– Вряд ли наше партнерство будет долгим, – ответила Эльза, рисуя пальцем по стеклу. – Камень фей уже признал во мне вампира.
– Но ведь не сразу, – заметил Брун, – не сразу…
Глава 4
– Брун! Проснись же!
Прохладная ладонь похлопала его по щеке, пальцы бесцеремонно оттянули веко.
– Вставай-вставай, уже девять! Слушай, я всю ночь перебирала письма Дробовицкого и сделала важный вывод.
Брун разлепил один глаз и посмотрел на Эльзу. Она сидела на его кровати в уже знакомых бежевых шортах и болтала ногой.
– Проснулся? Отлично! В общем, Алекс Дробовицкий – козел. Он полностью разочаровал меня как личность. У него источников вдохновения и светочей было в каждом городе по паре, так что Айседора очень польстила себе, когда назвалась единственной музой. Это просто поразительно – как человек, писавший музыку пронзительной чистоты, мог быть настолько неразборчивым и непорядочным в личной жизни!
Она воздела глаза к потолку и покачала головой.
– Ты слышал оперу, поставленную по его музыке? «Сильфида и герой».
Брун повернулся на бок и накрыл голову подушкой.
– Нет? Я так и думала.
Кровать отпружинила, скрипнула дверь шкафа.
– Что ты там ищешь? – спросил Брун, выглянув из-под подушки.
– Смотрю, есть ли у тебя что-нибудь приличное, что можно надеть в театр. Или хотя бы без катышков.
Эльза передвинула пару вешалок, сняла одну с черным джемпером, отставила руку и оценивающе на него посмотрела.
– Какой еще, к лешему, театр? – удивился Брун, приподнимаясь в кровати.
– Я купила билеты на сегодня, – ответила Эльза, повесив джемпер на место. – По интернету. Взяла места в крайнюю правую ложу, где всего два кресла. Правда, на сцену будем смотреть чуть сбоку, зато вероятность, что я на кого-нибудь накинусь, очень мала.
– Зачем так рисковать? – обеспокоенно спросил Брун, садясь в кровати. – Не проще ли послушать музыку дома? Одумайся, Эльза, там столько аппетитного народа, все люди…
– Гляди, как ты сразу взбодрился, – улыбнулась Эльза. – Вставай, я сделаю кофе.
Она вышла из комнаты, а Брун откинулся на подушку и застонал.
После душа он прошел на кухню, где его уже ждала тарелка с омлетом и кофе.
– Коллекция Александра Дробовицкого похожа на его жизнь, – сказала Эльза, наливая себе томатный сок в стакан. – Такая же беспорядочная. Никакой системы. Китай Средних веков, Древний Египет, русская гжель. Кроме камня, есть еще крыло феи, которое, по идее, снимает головную боль.
– Мне бы оно сейчас не помешало, – пробурчал Брун. – Твой голос с утра меня просто убивает.
Эльза хмыкнула, отпила из стакана глоток и облизала губы. Ссадина почти зажила, хотя нижняя губа показалась Бруну немного припухшей.
– А вот твой приятель сказал, что у меня очень приятный голос, и он был бы счастлив познакомиться со мной лично.
– Какой еще приятель? – Брун закинул в рот кусок омлета, поморщился. Надо бы намекнуть, что с солью она перебарщивает.
– Он звонил около восьми утра, я решила тебя не будить. Такой вежливый, обходительный. Кшистоф. Сказал, что был бы рад тебя увидеть.
– Эльза. – Брун проглотил омлет не жуя. – Вспомни, пожалуйста, дословно, что именно он сказал. Рад или очень рад?
Эльза задумчиво потеребила прядь волос, накрутила на палец.
– Он сказал: передайте, пожалуйста, Бруну, что я был бы очень-очень рад увидеть его сегодня, а заодно и вас, милая девушка. Он поляк, этот Кшистоф? Он немного шепелявит.
– Он оборотень-рысь и начальник бюро особых расследований, – мрачно ответил Брун. – И нам надо явиться туда как можно скорее.
* * *
В участке было шумно, несмотря на утро. Трое полицейских яростно спорили над каким-то отчетом, потрясая в воздухе бумагами. На лавке рыдал подросток, размазывая по лицу сопли и слезы. Из камеры в дальнем углу доносился сочный храп. Две девушки в форме красили ногти ярко-алым лаком прямо за рабочим столом, и запах плыл по участку удушливой волной. Брун прошел между столами, отвечая на дружеские приветствия, остановился перед белой дверью. Выдохнул, посмотрел на Эльзу.
– Чего ты волнуешься? – спросила она. – Он ведь такой милый и вежливый…
– Он в бешенстве. Очень-очень рад на моей памяти он был лишь раз, когда увольнял меня с работы. Как сейчас помню. Сказал: я очень-очень рад, что могу предоставить тебе, Брун, возможность отдохнуть и поразмыслить о жизни. И потом еще полчаса орал.
Брун постучал и открыл дверь.
Крепкий коренастый мужичок расплылся в улыбке, так что кончики коротких рыжих усов приподнялись, встал с кресла и протянул Бруну короткопалую руку, поросшую бурыми волосами.
– Брун! Наконец-то. А я уж думал, ты забыл дорогу и придется за тобой кого-нибудь отправлять, с мигалками и сиренами, и решеткой на окошке машины…
– И вот я здесь, – вздохнул Брун. – Что случилось?
– Вчера поступило заявление от Давида Даримова. У него пропала дочь. Обычно мы не принимаем заявления менее чем через три дня после пропажи. Мало ли – девушка могла задержаться у подруги, нового кавалера. Но тут особый случай. Его дочь два месяца назад инициировал вампир. Громкое дело, ты должен был слышать. Девушка не изъявляла согласия, но чем-то очень приглянулась альфе.
Эльза вздохнула и села в кресло для посетителей.
– Так вот. Пропала Эльза Даримова. Брюнетка девятнадцати лет, карие глаза, рост сто шестьдесят пять сантиметров, телосложение субтильное.
– Нормальное телосложение, – пробормотала Эльза.
– Особые приметы: бледная кожа, удлиненные клыки, дикое чувство голода и жажда крови, – продолжил Кшистоф. – Трансформация в вампира идет полным ходом, так что она необычайно сильна и психически неустойчива.
Брун насмешливо глянул на Эльзу.
– Смеешься, – заметил Кшистоф. Он сложил руки в замок, по-отечески посмотрел на Бруна и вдруг рявкнул на весь кабинет так, что Эльза подпрыгнула в кресле: – Ты в своем уме вообще, Брун?! Ты что творишь?! Я еле отмазал тебя от тюрьмы! Я надеялся, что через полгода можно будет поднять вопрос о твоем восстановлении, а ты ходишь по городу с вампиршей под ручку!
– Я не вампир, – вставила Эльза, но Кшистоф даже не посмотрел на нее.
– Ты отправляешься на Медвежий остров, прямо сейчас, – обманчиво спокойно сказал он. – Спишь там до весны, а в апреле приходишь ко мне, и я постараюсь взять тебя в штат. А ты, – Кшистоф глянул на Эльзу, – идешь в башню и проходишь все процедуры согласно протоколу.
– Нет, – сказала Эльза.
Рыжий мужичок склонился над столом, прозрачные желтые глаза вспыхнули.
