Выдохнув, я сняла с пальца кольцо владыки и положила на стол.
— По крайней мере, у меня всегда хватало смелости честно заявить о своих чувствах. Я любила тебя, Ролдхар, люблю, и всегда буду любить, несмотря на подлость, через которую ты сделал меня своей женой. Я восстановлю воспоминания, что ты стер. Они для меня ценней всего, что ты предлагаешь.
Сорвала со своей шеи сапфировое украшение, сняла браслет, серьги и даже босоножки, украшенные камнями.
— Я уйду. Из твоей жизни. Из твоего гнезда. И унесу с собой самое ценное, что у меня есть — свои воспоминания и свою любовь. Надеюсь, твоя ненависть стоит одиночества!
По щекам скатились горячие слезы, но говорила я спокойно, с поднятой головой, не тушуясь. А после, развернулась и прямо босиком ушла. На ночь глядя я гнездо не покину, но свои немногочисленные вещи соберу, чтобы с первыми лучами солнца покинуть это место и начать жизнь заново.
Без него.
Если это не приведет владыку в чувство, то я не в силах что-либо изменить.
Вернулась в свою комнату, даже в постель легла, но сон не шел. Тревога сжимала сердце ледяными тисками. Ланита развлекала меня, как могла, но не получалось. Неправильно. Все это неправильно! Но я сделала все, что от меня зависело. Следующий шаг за Ролдхаром.
И он сделал его.
Дракон пришел в четвертом часу ночи. Отправил Ланиту отдыхать и замер возле дверей. Я села, сложив ладони на коленях, не находя себе места под испытующим взглядом человека, под гневным натиском ящера.
— Итак, — подытоживая какие-то свои мысли, произнес Ролдхар и подошел ближе. — Я действительно заставил тебя забыть о событиях той ночи, что связала наше будущее и не жалею о принятом решении. Открыто заявить о том, что ты — арда Нойрман в то время — это подвергнуть тебя опасности. Но сейчас, с учетом сложившихся обстоятельств… Я даю тебе выбор, Анотариэль. Брак драконы заключают один раз и на всю жизнь. Они не расторгаются. Но я могу дать тебе свободу. Уже через несколько часов ты можешь забрать все драгоценности, наряды, все, что посчитаешь нужным и жить своей жизнью. Я обеспечу тебя всем необходимым. Приобрету дом, где пожелаешь, назначу ежемесячное жалование…
Чем больше Ролдхар описывал красоты возможной свободной жизни без него, тем больше мне хотелось его стукнуть. Я даже вскочила и стиснула кулаки, но на оплеуху так и не отважилась.
— Либо, — он улыбнулся, но какой-то нехорошей, неправильной улыбкой. Дальше слов не было. Владыка просто поднял ладонь, демонстрируя мне сердце дракона.
Сердце дракона — подвеска, что отберет мою волю, сделает послушной марионеткой. У меня не будет свободы, но будет Ролдхар. Это выбор без выбора. Жить без него, но свободной, либо жить с ним, но безвольной. Он не переборол свой страх. Он так и не смог понять, что я — не та ведьма, что убила его отца. Что я другая…
Но разве есть у меня выбор?
Горько усмехнувшись и всеми силами сдерживая слезы, я медленно собрала волосы, заплетая их в косу. Это вопрос доверия. Он не доверяет мне, зато я безгранично доверяю ему.
Взгляд владыки, удивленный, наполнялся сомнением. Закончив, я повернулась к владыке спиной, чтобы он мог надеть на меня ошейник. Именно ошейником и являлось красивое украшение на простой серебристой цепочке.
— Ты понимаешь, на что идешь, Анотариэль?
— Зачем мне жизнь, в которой не будет тебя? Если так ты поймешь, что не все ведьмы одинаковы, что любовь не спрашивает разрешения и не разбирает, кто ты… Значит, так тому и быть. Я готова.
Закрыла глаза. Так проще принять реальность. Хотя признаюсь, внутри меня так горько было, что слезы все-таки упали на горячие ладони владыки.
Что-то не так.
Груди коснулся холодный камень, но слишком тяжелый. Я открыла глаза и опустила голову. Это определенно сердце дракона, но какое-то другое. Аметист в разы больше, насыщенного фиолетового цвета, окружали мелкие белые камушки.
— Однажды, — начал дракон, положив ладони на мои плечи, — ведьма влюбила в себя моего отца и вырезала ему сердце. Она думала, что сердце влюбленного дракона — это орган, — владыка жестко усмехнулся. — Но нет. Сердце влюбленного дракона — это артефакт.
Я коснулась кончиками пальцев острых граней украшения на своей груди.
— Но…
Я развернулась к Ролдхару, не находя слов, чтобы выразить эмоции. Дракон поднял мою руку и аккуратно надел на палец кольцо. То самое, что я в переговорной на столе оставила.
— Больше никогда не смей снимать его.
— Больше никогда не прогоняй меня.
— Никогда, — пообещал он, улыбнувшись.
— Никогда, — поклялась в ответ.
Мы не обсуждали случившееся. Мы не обвиняли друг друга и не просили оправданий. Все это не имело значения, ведь дела говорят громче всех слов мира. Ролдхар хотел забрать мою свободу, но в ответ на покорность подарил свою собственную. Как так случилось? Возможно, драконьему сердцу ведома не только ярость?
До утра нам уснуть не удалось. Пусть я не помнила, как стала женой владыки, но наверстала эти знания с лихвой. Под нами разве что простыни не плавились и только близящийся час поединка заставил нас оторваться друг от друга.
— Теперь, когда я знаю, ради чего биться, я готов сойтись в поединке со всей стаей, — тяжело дыша, прошептал Ролдхар, оторвавшись от моих губ.
— Надеюсь, этого не потребуется, — прошептала в ответ, обвивая ладонями его шею, прижимая к себе, страшась потерять. — Я боюсь… Я так боюсь за тебя.
— Не стоит. Теперь не стоит, любимая. Ты — моя заклинательница. Не позавидую тому, кто рискнет подтвердить желание сразиться.
— Но… отбор же только начался.
— Для кого-то — да, — владыка нежно погладил меня по животу и поцеловал в плечико. — Но есть силы куда более могущественные, чем те, что основали путь мудрости дракона. Эти силы зовутся любовью. И сегодня мы посмотрим, на что она способна.
Турнир состоялся. С моим появлением на трибунах количество желающих подтвердить свои притязания на место владыки существенно уменьшилось. Лишь трое дерзнули сразиться с Ролдхаром и только повелитель сапфировых драконов оказался сильным противником. Мужчины раз за разом оборачивались, взмывали в небеса, состязались в скорости оборота, в умении контролировать эмоции, в силе и ловкости. Но исход состязания определила старая добрая драка, в которой человек Ролдхара оказался несоизмеримо сильнее человека магистра.
Да, магистром оказался именно повелитель сапфировых драконов. И, если бы не мой отчаянный шаг в доме графа Братстона, если бы не умение Ролдхара прощать, планы колдунов еще могли воплотиться, но теперь…
Теперь, когда власть владыки подтверждена и неоспорима, это невозможно.
Алафлаю освободили из плена и долго допрашивали, в том числе изумрудные драконы, которых невозможно обмануть. Ее признали виновной в пособничестве колдунам, но строго наказывать не стали, ведь она действовала не по своей воле.
