Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 ноября 1944 г. капитану госбезопасности В.А. Молодцову было присвоено звание Героя Советского Союза. Орденами и медалями были отмечены многие члены его резидентуры и бойцы партизанских отрядов.
НКГБ СССР, а также наркомат госбезопасности БССР и УССР регулярно передавали командующим фронтов разведывательные данные (о местах сосредоточения войск противника, аэродромах, ангарах, складах боеприпасов и горюче-смазочных материалов, оборонительных сооружениях противника и строительстве новых рубежей обороны и т. д., а также о действиях оперативных групп и отрядов на железнодорожных коммуникациях в тылу противника).
Представленные разведывательные данные учитывались командованием 1-го Украинского фронта при разработке и проведении в начале 1944 г. Корсунь-Шевченковской и Ровно-Луцкой наступательных операций, в результате которых советские войска нанесли тяжелое поражение противнику и создали условия для дальнейшего наступления в направлении г. Владимир-Волынского и выхода к границам Польши. Командованием войск Белорусского фронта использовалась разведывательная информация, предоставленная оперативными группами НКГБ СССР, при проведении Калинковичско-Мозырской наступательной операции (январь-февраль 1944 г.), в ходе которой были освобождены Калинковичи, Мозырь и другие населенные пункты.
Несмотря на огромный размах разведывательной работы оперативных групп органов государственной безопасности в этой работе имели место и недостатки, и неиспользованные возможности.
Одним из недостатков зафронтовой разведки было нарушение принципа строгой специализации работы разведывательной агентуры. Дело обстояло таким образом, что агенту, работавшему в городе, гарнизоне или учреждении врага, поручали выполнять множество других самых разнообразных заданий. И ценнейшие агенты иногда, не будучи разоблаченными в разведывательной деятельности, погибали или оказывались пойманными при распространении листовок или при попытках достать что-либо, нужное партизанам.
Разведчики приносили в партизанские отряды бумагу, типографские краски, шрифты, медикаменты, пишущие машинки, переводили и уводили людей, распространяли пропагандистские материалы.
Многих оперативных работников и руководителей разведывательно-диверсионных резидентур недостаточно заботила возможная судьба агента. Они раскрывали работавший негласный источник большому количеству партизан, посылали на связь к нему разных лиц, допускали появление разведчика днем в отряде так, что его видели многие, записывали, не шифруя, фамилии агентов в записные книжки. В некоторых случаях не проявлялась забота о своевременном перемещении разведчиков и агентов, когда их дальнейшая работа становилось явно опасной.
Крупнейшим недостатком также было отсутствие у разведывательных групп и резидентур портативных радиоаппаратов ближнего действия, по которым они могли бы, получая срочные и важные разведывательные сведения, передавать их в штаб отряда или бригады. Получалось так, что передать эти сведения из отряда или бригады в Москву было намного легче, чем пронести из города и гарнизона врага в отряд или находившуюся где-либо поблизости разведывательную группу. Это приводило к удлинению сроков поступления сведений и стоило жизни некоторым разведчикам.
Вместе с тем, противнику было трудно досконально изучить разведывательные приемы оперативных групп органов государственной безопасности и партизанских формирований, созданных на их основе. Это видно из трофейного документа – «Особых распоряжений по борьбе с партизанским движением и шпионажем», изданного разведотделом главного командования армейской группы 12 июля 1942 г. Судя по нему, гитлеровцы не располагали какими-либо документами, четкими представлениями о нашей разведке, а свалили в общую кучу кое-как собранные данные, пользуясь в основном единственным источником – допросами провалившихся разведчиков либо откровенных предателей.
3.3. Диверсии на коммуникациях и объектах жизнедеятельности противника
В годы Великой Отечественной войны одной из главных задач борьбы с гитлеровцами на оккупированной советской территории было нарушение работы транспорта противника, что выражалось в разрушении искусственных сооружений, путей и путевых обустройств, станций, пристаней, крушении поездов, подрывах автомашин и судов.
Коммуникационные линии действующих в войне армий представляли совокупность железнодорожных, водных и грунтовых путей сообщения, по которым производится переброска и сосредоточение войск, пополнение армии необходимым личным составом и материальными средствами, эвакуация раненых, больных, пленных, трофеев и всего лишнего, стесняющего операции.
Если ранее коммуникации представляли исключительно грунтовые дороги, моря и реки, то с середины XIX столетия основными и главными коммуникациями стали железные дороги. С развитием моторизованного транспорта возросло значение шоссейных дорог, и они вместе с железными дорогами стали основными коммуникациями. Речные пути в годы Великой Отечественной войны играли сравнительно меньшую роль вследствие сезонности и главным образом потому, что их течение часто не совпадало с операционными направлениями.
В XX в., когда в военных действиях стали участвовать колоссальные людские силы и техника, первостепенное значение приобрели железные дороги как наиболее мобильный вид транспорта. Огромные массы вооружения, боевой техники и других видов военного снабжения могли быть доставлены войскам в целом лишь железнодорожным транспортом.
В диверсионной работе партизанские формирования руководствовались указаниями Коммунистической партии о борьбе с оккупантами в тылу противника, наиболее важным из которых явилось постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск» от 18 июля 1941 г., которое потребовало «создать невыносимые условия для германских интервентов».
Но еще 1 июля 1941 г. появилась директива НКГБ СССР № 158 о ведении работы в тылу противника. Она поставила конкретную задачу перед органами государственной безопасности – приступить к диверсионно-террористической и разведывательной работе в тылу врага.
Подразделениям НКВД-УНКВД прифронтовых областей, помимо формирования партизанских отрядов, вменялось в обязанность немедленно приступить к организации и руководству диверсионной работой на оккупированной территории. Этим же задачам в полной мере было подчинено и специальное обучение чекистских кадров, которые направлялись после их подготовки на временно оккупированную территорию для боевой деятельности. Достаточно отметить, что из 30-часовой программы обучения на курсах на диверсионную подготовку отводилось 16 учебных часов.
Диверсии на железных дорогах осуществлялись подрывниками из числа партизан, бойцов оперативных групп органов госбезопасности и агентами, работавшими на станциях крупных железнодорожных узлах, в железнодорожных депо, ремонтных мастерских и т. д. Чаще всего выводились из строя железнодорожное полотно и различные сооружения (мосты, виадуки, депо, водокачки, линии связи). Наибольший эффект достигался в результате подрыва важных объектов. Взрыв железнодорожного полотна, мостов, путепроводов обычно приурочивался ко времени прохождения по ним поездов. Всякое крушение поезда вызывало серьезные нарушения движения по магистрали.
