Переговоры Вашария с подоспевшими подчиненными заняли не более минуты, после чего я с тревогой заметила, как мой приятель первым отправился к спящему домику. Ни огонька, ни искорки от крылышек магических мотыльков не мелькало за темными окнами, и это пугало сильнее всего. Неужели мы опоздали? Неужели моя тетя мертва? Но почему? Кому я опять перебежала дорогу?
Я вздохнула, не позволяя панике завладеть моим сознанием, зажмурилась и призвала на помощь магическое зрение. Когда через мгновение я опять посмотрела на дом, все изменилось. Теперь я видела вокруг сверкающую россыпь драгоценных камней — ауры коллег Вашария. И в глубине дома, к своему величайшему облегчению, заметила такую же искорку, которая наверняка принадлежала тете — слишком отличалась она от остальных, приближаясь к красному цвету звериной ярости. Но было и еще кое-что. Я вздрогнула, заметив на периферии зрения размытое черное пятно. Оно быстро удалялось от нас, вспугнутое таким количеством народу. И, увы, эта аура, точнее почти полное ее отсутствие, была мне очень хорошо знакома.
— Не может быть, — прошептала я, закрыла глаза и отчаянно затрясла головой, надеясь, что наваждение сгинет. — Этого просто не может быть!
Когда я вновь посмотрела в ту сторону, то уже ничего не заметила. Вздохнула было с облегчением, но слишком рано, как выяснилось. Почти сразу же энергетический контур охранных чар с неприятным писком разомкнулся, и я позорно вывалилась под ноги Вашарию, забыв, что вплотную прильнула к двери. Подняла голову и издала торжествующий радостный вопль, лицезрея рядом с приятелем мою тетю — живую, невредимую и крайне разозленную, стоящую босиком на влажной от росы земле и одетую только в полупрозрачную ночную рубашку.
— Тетя! — Я кинулась ей на шею, не слишком заботясь, что обо мне подумают окружающие. — Ты жива!
— Естественно! — Зальфия с усилием выбралась из моих объятий. — Киота, это немыслимо! С каких пор твои ухажеры вламываются ко мне в дом посреди ночи и оставляют тебе любовные послания? И потом я, конечно, все понимаю. Столичная жизнь, шальные деньги, разгульные вечеринки и прочее. Но с каких пор ты связалась с вампиром?
Вокруг нас послышались приглушенные шепотки коллег Вашария, многие из которых были выдернуты из-за пустякового, как оказалось, дела из теплых постелей и сейчас стремились хотя бы удовлетворить закономерный интерес.
— Я оставлю вас на секундочку, — извинился Вашарий и протянул пиджак моей полуодетой тете. — Накиньте на плечи. Простудитесь.
— Вот еще! — зло фыркнула та, но пиджак приняла и торопливо натянула на себя, спасаясь, скорее всего, не от холода, а пытаясь укрыться от весьма и весьма заинтересованных взглядов мужчин. Все-таки фигура у Зальфии была отменная.
Тетя милостиво согласилась подождать с разборками, пока последняя повозка не покинула тесной улочки. Затем пригласила нас войти в дом, поскольку в соседних домах уже зажигались окна, а некоторые особо любопытные соседи поспешили выйти на позднюю незапланированную прогулку. На кухне Зальфия первым делом вытащила бутылку мутного самогона, достала с полки три стопки и разлила отвратительное пойло, после чего повелительно кинула мне:
— Пей!
— Еще чего! — возмутилась я. — Тетя, ты же знаешь, как я не люблю крепкий алкоголь.
— Увы, но все чаще мне кажется, что я ничего о тебе не знаю. — Зальфия чокнулась с Вашарием, который нехотя поддержал ее, и одним глотком отправила в себя содержимое стопки. Занюхала рукавом пиджака и налита себе еще, пробурчав: — Ну и перетрухнула я сегодня. Когда в окно влетела летучая мышь, я подумала — бывает. Но когда на глазах она начала превращаться в лысого гнилозубого урода, я всерьез обеспокоилась своим душевным здоровьем. И запах! Дорогуша, как ты с ним встречаешься? От него же воняет на весь Озерный Край!
— Да не встречаюсь я ни с каким вампиром! — потеряв терпение, рявкнула я. — С чего ты вообще это взяла?
— Дык он так сказал. — Зальфия выпила еще и с несколько осоловелым видом икнула. — Мол, передай своей племяннице, что я с нетерпением жду нашей следующей встречи. И тогда она узнает, что такое настоящие объятия и поцелуи. И записка. Да! Он передал тебе письмо и цветы! Куда же я их засунула?
Зальфия скрылась в гостиной, откуда через несколько секунд принесла две черные розы и запечатанный конверт.
— Две розы, — задумчиво пробормотал Вашарий, который не участвовал в разговоре, но внимательно прислушивался к нему. — Четное число обычно дарят на похороны.
Я трясущимися от волнения руками распечатала послание, от которого нестерпимо пахло каким-то приторно-сладким ароматом, навевающим думы о кладбище.
Почерк у Рашшара, а я не сомневалась, что именно он посетил мою тетю, оказался на удивление четким и разборчивым. В записке было всего три фразы: «Сначала я отниму у тебя всех, кого ты любишь. Потом приду за тобой. Жди, человечишка, и молись своим богам о быстрой смерти».
Наверное, я переменилась в лице, когда прочитала это. Вашарий без спросу выдрал у меня из рук письмо и быстро пробежал его глазами. Затем, не спрашивая позволения у Зальфии, налил нам всем по очередной порции алкоголя. На этот раз я не стала отказываться, одним глотком отправив внутрь мутную жидкость с резким специфическим привкусом. Закашлялась от непривычки и устало опустилась на ближайший стул.
— Уважаемая Зальфия, — внезапно подал голос Вашарий, видимо осознав, что я пока не в состоянии говорить, — а как вы отнесетесь к небольшому путешествию? Киота давно хотела показать вам, как она устроилась в столице. Не желаете навестить ее?
Я удивленно посмотрела на приятеля. Надо же, а я даже не подозревала об этом моем желании. При всей моей любви к тете я не выдержу ее присутствия рядом столько времени. Ведь ее наверняка придется поселить у меня в квартире, поскольку она не признает гостиниц, в которых, по ее словам, слишком дурной запах от множества тел. Боюсь, от такого соседства я уже на следующий день сама взвою волком. И тут же охнула от пронзительного ужаса. Неужели приятель думает, что Рашшар вернется за тетей? Он ведь пообещал отнять у меня всех, кого я люблю. А Зальфия заменила мне мать. Нет, пожалуй, ей точно не следует оставаться в Микароне.
— Да ну! — Зальфия раздраженно отмахнулась от предложения Вашария. — Я не могу оставить дом без присмотра. Цветочки поливать надо, огород пропалывать.
Я скептически кашлянула. Какие такие цветочки, интересно? Та полузасохшая герань на ее письменном столе? Сколько себя помню — столько она была на грани гибели. Странно, я думала, что стоит мне только уехать от тети, как несчастное растение наконец обретет покой на ближайшей помойке. А огород — это вообще отдельная песня. Тетя отродясь не признавала грядок. Ей больше по душе были сорные травы, растущие без всякого порядка, да колючее буйство разросшихся кустов, за которыми никто и никогда не следил.
— И все же я настаиваю, — мягко проговорил Вашарий, но вот только от его нарочито спокойного тона у меня пробежал колючий холодок по позвоночнику.
