– У меня кровь не идёт, – сказала она себе. –
Это только сон.
Пронзённое мечом сердце неистово качало кровь. Сзади
раздавался тонкий отчаянный крик. Алиса, бедняжка. Келейос собирала мощь, всю,
что была, и жгла нити направо и налево. Нити в небе скрутились. И сон был
прерван.
Перед Келейос была тьма, непроницаемая для её ночного
зрения. Мягкая, как бархат, и уютная. Она устала, выдохлась, но что-то её не
отпускало, тянуло. Сквозь разум сочилась магия – чья-то чужая магия. Она резко
хлестнула по ней, и та вдруг исчезла. Были ещё дела, кроме плавания в темноте.
Нужно найти и спасти Алису. Да, спасти. «Спаси меня, Келейос». И ещё был сон,
ужасный и срочный сон, требовавший рассказа.
Келейос открыла глаза и увидела Бертог,
целительницу-подмастерье. В её голубых глазах было напряжение, и Келейос
поняла, откуда взялась чужая магия. Чтобы её пробудить, целительница
использовала глубокое проникновение, и Келейос ей навредила. Она попыталась
заговорить, но лишь захрипела. Бертог сказала, стараясь подобрать обидные
слова: – Не шевелись, подмастерье Келейос. Ты вне непосредственной опасности, и
Селена пошла привести целителя-мастера. Келейос протестующе замычала. Девушка
сидела очень прямо, с ног до головы астрантская дворянка, и жёлтый шёлк её
платья почти сливался по цвету с волосами.
– Я встретила Селену в холле и пришла посмотреть, чем я
могу помочь.
Келейос попыталась схватить целительницу за рукав, но руки
отказывались служить. От левого плеча до середины спины пульсировала уходящая
боль.
Бертог продолжала, будто не хотела дать Келейос заговорить:
– С Алисой все хорошо. Она глубоко спит – очень устала.
Я занималась болезнями сновидения и знаю, что она будет спать много часов без
снов – кроме тех, которые обычно у детей бывают.
– Верно, – обрела голос Келейос. Она прокашлялась,
стараясь избавиться от хрипоты и пытаясь вспомнить, почему ей трудно говорить.
Серебряный блеск падающего меча – да, у неё была рана шеи. Это часто затрудняет
речь. Она вспомнила нити, привязывавшие их ко сну.
Подойдя так близко к смерти, Келейос могла бы рассказать
Бертог о заклятиях и фантазме, но передумала. Клятвы целителя не позволяли
наносить кому-нибудь вред, но она могла что-то знать и хранить в секрете. Для
белой целительницы она слишком много времени проводила с последователями Матери
Яда. Тут толчком распахнулась дверь.
В бесформенной белой хламиде целительницы-мастера вошла
Джодда, и с ней пахнуло духом исцеления. По белому платью разметались пышные и
длинные чёрные волосы. Сосредоточенные голубые глаза и профессионально
безмятежное, но приветливое лицо. За ней шёл Белор Снотворец.
Его синие глаза были затянуты поволокой сна или магии. Он
был приземист, широкоплеч и белокур. Лицо его было бы мягким и детским, если бы
не решительный подбородок. Он был одет в мешковатые штаны, заправленные в
высокие, выше колен, ботфорты. Распахнутая и неподпоясанная туника, не
подходящая к штанам, открывала голую грудь. Иллюзии Белора были предметом
всеобщей зависти. Даже главный мастер-иллюзионист всей школы находил в них для
себя новое.
О причине этого дара догадывались только Белор и Келейос:
клеймо демона. Магия демонов, текущая в их жилах. Как и её рука в кожаной
тюрьме, так и его врождённая магия – запятнаны.
Они встретились глазами, и с одного взгляда он понял – у неё
все прошло. Его страх уменьшился.
Последней вошла Меландра, низко опустив голову, так что
волосы скрыли лицо. Она была по-девчоночьи влюблена в Белора, но считала себя
уродливой и потому держалась неуклюже.
Джодда проследила красную черту от левого плеча Келейос
возле шеи, уходящую под ткань туники. – Это тебе досталось во сне? Келейос
с трудом выдавила подтверждение. Лицо целительницы прояснилось, с него ушли все
чувства. Джодда протянула руки ладонями вниз к началу и концу раны. От её рук
по телу Келейос разлилось тепло, а потом Джодда начала дёргаться и трястись, не
теряя контакта с телом пациента. Под потолком комнаты отдался задыхающийся
вопль, и по белой хламиде стала расползаться багровая полоса. Пульсирующая боль
оставила Келейос. Джодда откинулась назад, застыв в позе лотоса в глубокой
медитации. Только лечение тяжёлых ран вгоняло белых целителей в транс. Келейос
подумала, было ли то серьёзное внутреннее повреждение или скорее душевная рана.
– Когда-нибудь и я так научусь, – спокойно сказала
Бертог. Келейос посмотрела на девушку в модном шёлковом платье. Клинья рукавов
спускались почти до полу. Пояс был украшен драгоценностями. Светлые волосы
закручены в узел и стянуты золотой нитью. Многие подмастерья-целительницы
подражали мастерам и носили хламиды бледно-голубого цвета. Когда они станут
мастерами, голубое сменится белым. В мешковатом платье целительницы Бертог
никогда не будет выглядеть так, как сейчас. Этой мысли Келейос не могла не
улыбнуться. Белор опустился на колени возле Келейос. – Что там стряслось?
Она тихо ответила ему на ухо: – Фантазм и связывающее заклятие. Он ошеломлённо
прошептал: – Фантазм? Каким образом? А заклятие в башне – как могло быть?
Она с усилием приподнялась на локтях, Белор хотел ей
помочь. – Мне уже хорошо.
Она увидела Алису, свернувшуюся калачиком у дальней стенки.
– Кто-то открыл башню. Её больше не защищает символ
закона. Его нужно вернуть на место, пока не появились новые чудовища.
Джодда прогнала Белора и начала уверенными руками
профессионала исследовать пациентку. Келейос подозвала Меландру. – Можешь
сделать мне одолжение? – Конечно.
Она встала на колени, распустив густые волосы, как вуаль,
отгораживающую её от Белора.
– Прекрати, будь добра, разговоры и дай мне тебя
посмотреть, – сказала Джодда.
– Джодда, надо закрыть башню от рыщущих в ночи. Следует
проверить всех чародеев ниже подмастерьев. Позволь мне послать Меландру
разбудить отца и мать общежития, пусть поднимут одного из мастеров-чародеев.
Нужно закрыть башню. Тогда я буду вести себя тихо.
– Я поняла, что башня была открыта, но при чем тут
чародеи? – спросила Джодда.
– Когда я освобождала Алису и была ранена, я потянулась
наружу за силой. И боюсь, что воспользовалась мощью чародеев – или одного из
них – без его ведома. – Это зло, – заметил Белор. – Это было не
нарочно, я просто не справилась. – Очень хорошо, – сказала
Джодда. – Бертог, пойди с ученицей, если там нужно будет лечить.
– Нет, не надо, – вмешалась Келейос. – Я её
поранила нечаянно, когда она вошла в моё сознание для лечения. – Поди
сюда, Бертог. Девушка неохотно ступила вперёд. Джодда коснулась её тела и
закрыла глаза.
– Да, ты ранена. Иди к себе и отдохни, исцели себя
сама. Меландра, позови целителя Фельдспара. Ты его знаешь в лицо? Девушка
кивнула. – Хорошо. Иди.
Девушка поклонилась мастеру Джодде и выбежала. Запыхавшись,
вошла Селена.
– Целительница, ты нужна внизу. – Что случилось?
