Почему она сказала их именно теперь, когда он не был готов их услышать? Теперь, когда он был абсолютно уверен, что не нужен ей, как не был нужен и раньше. Он взял ее с собой, надеясь избавиться от постоянного наваждения последних недель. Он мечтал, что, сорвав маску с лица Элли, оно, наконец, покинет его. Ее смеющиеся глаза выжгут ту часть сердца, которая еще верила во что-то хорошее, и он сможет расслабиться, остыть и перестать чувствовать. Именно в это Рен нуждался теперь больше всего. Эмоции душили его ненавистным клубком, и чем больше он пытался от них избавиться, тем сильнее они сдавливали сердце.
Спустя какое-то время Рен вышел на берег лесного озера. Маленький ручей журчал неподалеку, лунный свет мягко стелился по водной поверхности, играя и переливаясь молочно-белыми отблесками. Рен подошел почти к самой воде и опустился на землю. Теперь, когда он не чувствовал присутствия Элли так настойчиво, так близко, он опустил голову на грудь и закрыл лицо руками.
Мышцы его дрожали, Рен никогда прежде не чувствовал, чтобы тело горело, как в лихорадке, но теперь оно полыхало огнем. Не обращая внимания на жар, он поднял голову и посмотрел на воду. Дыхание его было тяжелым, а голова шумела, Рен чувствовал, что не способен адекватно оценивать происходящее. Присутствие Элли и раньше заставляло его совершать опрометчивые поступки, но теперь он перешагнул все допустимые рамки. Хуже всего, что он знал это, но ничего не мог с собой поделать.
Узнав о ее связи с Марком, Рен в какой-то момент перестал контролировать эмоции, задыхаясь в желании отомстить. Он мечтал растоптать ту, которая нашла дорогу к сердцу и взорвала там бомбу. Тысячи противников желали причинить ему боль, но они не смели и мечтать о том, что сумела сделать одна хрупкая девушка.
Рен снова опустил голову и прижал тыльную сторону ладони ко лбу.
Он отомстил, да. Отомстил…
Теперь от жажды мести, что жила в его сердце не осталось и следа.
Только он сделал это не там и так… Вместо того, чтобы продумать все до мелочей, как было сотни раз до этого, вместо того, чтобы поймать Элли на ее же лживых поступках, он сорвался с цепи, лишь только она произнесла «Я люблю тебя…»
Эти слова пронеслись по запутанным тоннелям сердца с сумасшедшей скоростью. Рен не успел закрыться, когда они, добравшись до самого центра, окатили его раскаленной лавой. Ошпарили, зашипев кипящим маслом…
И тогда он ударил в ответ. Даже не успев подумать, что делает, Рен ударил так сильно, как только мог, чтобы та боль, которую он испытывал, почувствовала и она, Элли…
Только на этот раз инстинкты подвели его.
Вместо того чтобы уменьшиться - боль удвоилась. Она утроилась, когда он смотрел, как Элли встает на колени, она выросла вдесятеро, когда первая слезинка покатилась по ее щеке, она затопила Рена целиком, когда он понял, что слова Элли правдивы…
Он даже не задавался вопросом, откуда знает это. Просто почувствовал. И будь он проклят, потому что впервые в жизни ударил человека за правду…
За правду.
Рен ненавидел себя за то, что так мелочно отыгрался на самом дорогом.
«Я люблю тебя…»
Он презирал себя за то, что не смог остановиться вовремя.
«Я люблю тебя…»
Он был готов задушить себя, за то, что заставил ее произнести последнюю фразу.
«Не скажу… Никогда… не скажу»
Поднявшись с земли, Рен схватил первый попавшийся камень и с громким криком, похожим на рычание задыхающегося в агонии зверя, запустил его в воду. Раздался тихий всплеск, и камень ушел на дно. Глядя, как по темной глади озера в разные стороны расползаются круги, Рен страстно мечтал, чтобы так же безвозвратно исчез другой камень, что давил на сердце, мешая дышать.
Когда вода затихла, а волны исчезли, Рен, наконец, с ужасающей ясностью понял, что он должен это все исправить.
Еще не поздно, нет! Элли простит, он сделает все, чтобы она простила. Впервые в жизни он чувствовал, что готов пойти на все, ради женщины. Он забудет про измену, он никогда не вспомнит, что она предала его, он пойдет на все, чтобы исправить все содеянное.
Продираясь сквозь чащу, Рен бежал все быстрее. Темнота не мешала ориентироваться в лесу, легкий дымок от костра безошибочно указывал направление. Когда впереди, наконец, показалась поляна, он выскочил на нее, словно мчащийся к финишу бегун, и потрясенно застыл.
Все еще не веря своим глазам, Рен медленно обводил взглядом одинокие бревна, одеяло, палатку…
Элли не было.
Машина тоже пропала.
Немолодая уже, но аккуратно одетая и причесанная, экономка неторопливо домывала остатки посуды в сверкающей раковине. Завтрак ее, как и обычно, был весьма прост и состоял из двух жареных яиц, стакана сока и небольшой булки с джемом. Закончив привычный ритуал с равномерным размазываем розового джема по свежей поверхности теплого хлеба, Эмма Джамисон доела лакомство, причмокнула тонкими губами и принялась мыть посуду. Теперь, когда все тарелки и стаканы стояли на привычных местах, она смотрела в окно, прикидывая в уме какие дела лучше всего запланировать на сегодня. Стоит ли еще раз почистить ковер в гостиной или, может, протереть сверкающие вазы наверху и в спальне, а после, пользуясь отсутствием хозяина устроить себе послеобеденный отдых?..
Пока Эмма думала, внимание ее привлек темный автомобиль, выворачивающий по подъездной дорожке к крыльцу. Учитывая, что час был ранний, да район этот не особенно изобиловал посетителями, экономка нахмурилась, продолжая следить за машиной, и когда та остановилась напротив входной двери, она поспешила из кухни, чтобы встретить визитера.
Серые облака стаями тяжело кружили на поросшими лесом горами. Натыкаясь на голые скальные вершины, они будто зависали, пойманные в ловушку и раскидывали в стороны разорванные клочья тумана, похожие на длинные белые пальцы.
Эмма вдохнула прохладный утренний воздух и плотнее закуталась в шаль.
Хлопнула дверца. Из машины вышла невысокая белокурая девушка, одетая в походные штаны и серую кофту из-под которой виднелась черная под горло водолазка. Девушка неуверенно оглядела дом, будто в поисках чего-то, затем заметила стоящую возле дверей экономку и направилась к ней.
– Здравствуйте. - Сказала она тихим приятным голосом.
– Доброе утро. - Поприветствовала экономка, разглядывая посетительницу из-под хмурых некогда черных, но теперь почти седых бровей.
– Это особняк мистера Стэндэда? - Девушка подошла совсем близко, и Эмма смогла как следует разглядеть ее лицо. Молодая и даже в некоторой степени симпатичная (на строгий вкус Эммы), она выглядела неуверенно и робко, зябко подергивая плечами от утренней прохлады, и изредка оглядывалась назад на дорогу, будто ожидая кого-то. Лицо ее выглядело осунувшимся и усталым, невзрачного оттенка глаза выжидающе смотрели на женщину.
– Да, он самый. - Ответила Эмма и увидела, как девушка встрепенулась.
