Я почувствовала удовлетворение при мысли о том, что он, воодушевившись моими словами, может пойти это попробовать.
– Открой дверь, – приказала я.
– Нет, сперва поговорим, – сказал он.
– Ты сам этого хотел, – буркнула я.
Я притворялась злой, но в глазах у меня стояли слезы. Мне хотелось сесть, спрятать лицо в ладонях и расплакаться. Но я не могла сделать это здесь. Не при нем. Он изменил мне. Он мне изменил. Как он мог?
И с кем – с Моникой?! С этой коровой?
Я протянула руку к двери. С громким треском она вместе с косяком вылетела в коридор и ударилась о стену. Штукатурка и кусочки кирпича стали осыпаться с потолка. Вешалка с грохотом упала на пол. Я схватила пальто и сумку.
– Вики! – Петрек попытался остановить меня, но я со злостью оттолкнула его от себя.
– Оставь меня в покое!
Я выбежала из квартиры, столкнувшись по дороге с Мацеком. Удивленный, он стоял в дверях, оглядывая устроенный мной разгром.
– Что здесь произошло?! – воскликнул он, увидев разнесенную дверь и часть стены, а также сыпавшуюся пыль и куски кирпичей. – Землетрясение?! Здание сейчас обвалится?! Нам нужно убегать?!
– Мы с Викторией поссорились… – пробормотал отрешенно Петрек.
Он стоял на верху лестницы, глядя, как я бегу вниз. Он даже не пытался меня догнать.
Накинув на себя усыпанное штукатуркой пальто, я выбежала из многоэтажки. Мой шарф упал в какой-то сугроб, но я даже не обратила на это внимания. Я просто бежала вперед. Лишь бы подальше от него.
Колючий снег бил прямо в лицо, холодный ветер выдавливал воздух из легких. Громкое дыхание заглушало шаги кого-то, шедшего следом за мной.
В конце концов, измученная, я добралась до своего дома. Села на ступеньки, ведущие на мою лестничную клетку. Спрятала в ладонях лицо и заплакала. Я уже соскучилась по Петреку. По чувству безопасности, которое он мне давал и которое оказалось только иллюзией. Хотелось вернуться туда, прижаться к нему. Мне было так плохо.
– Ты выронила шарфик, – раздался вдруг чей-то голос.
4
– Ты выронила шарфик, – повторил он.
Надо мной – естественно, кто же еще, – возвышался красавец Белет. Его загорелая рука сжимала мой красный шарф. Дьявол весело улыбался, довольный собой. Он выглядел как щенок, принесший палку после команды «апорт». Только Белет никакой команды не слышал, и вообще он никогда не слушал чужих указаний и всегда делал то, о чем его не просили.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказал он, не обращая внимания на мое молчание. – Я скучал по тебе.
Я встала, вырвала шарф из его рук и, не говоря ни слова, пошла к своей квартире. Мне не хотелось видеть Белета, не хотелось с ним разговаривать. Он был источником всех моих проблем.
К несчастью, он пошел за мной.
Я не стала развлекаться и открывать дверь ключом. Воспользовалась силой. Попыталась захлопнуть дверь у него перед носом, но он придержал ее рукой и встал напротив меня.
– Не впустишь меня? – удивился он, задиристо улыбаясь. – Мы так давно не были наедине… Подумай, как сладко это звучит – наедине… со мной!
«Со мной» – он считал это весомым доводом?
Я дала ему пощечину.
А вот это весомый довод.
Улыбка сползла с его лица. Он пошевелил челюстью, а затем погладил покрасневшую щеку.
– Надо признать, хватку ты не утратила. Мне время от времени нравится легкое садо-мазо, но, поразмыслив, я решил, что твоя более мягкая версия мне явно больше по душе…
– Зачем ты дал мне это яблоко? – отстраненно спросила я.
– Впусти меня, – попросил он, посерьезнев.
Мимо него прошла пожилая соседка, навострив уши. Я поняла, что это плохое место для разговоров об Аде и о смерти. Она приняла бы меня за сатанистку, и тогда конец квартирным вечеринкам до поздней ночи. Едва заслышав громкую музыку, она наверняка тут же бы вызвала полицию.
Я неохотно впустила дьявола в квартиру.
Он щелкнул пальцами, и его плащ исчез в мгновение ока. Он совершенно не поменялся – был таким же, каким я его запомнила. Идеальный, совершенный красавец-искуситель. Дьявол, который привел меня в Ад, который пытался меня соблазнить, а под конец… признался мне в любви.
– Я правда по тебе скучал, – сказал он, пристально глядя на меня.
Следуя его примеру, я тоже сняла пальто. Повесила его на вешалку у двери и стряхнула с волос пыль от разнесенных в квартире Петрека стен. Посмотрела в зеркало, встроенное в дверцу шкафа. Передо мной стояла убитая горем девушка с растекшимся макияжем и пятнами от штукатурки на щеках. Я махнула рукой перед своим лицом, возвращая себе приличный вид.
Пошевелила пальцами. Я даже не осознавала, как мне не хватало адской силы. Повседневная жизнь и рутинные действия были без нее такими скучными и утомительными.
Я села на диван и почувствовала себя вымотанной. Не физически, а эмоционально – это было намного хуже. Дьявол занял место рядом со мной, но он не придвинулся, не попытался обнять. Он уважал мое личное пространство. Возможно, впервые, как я с ним познакомилась…
– Я не помнила тебя, – пробормотала я.
– Знаю. Поэтому вся эта ситуация была еще более досадной, – признался он.
Его взгляд скользил по моему телу. У меня было ощущение, будто он касается меня, обжигает кожу. Ничего не поменялось.
– Зачем ты дал мне это яблоко? – повторила я свой вопрос.
– Я подумал, что ты обрадуешься, когда все вспомнишь. Всю свою жизнь в Нижней Аркадии. То, что между нами было…
– Ничего между нами не было, – проворчала я.
– Но могло бы быть, – весело улыбнулся он, его золотистые глаза заблестели. – И еще может.
Он пленял меня. Как обычно.
– Как только я нашел способ вернуть тебе память, я не колебался ни секунды…
Белет выглядел так, словно ожидал похвалы за эти слова.
– И наверняка этот способ был абсолютно легален? – усмехнулась я.
Белет слегка скривился, но через мгновение его полные губы снова растянулись в чарующей улыбке.
– Скажем так: он наверняка был бы легален, если бы на адском троне сидел, к примеру, Азазель, – уклончиво ответил он.
Это дьявол Азазель способствовал моей гибели и выбрал меня из тех десяти человек, кто был наделен Божьей Искрой в этом поколении. Моя «тайная сила», а точнее, наследство от предков, то есть Адама и Евы, обеспечила мне полубожественную мощь, которая в сочетании с адской силой дала довольно своеобразную смесь.
Эта смесь сил и нужна была Азазелю, который намеревался использовать меня для свержения Люцифера. Сначала неосознанно, а потом сильно мотивированная (когда Сатана решил убить Петрека), я помогла коварному дьяволу в его деле.
