— Я всегда буду защищать тебя, Анотариэль. Теперь, когда мой зверь покорился тебе, твоя жизнь изменится.
Моя жизнь уже изменилась. В тот самый миг, как с неба упал ирд Д’Остраф. Или с того момента, как на голову Ролдхара свалилась надкушенная баранка.
— Я сразу почувствовал его слабость к тебе — обычной человечке. Как же это разозлило меня! Невыносимо разозлило. Но теперь… — он замолчал, а я не дышала почти. — Посмотри же на меня, — в голосе дракона чудилось отчаяние. Словно мой взгляд исключительно важен.
Сердце сжалось и замерло, когда я отважилась поднять ресницы. Подняла и тут же утонула в аметистовом сиянии глаз милорда.
— Какая же ты у меня трусишка.
— Я не…
Да хотя кого обманываю? Страшно!
Он осторожно коснулся пальцами моих губ. Время словно остановило бег. Остались только мы и одно дыхание на двоих. Неужели он поцелует меня?
— Владыка!
Кажется, мир против того, чтобы это случилось. Зверь яростно зарычал, владыка стиснул зубы и сжал меня в объятиях крепко-крепко, как пес стискивает зубами косточку, заявляя «моя»!
— Пусть катятся на все стороны!
— Боюсь, это что-то важное, — ответила куда-то в грудь дракона. Где лицо свое бесстыжее прятала.
— Ард Нойрман! — мужчина стучал настойчиво.
— Это за малышом, — вздохнул владыка и, на миг прижав меня еще крепче, отпустил.
Без него реальность нахлынула неожиданно остро. Словно время снова ускорило бег, а вокруг стало невыносимо холодно. Я складывала сырые полотенца и рубашку милорда, прислушиваясь к разговору. Действительно прибыли за новорожденным, и владыка давал распоряжения на его счет. Воспользовавшись возможностью, я покинула комнату и поспешила на кухню, где передала орковице сырые вещи. Рубашку следует высушить, иначе она совсем придет в негодность и помочь сможет только госпожа Рикитюль. Гномиха любые проблемы с одеждой уладит, у нее настоящий талант!
Неизвестность
Пока мы хлопотали по хозяйству и накрывали на стол — госпожа Архильда отказалась отпускать нас, если мы хотя бы не выпьем чаю — владыка успел переодеться в привычную одежду, которую, должно быть, доставили из гнезда прилетевшие за малышом драконы.
— Госпожа Архильда, — произнес Ролдхар, появившись на кухне. Невольно залюбовалась им: высокий, широкоплечий, в нем чувствовалась внутренняя сила, которой сложно не восхититься. На миг представила, что могла бы назвать его своим мужчиной и сердце тревожно дрогнуло. Если бы только это могло стать явью. — Мы все же вынуждены забрать вашего малыша в гнездо.
— Надолго? — на глаза орковицы набежали слезы. Я накрыла ладошку женщины своей и осторожно погладила, чувствуя ее тревогу.
— Пока не выясним, жива ли человеческая ипостась. Если она погибла, боюсь, вы можете никогда не увидеть внука.
Послышался взволнованный всхлип, а меня окатило волной горечи и страха. Обняла госпожу Архильду за плечи. Женщина заплакала, отчаянно переживая за внука. У нее смертельно болен муж, дочь чудом избежала гибели, а теперь она может и наследника потерять. Несчастья посыпались на ее голову одно за другим. Порой так бывает даже без проклятий со стороны, потому что сейчас я не видела черных нитей, сплетенных ведьмами Сотхо. Их не было. Как и предвестников: синих тюльпанов, свитых вороньих гнездовий или крыс, которые не бояться явиться хозяевам и гостям.
— Это необходимая мера. Если человек умер — ваш внук потенциальный цветной дракон, единственная эмоция которого — ярость. Он представляет опасность, в первую очередь, для вас самих.
— Мне жаль, госпожа Архильда. Мне так жаль! — попыталась ее утешить, но разве в такой ситуации можно помочь словами? — Уверяю, ард Нойрман сделает все, чтобы помочь малышу. Если кто и может ему помочь, то это владыка. Верьте в лучшее, госпожа Архильда, пожалуйста, не терзайте сердце унынием. Лучше молитесь и делайте добро, тогда оно обязательно к вам вернется! Вспомните слова госпожи Венеры!
Орковица кивнула, но все равно всхлипывала.
— Госпожа Архильда, ирд Фаргсон знал о беременности вашей дочери?
— Знал, владыка. Знал и предупредил сразу, чтобы она от дитя избавилась, — от дракона повеяло холодом, а моя кожа мгновенно мурашками покрылась. — Содержать, сказал, не стану, признать не признаю! Да только Ладушка моя, и я… мы… Сказали, что избавились, а сами… Да как же от дитя, исконной магией дарованного, избавляться? У нас, орков, не положено это. Мы всех вырастим и выходим. Всех! Неважно, в браке он или нагулянный, всех! От дракона, от человека, хоть от тролля! И признания его нам даром не надо! Это живая душа, мой, мой внучок, сын Ладушки! Милорд дракон, я вас всем самым ценным заклинаю, сердцем своим материнским, помогите, пожалуйста!
Женщина рыдала, разрывая мою душу на части. Не могу я на чужие страдания смотреть. Никак не могу. Лучше самой многажды их выплакать, чем на чужое горе глядеть и не мочь его разрешить!
— Помолись за нас, Василек! Исконная магия твои молитвы слышит. Ты можешь помочь, я знаю. Прошу, Василек!
— Конечно, обязательно, госпожа Архильда. Я сделаю для вас все, что могу!
Как жаль, что не было при мне кошелки с васильками. Я бы заговорила от беды! Обязательно вернусь к орковице, помогу обязательно! И заклятье успокоения наложу, лишь бы владыка не увидел.
— Я заплачу, дорогая. Я все, что есть заплачу!
— Не обижайте меня. Вы же знаете, что я беру за помощь!
— Ну, какие услуги с кружевницы, Василек?
Щеки опалило стыдом. Не хотелось мне обсуждать такие деликатные вопросы в присутствии владыки, который с интересом следил за нашим разговором, пока аметистовые драконы пеленали малыша.
— Прошу… Не будем об этом.
На кухню внесли новорожденного, и драконы обменялись с владыкой тяжелыми взглядами.
— Можете попрощаться с внуком, — разрешил Ролдхар.
Орковица долго любовалась розоватой мордочкой дракона, утирая слезы, да и я, признаться, через плечо заглядывала. Новорожденный дракончик — та еще прелесть! Розовенький, беззащитный, едва покрытый тонкой пленочкой сапфировых чешуек. Глаза — большие, насыщенно-синего цвета, сонно оглядывали окружающий мир. Как не похож он на яростного зверя. За мгновение до того, как из пасти младенца вырвалось ярко-алое пламя, Ролдхар прижал меня к себе, а дракон, державший новорожденного, отвернул его от госпожи Архильды.
— Именно по этой причине нельзя оставлять с вами внука, госпожа кружевница. Он не способен контролировать пламя и эмоции. Обещаю, как только появится информация, вам сразу же сообщат о его дальнейшей судьбе.
— Вы позволите… позволите нам видеться? Ладушка… Она же так любит малыша! Она не переживет, когда узнает! С ума сойдет! Ррай его зовут. Ррайчик…
— По обстоятельствам, госпожа. Пока ничего не могу сказать. Но малыша наречем по вашему завету и введем в стаю сапфировых драконов. Слово владыки.
