Ролдхар с облегчением выдохнул, но спустить все на тормозах, тем не менее, не мог.
— Когда?
— Три года назад.
Владыка поднял тяжелый взгляд. Друг не раз обращался к нему за помощью в поиске одной человечки, вскружившей ему голову. Люди вызывали у аметистового дракона лишь презрение, поэтому тогда он и значения не придал. Помогал, особо не вникая в подробности. Как оказалось — не вникал зря.
— Это ее ты искал? — спросил Ролдхар, хотя уже знал ответ, и слабый кивок друга лишь усугубил его недовольство.
— Давай откровенно. Твое влечение вызвано исключительно артефактом. Анотариэль — истинная заклинательница. Да, — ответил на немой вопрос друга. — Выяснил только недавно, но информация достоверная, от первородных. После завершения отбора все будет как прежде. Вернутся те чувства, что ты испытывал к ней до отбора: пренебрежение, жалость, брезгливость, даже ненависть. Она не заслужила дурного отношения.
— Мы смирились с тем, что она человек.
Абелард многозначительно улыбнулся и поджал губы. Вполне вероятно, владыка действительно с этим смирился. Но с тем, что Анотари ведьма, не смирится никогда.
— Видишь, какое слово любопытное — смирились! А мне не приходилось смиряться. Меня изначально этот факт не напрягал. Скажи откровенно — твоего зверя повело, сыграл инстинкт собственника, и ты даже сам не можешь сказать, зачем она тебе. Ты просто ее хочешь.
— А ты, стоит полагать, брал ее с желанием окольцевать? — выругался владыка, не понимая, почему не может выплеснуть скопившийся внутри гнев. Ситуация его злила, невероятно злила.
— Не груби, друг, — тихо и с угрозой произнес Абелард. — Я мужчина, в первую очередь. И, вопреки мнению некоторых, сплю не со всем, что движется. У меня, все же, принципы имеются, — дракон расслабленно откинулся на диван и положил руку на его спинку. — Она была мила, нежна и так невинна. К тому же, нуждалась в помощи — к ней приставали.
— Заткнись. Не усугубляй, Абелард. Очевидно, так мы ни к чему не придем. Я не уступлю тебе, ты не уступишь мне.
— Факт. Отступаться я не намерен.
— В таком случае, я вижу лишь один выход. Анотариэль оказалась мудрее нас с тобой. Она права — мы не имеем права враждовать, особенно сейчас, когда зреет заговор. Орден некоего магистра стремительно развивается и мне сейчас, как никогда, нужен кто-то, кому я доверяю.
— Моя преданность — величина постоянная и неизменная, Ролдхар. Ты это знаешь.
Владыка кивнул, не сомневаясь, что побитая физиономия на это не повлияет.
— Она слишком ценит свою свободу и не простит ни тебе, ни мне принуждения. Предлагаю единственно возможный вариант…
— Предоставить выбор ей? — предположил Абелард.
Владыка кивнул и друзья замолчали. Могло ли быть иначе? Они могут спорить до хрипоты, сбивать кулаки в кровь, но проиграть оба. На этот раз драконы оказались в такой ситуации, когда выбор женщины зависит не от них.
— Тогда условимся, — предостерег изумрудный дракон. — Никаких подковерных игр, никакого обмана с амулетами, никакого принуждения и привязок. Ничего, о чем не знает Анотариэль. Играем честно и палки друг другу в колеса не ставим.
— Согласен.
В драконах проснулся спортивный азарт. Несмотря на то, что они оба хотели владеть истинной заклинательницей, заполучить ее, стать ее собственным выбором, хотелось еще больше. Они привыкли брать то, что хочется, привыкли, что женщины сами предлагают себя. Тем ценнее сейчас казалась награда за терпение.
Абелард улыбнулся и поднялся:
— Наши отношения перешли на новый уровень, друг!
— Поговорим об этом, когда Анотариэль станет моей.
— Не льсти себе, с твоим самоконтролем это случится… Да никогда!
— Сказал дракон, что ест своих хранительниц, — подшутил владыка.
— Вот вечно вы мне припоминаете! Злопамятные!
Они замолчали, но вскоре с лица верховного главнокомандующего слетела всякая веселость:
— Ладно. Шутки-шутками, но тебе в таком виде по дворцу нельзя ходить. Я умоюсь и принесу тебе одежду. Лишние слухи ни к чему. Анотариэль пока что-нибудь с твоим лицом сделает.
— Настолько мне доверяешь?
— Настолько доверяю ей и уверен в себе.
Анотариэль Айнари
Мне казалось, что драконы беседуют уже вечность! Я все же не удержалась и прильнула ухом к двери. А ну как магия спала, и они все же продолжили начатое?
За этим неблагородным занятием меня и застал Абелард. Резко распахнув двери, он поймал меня в свои объятия и неодобрительно поцокал языком, впрочем, широко при этом улыбаясь:
— Ай-я-яй, лепесточек! А я был о тебе такого хорошего мнения!
Признание
— Это не то, о чем вы подумали! — попыталась оправдаться и опустила глаза. — Просто так тихо было и… Вдруг вы там снова друг друга убивать бы начали!
Дракон запер дверь за своей спиной и негромко произнес:
— Ты правильно сделала, — понял, что я магию применила. — Но в следующий раз будь осторожней. Ролдхар внимателен. И у него отменный слух.
Благодарно кивнула, отметив, что Абелард успел привести себя в порядок. Его одежда почти не пострадала, шейный платок, испачканный в крови из рассеченной губы, он попросту снял, волосы поправил, лицо — умыл. Все же не удержалась и накрыла ладошками его раны, чтобы схлынула боль и ушла краснота. Не исцелю полностью, но облегчение наступит. Закончив, улыбнулась.
— Спасибо, душа моя.
— Вам удалось договориться?
— Удалось. Ролдхар расскажет, а я за одеждой. Драться он так и не научился, — подмигнул Абелард, хотя его разукрашенное лицо говорило об обратном. Дрался владыка преотлично…
В комнату войти не решалась долго: губы горели от поцелуев, а щеки — от стыда при одной лишь мысли о Ролдхаре. Нельзя показаться в таком виде, нельзя давать ему ложных надежд. Ни ему, ни себе. Вдохнула, выдохнула, распахнула двери и поняла, что проблема вовсе не во владыке. Проблема во мне самой. Сердце съежилось при виде окровавленной груди милорда. Как Абелард исполосовал его! Но лицо не тронул, чтобы пересуды не пошли…
Я стояла, поджав губы, возле дверей, а владыка сидел на диване, не поднимая головы. Зверь его, как побитый щенок, съежился и поджал хвост. Понимал, что неправ.
— Прости, Анотариэль. Мне жаль, что ты это увидела, — наконец, его мысли оформились в слова.
— Жаль, что увидела? А за то, что сделали?
— Об этом не жалею, — владыка посмотрел на меня, вызывая лишь большую дрожь.
Так хотелось обнять его лицо ладошками, поцеловать крепко-крепко и стереть все следы недавней нелепой драки. Но я продолжала нерешительно топтаться у порога собственных апартаментов.
