– Рен…
Уже лежа в постели, я все никак не могла заснуть, думая о завтрашней встрече. Гадала какое место выберет Рен, представляла о чем пойдет разговор, раздумывала, стоит ли надеть одно из присланных им платьев. Все они были замечательными, и стоило надеть любое, как зеркало, невзирая на мои придирки к собственной внешности, будто имея собственное мнение, отражало не обычную девушку, а прекрасную королеву. Перестав, наконец, спорить со своенравным зеркалом, я повесила новые наряды в шкаф и легла в постель.
И хотя за окном было темно, а часы на тумбочке показывали двадцать минут двенадцатого, сон не шел.
Не помогали и попытки выбросить все из головы и мысленно рисовать витиеватые узоры. Перед глазами все равно стояло красивое мужественно лицо Рена. Его улыбающиеся губы, смеющиеся глаза.
Как же его преображала улыбка! Как смягчала она жесткие черты и заставляла холодные глаза медленно оттаивать. Она превращала грозного викинга в чувственного мужчину. Она раскалывала ледяную броню и на короткий миг позволяла увидеть истинное лицо…
Рен…
В этот момент я подумала, что люблю его.
Это слово не звучало раньше в моей голове, но каждая новая встреча прибавляла сил тому маленькому ростку, что уже пробился сквозь сомнения, и теперь готов был превратиться в яркий огненный цветок. Оставалось лишь поднести его к солнцу.
И этим солнцем будет Рен.
Завтра.
Подумав об этом, я перевернулась на другой бок, закрыла глаза и, наконец, успокоившись, уснула.
В комнате царил полумрак.
Вернувшись домой только под вечер, Рен сразу поднялся в свой кабинет. Бросив на стол толстую папку с бумагами, он подошел к вмонтированному в стену бару и некоторое время рассматривал ряд стеклянных бутылок, раздумывая, что именно ему выпить.
Остановив свой выбор на виски, он достал бутылку и наполнил стоящий рядом стакан до краев.
Затем расстегнул рубашку, снял с пояса оба ножа и, бросив их на пол, сел в мягкое кожаное кресло.
Сегодня ему предстоит принять решение.
Решение окончательное и бесповоротное.
Слишком долго он чувствовал, как его четкий отлаженный мир постепенно меняется, сходит с привычной орбиты, словно переставший подчиняться физическим законам шар. Чувствовал, как ось, вокруг которой всегда происходило движение его мыслей, вдруг накренилась и натужно заскрипела, причиняя ненужный и болезненный дискомфорт.
Сколько раз за последнее время он совершал импульсивные необдуманные поступки? Почему его мозг перестал держать мощный заслон рациональности, постоянно пропуская сквозь железную броню нежелательные образы и мысли?
Куда подевалась привычная холодность и логичность?
Рен залпом осушил стакан и, протянув руку к стоящей на столе бутылке, снова наполнил его.
Что случилось с его внутренним спокойствием?
Неужели он утратил контроль?
С каких пор он начал пить каждый вечер, в надежде избавиться от преследующих его мыслей?
Эллион.
Да, Эллион. С тех пор, как она появилась, его мир начал меняться.
И Рена это беспокоило.
Не просто беспокоило, угнетало.
Он не корил себя, за то, что спас ее там, в «Сэнди-Паласе», нет. Так подсказывала интуиция, а Рен всегда доверял ей.
Но зачем он сказал Эллион свое имя?
Кто тянул его за язык? Кто приставлял к горлу нож?
Рен усмехнулся.
Если бы ему угрожали ножом, все было бы куда проще. И закончилось через секунду. Но нет, он и без ножа сказал ей то, о чем знали лишь единицы.
Непростительная глупость. Он почувствовал это сразу, как только сделал это, но предпочел оставить все как есть. Завтрак, сентиментальные истории…
Ему не давал покоя еще один вопрос.
Почему, зная, что уже допустил одну ошибку, он согласился снова встретиться?
Рен медленно крутил стакан в руках, размышляя, анализируя, допытываясь…
Он вспомнил их первую встречу, где она смотрела на него, как на бога, несмотря на то, что ей пора было бежать со всех ног. Вспомнил как она села в машину, как ждала его на берегу океана, как пыталась изо всех сил защитить зажатый в руке камень из вазы со стола…
Элли была не просто красивой девушкой. Одной красотой невозможно сотворить с ним такое. Это он знал наверняка. Вспоминая женщин, которые время от времени появлялись в его постели, Рен едва ли мог вспомнить их лица, не говоря уже об именах.
Элли сильно от них отличалась. Ее необычайная хрупкость, чувственность, ранимость постоянно вызывали желание защищать, оберегать… заботиться.
Рен снова поднес стакан к губам и сделал глоток. Виски обжигало, но он не чувствовал этого.
Почему он вообще должен о ком-то заботиться? Он прекрасно владеет холодным оружием, умеет драться. Умеет убивать.
Но он не умеет и не хочет заботиться.
Время от времени поднося стакан ко рту, Рен холодно обдумывал сложившуюся ситуацию. Нет, он не готов изменить свою жизнь, впустив в нее женщину. Даже такую, как Эллион. Пусть она дважды красивая, чувственная и ранимая, все равно она просто женщина. Ничего более.
Завтрашняя встреча как нельзя лучше подходит для разговора, где он объяснит ей свою позицию.
Решив таким образом Рен поднялся с кресла и убрал бутылку обратно в бар.
Да. С этого момента он избавится от порывистости и импульсивности, приобретя взамен желаемую рациональность и холодную логику.
И если кому-то не понравится, каким образом он расставит точки над «i», это будут не его проблемы.
Весь следующий день, начиная с самого утра, я металась как ошпаренная. Вещи валились из рук, я забывала о чем думала еще минуту назад, постоянно делала одно и то же дважды, в конце концов, останавливаясь посреди комнаты, чтобы привести мысли в порядок. Через секунду я судорожно вспоминала, что еще нужно сделать, галопом бежала в другую комнату, где снова забывала, зачем стою здесь или там, и все повторялось по кругу.
О Господи! И все из-за предстоящей встречи с Реном.
Я медленно присела на диван и постаралась успокоиться.
«- Он приедет только вечером, значит я все успею» - стараясь дышать ровнее, я принялась мысленно составлять список дел на сегодня.
«- Зайти в магазин за новой сумочкой, забежать в офис за каталогом цветного стекла, позвонить Лайзе, посетить парикмахера. Всего-то! И стоит так нервничать? Я все успею»
Поднявшись с дивана, я взяла со стола мобильный телефон, прихватила ключи от квартиры и вышла на улицу.
Неожиданно задержавшись на работе из-за нового клиента, я приехала в парикмахерскую только к семи вечера. Наспех объяснив высокой симпатичной девушке, какая прическа мне требуется, я, ерзая от нетерпения в кресле, едва сдерживала вопрос «А нельзя ли побыстрее?». Но, понимая, что торопить мастера не стоит, только молча смотрела, как она укладывает мои волосы. Несмотря на то, что процесс укладки занял много времени, результатом я осталась довольна.
