– Я все обставлю так, что никто и не подумает на оборотня, – прошептал Аурун и, склонившись, прикусил ей губу.
Глава 14
– Куда мы едем? – спросила Эльза, когда они выехали за город.
– Я так подумал, если от вампирологов толку не добьешься, то мы пойдем другим путем, – ответил Брун. – Внук Беллы, Денис, скинул мне адрес одного специалиста по оборотням-волкам. Говорит – феноменальный дед.
– С меня и феноменального Феликса хватило, с его звездочками, – проворчала Эльза.
– Может, он расскажет про Бальтазара и его волчью голову, – предположил Брун. – Вдруг появится зацепка.
Он притормозил, остановился, не заглушая мотора. Эльза выглянула в окно, рассматривая заснеженные елки.
– Он что, живет в глухом лесу? – удивилась она.
– Нет, до деда еще ехать и ехать. Ты поведешь, – сказал Брун.
– Я? Я не умею!
– Будем тебя учить. – Брун погладил руль и прошептал: – Прости, Таша.
– Таша?
– «Шевроле-Тахо», – пояснил Брун. – Я зову ее Ташей.
– О боже мой, – рассмеялась Эльза. – То есть этот железный монстр еще и женщина. У вас с дедом Феликсом и его Сесилией много общего. Может, сжалимся над Ташей, Брун?
– Помнишь, что Денис говорил? Тебе надо заниматься чем-то новым. Давай, выходи.
Эльза, нахмурившись, вышла из машины, села на место Бруна. Он склонился, подвинул кресло с ней ближе к рулю. Отрегулировал зеркала.
– Ну-ка, вытяни руки.
Подвинул кресло еще чуть ближе.
– У меня автомат. Слева тормоз, справа газ. Левую ногу ставь на пол, работает только правая.
– Брун, может, не надо? – заволновалась Эльза.
Он захлопнул дверку, обойдя машину, сел на пассажирское сиденье. Потянувшись, пристегнул Эльзу ремнем безопасности.
– Положи руки по сторонам руля на без пятнадцати три, не сжимай так сильно, расслабься.
– Тебе легко говорить, – пробурчала Эльза.
– Выжми тормоз. – Брун передвинул рычаг на драйв. – Отпускай.
Машина медленно покатилась.
– А теперь поддай газку.
Машина рванула с места, взревев мотором. Эльза вскрикнула, бросила руль.
– Не так резко! – воскликнул Брун, хватаясь за руль. – Тормози!
Машина, дернувшись, остановилась. Эльза виновато посмотрела на Бруна.
– Нежнее, Эльза, – попросил он. – Жми плавно. И никогда не бросай руль.
Она, выдохнув, нажала на педаль. Машина, заурчав, тронулась.
– Я еду! Я еду! – воскликнула Эльза.
– Не надо так рулем вихлять, – улыбнулся Брун. – Дорога ровная. Оставайся в своей полосе.
Он положил ладонь поверх руки Эльзы.
– Ого, уже шестьдесят. Вот так и держи. Дорога заснеженная, первый раз…
– Брун! – завопила она. – Там машина!
По встречке проехал серебристый автомобиль, обдав их снежной порошей.
– И что? – спросил Брун. – Слушай, Эльза. Неужели ты думаешь, что после всего, что с тобой приключилось, ты погибнешь в автомобильной аварии? Не бойся.
– Ладно, – кивнула она и, повернувшись к нему, улыбнулась. – С тобой я ничего не боюсь.
– Это хорошо. Но на дорогу все же смотри, – посоветовал Брун, отпуская руль.
* * *
Дедок, открывший им дверь, был полной противоположностью Феликсу: мягкий, улыбчивый, весь какой-то округлый – от пухлых ладошек до очков, сидящих на носу-картофелине.
– Проходите, проходите. – Он посторонился, суетливо приглашая их в дом, помог Эльзе снять пальто, пожал Бруну руку. – Альберт Петрович, очень приятно. Денис мне звонил, просил побеседовать с вами, а я только рад. Знаете, на пенсии уже, больше не преподаю, а мне так нравилось общаться с молодежью. Иногда, конечно, забегают ученики, Денис вот заезжает, очень талантливый мальчик. Раньше на вампирах специализировался, а потом решил перейти на оборотней. Есть пробелы в общих знаниях, но он поразительно быстро все схватывает. Да вы проходите!
Гостиная ломилась от книг, они были везде: в шкафах, на журнальном столике, на полках и подоконнике и просто лежали стопками у стен. Эльза посмотрела на ученого, любезно освобождающего диван от книжных развалов, запнулась на пороге и повернулась к Бруну.
– Я тебя в машине подожду, – тихо сказала она. – Лобзик.
– Ладно, – понятливо кивнул он. Провел ее до двери и проследил, как она села в «Тахо», сразу потянулась к бардачку за соком.
– Простите, – сказал он старичку, вернувшись в гостиную. – У Эльзы… приступ.
– О, я могу чем-то помочь? – встревожился Альберт Петрович, огромные глаза за стеклами очков посмотрели участливо.
– За этим мы и приехали… – ответил Брун. Он отодвинул забытую книгу в сторону, сел на диван. – Нас интересует Бальтазар. А также Упуаут, Германубис…
– Да, это один и тот же оборотень.
– Точно оборотень? – спросил Брун. – Не вампир?
– Весьма загадочная личность. – Альберт Петрович снял очки, протер их краем слегка помятой рубахи и снова водрузил на нос. – На его счет существуют разные гипотезы. Я лично уверен, что он был оборотнем. Хотя кто-то считает его вампиром, а кто-то вообще – богом, родившимся в огне черной звезды.
– Интересно, – задумчиво произнес Брун.
– Это просто легенды, – ответил Альберт Петрович, будто бы оправдываясь. – Я историк-культуролог. В среде ученых специалистов моего направления считают кем-то вроде фантазеров-выдумщиков.
– Мне как раз нужны самые невероятные гипотезы, – подбодрил его Брун.
– Что ж, – широко улыбнулся дед. Идеально ровные зубы сверкнули явно искусственной белизной. – Тогда вы по адресу.
Он ловко вытащил книжку из середины стопки, которая едва покачнулась, быстро пролистал, ткнул пальцем в середину.
– Рождение Упуаута. Волк-оборотень, которого изгоняют из стаи за немощность, отправляется в степь, где на него снисходит благословенный огонь, дарующий небывалые силы. В летописях до этого события его называют недужным, чахлым и уродливым, что, в общем-то, очень странно для чистокровного оборотня. А после – вдруг – под его началом объединяются все волчьи стаи. Все! Вы только подумайте!
– Что за огонь? – задумался Брун.
– Кто знает. Может, простой пожар, или в него попала молния, или метафорический огонь знаний, – ответил дед и поднял указательный палец. – Но! Приблизительно в этот же период зафиксировано падение метеорита, названного черной звездой. Город Маррнуб, где предположительно родился Упуаут, полностью уничтожен, тысячи человеческих жертв, сотни оборотней погибли. Я склонен предполагать, что возвышение Упуаута как-то связано с метеоритом. Может, волки увидели особый знак в том, что он выжил. Либо же он действительно получил особые силы.
