Абеларду отклонение от маршрута не понравилось, но, поскольку сегодня все равно наш совместный день, который уже плавно подходил к полуденной черте, он смирился.
— Это действительно настолько необходимо?
— Очень необходимо, милорд! Только для начала пирогов у пекаря господина Лориса купим! Я не могу в чужой дом просто так войти.
— В дом предположительной убийцы твоей нареченной сестры ты пойдешь с дарами?
— Мы этого не знаем. Да и не принято в дом ходить без приглашения. А так я скажу, что госпоже Эоле пироги с яблоком и корицей таинственный почитатель передал. Она женщина молодая и красивая, уверена, почитателей у нее не мало, не удивится такому. Вот и будет повод в дом зайти, осмотреться.
Абелард согласился зайти к госпоже Эоле лишь в обмен на пироги с чаем. Для такого высокопоставленного гостя господин Лорис даже мухоморовую настойку подал. Всем известно, изумрудные драконы до мухоморов лакомки, как аметистовые — до морепродуктов. Есть у них какая-то потребность организма потреблять именно эти странные продукты. В отличие от Ролдхара и Абеларда, ни дары моря, ни мухоморы я не ела. А вот пироги с рыжиками, картошкой и прожаренным лучком — за милую душу. В результате к обозначенному Азалией адресу мы подходили сытые, довольные и с подарками. Пекарь господин Лорис так рад оказался титулованному гостю, что лакомство за счет заведения подал, а я и приняла. Ответных услуг за мою помощь скопилось за ним немало, не грех воспользоваться одной.
Мальва действительно цвела, причем пышным цветом. Я попросила дракона остаться на улице — ведовство не терпит посторонних сил, к тому же, неизвестно, с какой магией предстоит столкнуться внутри. Прошла по узкой тропинке до дома, показавшегося неживым, дремлющим словно и решительно постучала в деревянную дверь. Никто не отозвался. Постучала еще раз, обернулась на дракона. Тот дернулся в мою сторону, но я мотнула головой и толкнула двери. Не заперто.
— Госпожа Эола? — позвала, делая несколько шажков.
О ноги потерлась рыжая кошка, пахнуло пылью и повеяло холодом, да и в целом дом выглядел неухоженным. Добрая хозяйка такую пыль не плодит.
Провела пальчиком по тумбочке в коридоре и стряхнула собравшийся комочек серо-зеленой пыли. Грибок. Значит, магия недобрая в этом месте частый гость.
— Госпожа Эола, вы дома? — позвала громче, делая еще несколько шагов и заглядывая в кухню. Коснулась печи — ледяная. Ее давно не топили. Окна едва пропускали свет — такие грязные. Понимание, что дома никого, крепло. Тем не менее, знакомая магия вела за собой, и я следовала за ней уже смело, пока не остановилась на пороге комнаты в противоположном конце избы.
— Дайнара! — воскликнула, заметив метавшуюся на подушках девушку. То, что это она — сомнений не возникло. Просто сердце почувствовало. — Сестра, что с тобой?
На девушке лица не было. Серо-зеленая кожа, круги под огромными глазами, худые руки, а запястья можно двумя пальчиками обхватить — косточка одна! Упала перед кроватью на колени, осматривая сестру, силясь понять, чем могу помочь и что с ней могло статься.
— Я… умираю… Василек, это же ты? — она мягко улыбнулась, касаясь цветка в моей косе, но тот немедленно превратился в пепел. — Прости. Я пала… Сила отказалась от меня…
— Неправда. Я ее чувствую! Чувствую, потому и нашла тебя. Успокойся, сестра. Я помогу! Позову госпожу Венеру.
— Нет! — она удержала меня за руку и притянула к себе. — Мне остались минуты… Слушай. Слушай внимательно. Меня обманули. Меня так жестоко обманули… Он сказал, мы всегда будем вместе! Сказал, что меня раскрыли, но он остановит дракона, что идет по моим следам, и мы сбежим. Что нужно призвать талдоха в сумеречный мир, а дальше он сам все сделает… Я призвала, Василек. Я горько ошибалась! Огета, Раттана…
— Они погибли, сестра.
— Хорошо, что ты себя сберегла! Я никому о вас не рассказала. Никто не знает, Василек. Никто, только талдох знал. Талдох. Сестра наша… А мою жизнь выпили… Он легко выпивает жизнь ведьмы!
— Кто он?
Из путаных слов сестры ничего нельзя было понять. Мою руку кольнул холод алмаза, зажатого серебряной лапой дракона.
— Дракон… Передай госпоже Венере кулон… Я ведь любила его… Верила… А он оказался не он… Зеркало во дворце. Драконам нельзя…
Дайнара закашлялась, схватилась за горло, хватая воздух жалкими урывками, и я поняла, что больше она ничего сказать уже не сможет. Дух исходит из ее тела. Все, что мне оставалось — помочь проводить ведьму в последний путь. Ее фамильяр — сойка — последний раз тревожно крикнула и камнем упала на подоконник кверху лапками.
Ритуал занял пятнадцать минут. Никогда прежде мне не доводилось сопровождать за грань душу сестры. Это ужасно. Это отвратительно. Это кошмарно! Видеть бездыханное тело, в которое ты, несмотря на все свои силы и знания, не можешь вдохнуть жизнь, видеть и понимать, что ничего изменить уже нельзя — дико. Глядя на бледное расслабленное лицо Дайнары, я как никогда поняла и милорда Ролдхара, и милорда Абеларда. Человеческая жизнь — миг, хрупкий цветок, сломать который ничего не стоит…
В карету я садилась в тяжелом молчании, краем глаза заметив, что цветки мальвы окрасились пурпурно-красным цветом — это значит, что душа ведьмы покинула этот мир и ушла за грань. Самое опасное, если ведьма станет неприкаянкой, будет метаться в среднем мире или застрянет в сумеречном. Великие скорби и беды ждут как саму душу, так и людей, которые столкнутся с ней… Но я все сделала правильно. Только слезы, почему-то, все равно текли.
Сейчас я была рада укрыться в карете, чтобы никто посторонний не видел, как мне плохо. И милорду Абеларду, прижимающему к себе, тоже рада была. Он не спрашивал ни о чем, просто гладил по голове, прижавшись губами к моей макушке. Мы молчали до самого замка, а потом еще долго сидели в карете. Выходить из нее не хотелось, но я понимала, что это необходимо.
— Что это у тебя? — наконец дракон задал вопрос, заметив в моих ладонях серебристую цепочку. Я и забыла уже о подвеске, что дала Дайнара. Раскрыла ладонь, демонстрируя зажатый в ней камень. — Слеза первородного дракона. Очень редкий артефакт. Снимает любые иллюзии.
— Это передала Дайнара. Сказала, что из нее выпили жизнь. Такое только колдунам под силу.
— Не только. Это под силу сапфировым драконам, душа моя. И иллюзии — их конек.
— Значит, наш злодей — кто-то из сапфировых драконов?
Абелард напряженно улыбнулся и не стал отвечать. Знает. Если и не знает, то, как минимум, предполагает.
— А давай ты наденешь этот амулет и поносишь какое-то время. На всякий случай.
— А они не будут конфликтовать? Столько защиты…
— Исключительно магия драконов. Надевай, лепесток.
Абелард помог застегнуть замочек и выбраться из кареты, довел меня до комнаты. Мне следовало прийти себя прежде, чем отправиться к леди Гленде. Проводы сестры за грань — не то событие, от которого запросто оправишься.
