— Сумасшедший…
— По тебе…
Она хихикает, касается моих плеч, а у меня по всему телу разливается раскалённая лава. Хочу немедленно чувствовать её. Быстро снимаю с неё джинсы, и вот она осталась в одном белье, которое кружит голову, бордовое с кружевом. Моя девочка, решила меня соблазнить и у неё это получилось.
На мне лишь одни штаны, малышка тянет руку к верёвочкам, но я перехватываю её пальцы, и только мотаю головой.
— Что не так? — удивляется девушка.
— Я хочу сначала насладиться тобой. — и тут же впиваюсь в неё сладким поцелуем. Губки мягкие, нежные, Настя отвечает, запуская пальцы в мои волосы, то нежно гладит, то оттягивает, а я рычу в её губы, наслаждаясь ею. Пью из неё все соки, как будто я в пустыне, и она моя спасительная вода, которая закончилась, и если не выпью тот час же умру, от нехватки её.
Одну руку хватаю за шею, впиваясь в нежную кожу пальцами, не отпущу. Вторую спускаю ниже, проводя по груди, потом поднимаюсь вверх, оголяю сначала одно плечо, избавляясь от бретельки бюстгальтера, потом второе. Отрываюсь от манящих губ, целую плечи по очереди, в то время как пальцы подбираюсь к застёжки, одно мгновение и он летит на пол, а я впиваюсь в затвердевший сосок губами. Малышка вздрагивает, ели слышно ойкает, а потом стонет, глубоко, надрывисто, а я вбираю розовые набухшие сосочки, наслаждаюсь мягкостью кожи девочки.
Тереблю их, а мои руки спускаются ниже, останавливаются около пупка, ели касаясь провожу, на что Настя, глубоко вдыхает втягивая плоский животик в себя, держу дальше путь, спускаясь ниже, забираясь в трусики любимой, накажу клитор, слегка надавливаю, с губ малышки срывается стон, а в следующий миг моё имя.
— Тобиас….
Я закрываю глаза, наслаждаясь тем, как особенно она его произносит, трепетно, чувственно, со всей любовью. Мне хочется вечность это слышать.
Кладу малышку спиной на холодную гладкость, спускаясь поцелуями вниз, одновременно снимая с неё трусики. Маленькая зажимается, прикрывая себя руками, вновь возвращаюсь к ней. Целую по очереди сначала в один кулачок, потом в другой, разжимая их.
— Не закрывайся от меня, ты самое прекрасное создание на свете, — малышка лишь кивает и расправляет свои руки, но отводит глаза, стесняясь. — Посмотри на меня, маленькая, — шепчу.
Настя поворачивает голову на меня, а я оглядываю свою девочку. Она прекрасна, нежная, бархатистая кожа, маленькая грудь, идеальная для меня, плоский животик, ангельское создание, в глазах туман вперемешку с сумасшествием. Маленькая кладёт ладошки мне на грудь и проводит вниз коготками, я откидываю голову назад, прикрываю глаза и издаю стон наслаждения.
— Настя… — с моих губ срывается её имя, которое ласкает слух. Беру её за бедра и вжимаю в себя, она задыхается, хватая ртом воздух.
— Тобиас…
— Да, маленькая..
— Не медли, я хочу чувствовать тебя в себе, хочу принадлежать только тебе одному.
— Ты и так моя, но я не хочу спешить.
— Пожалуйста… — хнычет моя девочка, тянет свои ручки к моим штанам и я позволяю ей развязать узел.
Штаны спадают, Настя проводит вдоль внушительного бугра пальцами.
— Хочу ощущать его в себе… — у неё нет тормозов. Я ещё не подготовил девушку, не хочу чтобы ей было больно, но она хочет так же резко, до самой глубины чувствовать меня в себе, так же, как и я её.
Больше не медля скидываю с себя боксёры, приподнимаю Настыны бёдра и резко вхожу, маленькая издаёт вскрик и впивается в мои руки ногтями.
— Не останавливайся, Тобиас… — и эти слова, как красная тряпка для быка. Не медля, выхожу из неё и вновь резко вхожу.
Боже, как же в ней хорошо. Я чувствую её всем своим тело. Мы слились воедино, одно целое, неделимое. Опускаюсь на неё, чуть придавив, ощущаю, как её грудь трётся о мою в такт с толчками в неё. Она тяжело дышит мне в губы, а я накрываю её своими. Мы сливаемся в страстном танце, ловлю ртом Настыны стоны.
Не могу оторваться от неё, ни на минуту, ни на секунду. Моя, теперь всецело принадлежит мне одному. Моя сладкая девочка, вкусная, манящая, до озноба души нужная, неповторимая моя.
— Быстрее… — просит маленькая, и я исполняю её желание, вдалбливаясь в неё неистовым темпом, пью её, захлёбывая в экстазе, закрывая глаза. Мои руки сжимаю её бёдра с силой, наверняка останутся следы, но я залечу каждый сантиметр её идеального тела поцелуями, проникая глубже. Целую её шею, грудь, губы.
Это несравнимое чувство, когда ты в любимой девушке, которую любишь всем своим существом. Ты не просто трахаешь её, ты любишь, пьёшь её всю, без остатка, но в то же время тебе мало, ты не можешь насытится ею и никогда не сможешь, хочется раствориться в ней одной.
Тебя не волнуют другие, смотришь только на этого маленького ребёнка, ангела, только её видишь перед собой. Всё остальные меркнет перед ней, отходит на другой план, прошлое не волнует, только она, здесь и сейчас. И так будет всегда.
— Не могу больше…
— Тобиас…
— Настя…
Последние толчки всё резче и быстрее. Выхожу и резко вхожу изливаясь в неё. Мы вместе с ней кончаем, улетая к звёздам, растворяясь во вселенной, но наши души соединены воедино. Тяжело дышу, по всему телу течёт пот, жарко, но я не насытился, хочу ещё. Хочу всегда и везде. Моя.
Настины глаза закрыты, так же тяжело дышит, а я опускаю свою голову ей на грудь, малышка обнимает меня за шею и я слышу её сердце, которое бьётся с моим в унисон.
— Я люблю тебя, — целую в губы, проводя руками по влажному телу.
— Люблю…
Приподнимаю малышку и беру на руки, несу в душ. Нужно принять прохладный контраст. Мы все потные, мокрые.
Ставлю её на пол, включаю душ и завожу девушку в кабинку, закрывая за нами дверь. Беру мыло, намыливаю руки и провожу на коже моей малышки, смывая влагу от недавнего танца двух душ.
Тут же становится жарко, как только прикасаюсь к её коже, и даже холодная вода не помогает прийти в себя, что же ты со мной делаешь, девочка?
Резко прижимаю её за талию к себе и вхожу без предупреждения, малышка ахает, чуть приподнимая одну ногу, откидывает голову на мою плечо. Да, малышка, я не насытился тобой и вряд ли когда-нибудь насытюсь.
Не даю привыкнуть ей и быстро наращиваю темп. Одна рука на бедре, вторая на груди, массирую, вдалбливаясь сильно, без жалости, как зверь. Одурманила, опьянила, свела с ума, наркотик, мой опиум.
— Опиум…
Малышка ничего не отвечает, не может, только издаёт громкие стоны, сжимая мои руки. Утыкаюсь в шею, тяжело дыша, через вздох срывается стоны наслаждения.
Припечатываю её к стеклянной дверки душевой, насаживая на себя сильнее. Руки малышки на дверце, мои пальцы опускаются на её, переплетая, сжимая сильно.
— Тобиас… — она хрипит, а я от этого ловлю кайф.
