – Не искушай меня, – сказал он, не глядя. За ним появился Грот,
его целитель. – Грот, как тебе понравится снова быть кроликом? –
спросила она. Тот быстро попятился.
– Она слаба и ничего тебе не сделает, – рявкнул на
него Несбит.
Ларсен подошёл и подобрал упавшую салфетку. – Ну вот,
измазалась.
Заменив её на чистую, он снова велел Келейос не двигаться. И
сказал:
– Я должен вам напомнить. Первый в Совете, что больную
нельзя волновать. – Ты тоже захотел в изгнание, целитель? Ларсен
выпрямился:
– Если таково благоволение Совета, то в другом месте
мне будет безопаснее.
– Ты можешь оказаться вместе с этой в тюрьме на
островах. Мне ни к чему, чтобы вы тут с вашими соотечественниками устраивали
беспорядки. Успокойся, мне смертники не нужны.
– Но у тебя они уже есть, – спокойно ответила
Келейос. – Каждый, кто погиб этой ночью, все, кого взяли в плен и продали
в рабство. Через несколько лет кончается твой срок, а голосовать будут
аристократы. Если пал один замок, могут пасть и другие. Дай им об этом
подумать, и они побоятся доверить тебе пост. Поищут более надёжного пастуха для
своих земель. – Это моя забота, а не твоя. – Да нет, моя. – Она
хотела на него взглянуть, но это потребовало бы усилий, и она продолжала
говорить, глядя в дымное небо. – Ты это сделал моей заботой, когда
разрушил этот замок и убил моих учителей и друзей. Ты меня называешь изменницей.
Как же это не моя забота? Ты умрёшь, Несбит, за то, что сделал этой ночью.
– Ты мне грозишь? – Он захохотал, задрав голову к
небу, как гончая, бегущая по следу. – Я буду по тебе скучать, Келейос, но
не угрожай мне. Я все ещё могу приказать тебя убить.
– Я не угрожаю. – Она заставила себя сесть, хоть
слезы катились по лицу и губы судорожно ловили воздух, хоть она ненавидела себя
за слабость. – Но с сегодняшнего дня ты – покойник. Может быть, не от моей
руки, но кто-то это сделает за твои дела. – Ты пророчествуешь?
На минуту она задумалась, борясь с болью и слабостью.
– Да, Несбит, я пророчествую для Первого в Совете
Астранты. Я вижу чёрную тень смерти, упавшую на лицо твоё. – Она
вскрикнула, когда видение исчезло и вернулась боль. – Нагосид, Несбит.
Нагосид! И она свалилась на подстилку. – Что такое нагосид? Это часть
пророчества? Подскочил Ларсен, заставляя её лежать тихо. – Я должен
попросить тебя удалиться. Ты волнуешь больную.
Голос Лотора звучал ровно, и одна лишь Келейос могла
услышать в нем крайнюю усталость.
– Нагосид, Первый в Совете – это вритийский воин,
обученный как ликвидатор. Несбит вышел из её поля видения и спросил: – Что ты
знаешь о нагосидах, принц Лолта? – Наша страна граничит с Вритом, Советник
Несбит. Мы потеряли трех лордов от рук нагосидов, пока мой отец не поставил вне
закона все набеги на эльфов. – Я этому не верю.
– Верь чему хочешь, – пожал плечами Лотор. –
Но это – часть пророчества? Моя смерть – нагосид?
– Не думаю. Она кричала от боли, и видение оставило её.
Считай это обещанием. – В каком смысле – обещанием? – В том смысле,
что она – королевского эльфийского рода и может вызвать нагосидов. Келейос чуть
усмехнулась. Вызвать нагосидов – ну уж нет. Эльфийских убийц мог призвать лишь
чистокровный эльф. И самой ей никогда не стать настоящим нагосидом – по той же
причине. Балазарос – Мастер Смерти – считал немыслимым, чтобы нагосидом стала
полуэльфийка, пусть даже его собственная племянница. Но у неё куча других
проблем, с которыми придётся разбираться прежде, чем ей вновь случится увидеть
эльфийское королевство. А когда придёт время, она хочет увидеть, как будет
умирать Несбит, – да, именно этого ей хочется. Она не прибегнет к
нагосидам. Это будет её охота. Келейос медленно заговорила: – Где Зельн? Что вы
с ним сделали? На поляну вышел Малькольм и ответил: – Арестован, но невредим, и
никаких законов потому не нарушил Первый в Совете.
Келейос слегка засмеялась и вздрогнула. – Законы не
нарушены, Малькольм? Он опустился рядом с ней на колени: – Знаю, Келейос, знаю.
Вкрадчивый голос советника произнёс: – Келейос, тебе же больно. Дай Гроту тебя
полечить, полуэльфийка.
Фигурка в серой одежде нерешительно, остерегаясь, нагнулась.
Келейос отъехала по одеялу с криком: – Уберите его от меня! Выступил Ларсен:
– Советник Несбит, поскольку вы нам ничем не помогаете,
я реализую право целителя и прошу вас удалиться. И забрать с собой этого
шарлатана.
Грот протестующе пискнул. Несбит знаком заставил его
умолкнуть и ответил:
– Очень хорошо, я ухожу и забираю своего целителя. Но
Грот – единственный, от кого вы можете получить помощь на земле Астранты, ибо
всем остальным я запретил.
За его спиной раздался низкий звучный голос: – Первый в
Совете снова забыл, что он не монарх.
– Как ты посмел, Гарланд? – оборачиваясь, взвился
Несбит.
– Как я посмел? – Лорд Гарланд оглядел окружавшие
его развалины и повернул к Несбиту обрамлённое белой бородой лицо. – Как
посмел ты вынудить Совет к такому решению! Я молчал, но более не стану.
Из-за его спины выступили три целителя: белый, серый и
чёрный. Лорд Гарланд почитал Ардат и не отдавал предпочтения никому. Несбит
повернулся к Келейос: – Пророчество там или что, полуэльфийка, но сегодня на
закате ты отправишься в тюрьму. Так что исцеляйся быстрее.
Он повернулся и исчез, забрав с собой Грота. Ларсен помог
Келейос вернуться на постель и поправил повязки. – Лекарство для тебя
готово. Лорд Гарланд спросил:
– Где больше всего могут пригодиться мои целители?
– Они нам позарез нужны, Лорд-Советник. – Ларсен
опустился на колени рядом с Келейос, держа в руках чашку. Он поддерживал ей
голову, пока она пила, стараясь, чтобы она не двигалась более
необходимого. – Этот мальчик потеряет руку без белого целителя. Мы мало
нашли выживших. Остальные целители помогают искать тела. У Келейос начались
судороги и боль в животе. – Ларсен, мне плохо. – Я знаю, но лекарство
тебе поможет. – Нет, оно…
Келейос скрутило судорогой, и она выгнулась неестественной
дугой. Взор заволокла стеклянная дымка и боль. Над ней склонилось лицо. –
Джодда?
Но глаза целительницы были карими, а чёрные волосы убраны в
косы. Не Джодда, кто-то незнакомый.
Женская фигура заговорила неестественно грубым голосом:
– Подержи её, чтобы я могла работать. Чьи-то руки
прижали её к земле, лица склонились над ней. В животе была смерть, и она
растекалась по жилам. Она знала, что умирает. Они ей не помогут.
