Она вышла из комнаты на минуту и вернулась с косметичкой. Устроившись рядом с Бруном, разложила на тумбочке тени, косметические карандаши и помады.
– Ну что, медведь, пришел час расплаты…
* * *
– Просыпайся!
Что-то холодное ткнуло в плечо, под мышку. Брун вздрогнул, открыл глаза. Эльза стояла рядом, сжимая рукоятку сковороды.
– Зачем это? – хрипло спросил он.
– Мало ли что тебе снится, – хихикнула Эльза, показательно замахнувшись сковородой.
– Да… Тебе все же вчера не очень понравилось. – Брун задумчиво поскреб обросший щетиной подбородок и вдруг краем глаза уловил свое искаженное отражение в блестящем днище сковородки. Он сел, вытер тыльной стороной ладони губы, посмотрел на жирный след алой помады.
Эльза согнулась от хохота.
– Эльза! – рявкнул он, и она, взвизгнув, выбежала из комнаты.
Брун отшвырнул одеяло, прошел в ванну и уставился в зеркало. Выругавшись, намылил руки, потер глаза, смыл пену горячей водой. Черные потеки туши вокруг век сделали его похожим на панду, глаза защипало. Он брезгливо вытер губы, еще больше размазав помаду, залез в душ и подставил разукрашенное лицо под напор воды.
Через полчаса Брун вошел на кухню хмурый, сел за стол. Эльза поставила перед ним чашку с кофе.
– А омлет? – буркнул он.
– Сейчас сделаю, – сказала она. – Была очень занята этим утром.
Она открыла холодильник, достала пять яиц, привстав на цыпочки, потянулась за молоком с верхней полки. Рубашка подъехала вверх, оголив полукружия ягодиц. Брун отхлебнул кофе, не отводя взгляда от Эльзы.
– Это ведь моя парадная рубашка! – понял он. – И галстук!
– В моих шортах во время твоей нано-прелюдии молния сломалась, – невозмутимо пояснила Эльза.
Слишком широкий для нее ворот обнажал хрупкие ключицы, красное белье просвечивало через белую ткань. Эльза плеснула молоко в миску, поставила его назад на верхнюю полку, сверкнув попой и краешком красного кружева.
Она взбила яйца с молоком венчиком, прижимая к себе миску, взяла соль.
– Не… – дернулся было Брун, но она уже тряхнула солонкой. – Ладно…
Вылив взбитые яйца на сковороду, Эльза деловито помешала омлет деревянной лопаткой.
– А можешь молоко подать? – попросил Брун. – В кофе добавлю.
– Ты ведь черный любишь, – удивилась Эльза.
– Сегодня с молоком захотелось, – пожал плечами Брун. Эльза снова потянулась к верхней полке, и он слегка улыбнулся. Взяв протянутый Эльзой пакет, капнул в чашку.
Эльза выложила омлет на тарелку, подвинула к нему и поставила молоко назад в холодильник.
– Какие планы на сегодня? – спросила она, садясь напротив.
– Хочу встретиться с Клифом, а потом, может, заехать к еще одному вампирологу.
– А вечером?
– Что ты хочешь?
– Кино.
– Только не мюзикл. Кстати, ты действительно считаешь, что мне идут голубые тени?
Эльза широко улыбнулась.
– Не уверена. Может, завтра попробую лиловый. Кстати, у тебя шикарные ресницы, Брун!
– Так давай оставим их в первозданном виде.
Эльза склонила голову набок, лукаво улыбнулась.
– Посмотрим на твое поведение.
Брун съел половину омлета, запил кофе, задумчиво рассматривая Эльзу.
– Послушай, а поищи в холодильнике грудинку. Должен был остаться кусочек, – попросил он.
– Это твое желание?
– Вот еще, – хмыкнул он, – просто просьба. Когда я загадаю желание – ты поймешь, поверь.
Она открыла холодильник, застыла, рассматривая его содержимое.
– Может, в углу завалялась, – предположил Брун, – за молоком.
Эльза потянулась наверх, передвинула молоко, заглянула выше.
– Нету вроде.
– Точно? Хорошо посмотри, – попросил он, рассматривая ее ноги, – я дико голоден.
– Не вижу. Уверен, что не доел ее?
– Мне казалось, кусок остался…
Эльза наклонилась, выискивая несуществующую грудинку внизу.
– Нету. – Она захлопнула дверку, повернулась к нему.
– Ничего страшного, – сказал Брун. – Знаешь, Эльза, можешь пользоваться моим гардеробом как тебе заблагорассудится.
– Интересные вы все же, мужчины, – пожала плечами она. Рубашка сползла, обнажив тонкую алую бретельку. – Проснулся – рычал как раненый тигр, а поел – и прям плюшевый.
– Мы такие, – согласился Брун, доедая омлет.
В машине он повернулся к Эльзе, потянулся к бардачку.
– Пристегнуть тебя?
– Нет, – ответила она. – Я тут подумала, если я тебя укушу, то так тебе и надо.
– Принято, – усмехнулся Брун.
* * *
– Клиф, у меня есть для тебя сенсация, – с ходу сказал Брун, садясь напротив гиены.
– Да я уже вижу, – оскалился он. – У тебя след помады на подбородке. Это ж надо! Только представь заголовки: медведь завалил вампира. Ну и как он? – Клиф повернулся к Эльзе. – Не осрамил честь оборотней?
– Это моя помада, – невозмутимо ответил Брун. – Кто-то хочет собрать первого вампира, Бальтазара.
– Подожди, я все еще перевариваю первую часть информации. – Клиф заторможенно уставился на Бруна левым глазом, правый в это время ощупывал Эльзу. – Я пытался найти информацию о Бальтазаре, как ты просил, – ничего. Почему-то постоянно всплывала информация о расписании служб в церквях второго пришествия. Ты знал, что голошеие предпочитают молиться по ночам?
– И молятся они именно Бальтазару. Помнишь, ты рассказывал о сгоревших церквях? Я погуглил – в них хранились останки древнего вампира. После пожара они исчезли, при том, что не горят. А по легенде, если Бальтазара собрать, то он оживет.
– И кому это надо? Сектантам? Зачем тогда церкви палить? И почему ты уверен, что Бальтазар не горит?
Брун вынул из кармана черную руку, плюхнул ее на меню. С неменьшим удивлением, чем Клиф, воззрился на нежно-розовый лак на загнутых когтях.
– Мне было скучно, – пробормотала Эльза.
Клиф принюхался.
– Пахнет дымом.
– Я ее вчера пытался сжечь – даже не нагрелась.
– Откуда она у тебя?
– Подарок, – не стал углубляться Брун. – А еще она нужна Ауруну.
– Ему-то зачем?
– Может, конечно, он хочет с ее помощью разнообразить свою сексуальную жизнь, – предположил Брун. – Он нападал на нас дважды, стаей.
– Оборот в городе? Его бы посадили! – возмутился Клиф.
