Все это было бы, конечно, очень неплохо, но не получается. Во второй половине дня прибывает замена. С приказом следующего содержания: «Подразделению охранения покинуть Грязное. Лейтенанту Хегнеру 5 февраля доложить о направлении в Яковлево».
Вот дьявольщина! [299-й противотанковый батальон] снова в роли повивальной бабки! Наше обмундирование упаковано, выступаем завтра ранним утром.
4 февраля
Изнурительный марш. На дороге стычка с партизанами. Поскольку мы солдатики со стажем, а не какие-нибудь снабженцы или желторотое пополнение, мы быстро с ними разделываемся. Ближайшая деревня горит ярким пламенем – можно погреться у огня.
5 февраля
К полудню прибываем в Яковлево. За несколько часов до этого здесь очень недурно поработала русская авиация. Все здесь продолжает гореть. Слава богу, уцелели склады продовольствия и боеприпасов. Лейтенант Хегнер доставляет новые приказы: немедленно следовать маршем и занять позиции вблизи Лучков. Вы ничего странного не заметили? Занять позиции НОЧЬЮ! Вот это да!
Веду горстку измотанных ребят в Лучки. Лица их серьезны. Чему удивляться? Они же тоже слышат звуки боя с запада. Это и есть Лучки.
6 февраля
Все шло хорошо, даже без потерь, мы расселись по окопам и траншеям. Присели с моей группой в подвале для хранения картофеля. Наверху погромыхивают разрывы, иногда чуть ближе, иногда чуть дальше. Снаряды разных калибров перепахивают твердую мерзлую землю, пласты земли размером с тарелку взлетают на несколько метров вверх. Ветераны Лучков очень хорошо понимают, что значит этот безумный концерт.
Чуть позже массы русских снова бросятся в атаку и, как это часто происходит в последние дни, снова откатятся назад под нашим оборонительным огнем. День за днем, ночь за ночью нас атакуют красные. Сильнейший огонь артиллерии сосредоточен на участке между Харьковом и Курском – идеальной точке прорыва к нашей линии войскового подвоза. Только здесь возможно начать запланированный бросок на Харьков.
Овладение этой высотой вдоль развалин Лучков – решающая операция по захвату прохода к дороге Белгород-Харьков и на Курск. Крови пролито за эту высотку немерено, и будет пролито еще больше!
7 февраля
Вот уже несколько часов земля сотрясается от страшного обстрела русских. Эскадрильи их бомбардировщиков «Мартин» [СБ] сбрасывают и сбрасывают смертоносный груз на то, что осталось от Лучков. После двух разрушительных ночных атак и трех не менее разрушительных утренних мы ожидаем четвертую волну.
К 13 часам позиция «В» на западе насчитала до 1600 разрывов разнокалиберных снарядов на высоте. Прямое попадание в штаб – все штабисты заживо похоронены под обломками. Прямое попадание и в артиллерию Вессендорфа. Труп Клеммера извлекли из-под развалин.
Вечером выдержали четвертую по счету атаку. Минометным огнем разрушено наше укрытие. Там хранились запасы горючего на случай прорыва русских танков, естественно, они воспламенились. Погибла часть имущества – один бедняга солдатик в 35-градусный мороз остался без одеяла, которым укутывался, без фляжки и без котелка. «Держись, ребятки! Только это нам остается!»
Будь проклят этот ад!
8–14 февраля
За этот период дня (и ночи) не было, чтобы русские 3–4 раза в сутки не атаковали нас. Раза четыре нам удавалось спастись в нашем жалком укрытии от ураганного огня их артиллерии. Мы все страшимся этого жуткого натиска армий большевиков, но атаки их пехотинцев-фанатиков нас не так пугают – в основном это плохо обученные солдаты, во весь рост идущие на наши позиции и гибнущие от наших пуль.
Вот если подобная атака осуществляется при поддержке тяжелых танков, это уже страшно и опасно. Плюс артобстрел и обстрел из танковых орудий. Против этих монстров мы просто-напросто бессильны. Наши противотанковые снаряды не берут их броню, просто отскакивают от нее. Эти танки совершенно спокойно, сминая все, преодолевают наши позиции. На броне, как правило, человек 10-12 солдат, карманы их набиты нашей «шоко-колой», а в руках ручные гранаты, которыми они забрасывают нашу линию обороны. Вначале мы эту шпану всерьез не принимали, но позже пришлось сойтись с ними в рукопашную. Физически сильные, гибкие, как кошки, верткие, жилистые – у них в каждом полку по роте таких, – рота носит название «Пролетарская молодая гвардия».
Не берусь даже описывать рукопашные схватки с этими детьми. Никто, кто своими глазами не наблюдал или не участвовал в них, просто не поймет и не поверит. Взрослые мужчины, отцы сыновей, ровесников своих противников, ведут кровавый бой с детьми! Нет, эти сцены уже не забыть никогда!
Параллельно северной оборонительной линии протянулась балка, обстреливать которую почти невозможно. Разве что с великим трудом. Это излюбленное место развертывания сил красноармейцев перед очередной атакой.
Несколько минут спустя белые массы поднимаются из балки и, побуждаемые своими политкомиссарами, сотнями устремляются на нас прямо под огонь наших пулеметов. Пленные и перебежчики рассказывают потом о тяжелейших потерях русских.
Мы не испытываем страха перед этой толпой, которая бросается на нас в атаку. Вот только бы закончился этот артиллерийский обстрел, который превращает наши позиции в ничто. Вот только если бы у нас было оружие, которое позволило бы нам поставить точку в смертельной игре, которую их танкисты ведут с нами.
12 февраля две остававшиеся у нас противотанковые пушки переехала 52-тонная махина. При поддержке многочисленных самолетов красные попытались организовать мощную атаку на нас. Сутки не прекращался бой за высоту и позиции на ней. Наши потери исключительно высоки – в среднем численность рот составляет чуть больше 30 человек в каждой!
[36]
Мало-помалу в души солдат закрадывается отчаяние. Мы, командиры групп, вынуждены предпринимать все возможное, чтобы обеспечить готовность и способность бойцов держать оборону. Поверьте, непростая задача! Наши призывы уже становятся неубедительными, ибо мы сами постепенно теряем веру в то, что сумеем выбраться отсюда живыми. Братская могила Лучков!
15 февраля
Одновременно с началом 12 февраля масштабного наступления русских три большевистские танковые дивизии южнее Харькова пробили брешь в линии обороны 40 километров в ширину и 70 километров в глубину
[37]. И в это время Гудериан (именно!)
[38] проводит контратаку. Но мы понимаем и то, что обе попытки прорыва здесь и в районе Харькова напрямую связаны друг с другом и являются частью грандиозного плана русских провести окружение Харькова с целью изоляции северного крыла 6-й армии. Только наши стойкость и бесстрашие помогли Гудериану
[39].
