— Весьма рад, глубокоуважаемый доктор Холкомб. Да, действительно, сегодня великий день, хоть мне ничего и не известно о вашем Колумбе. До сих пор день был просто изумительным. Не могу поверить своим чувствам. Так близко, однако все же так далеко. Как такое может быть? Или это сон? Вы уверены, доктор Холкомб?
— Мой дорогой Рамда, я уверен в том, что я — самый счастливый человек из всех живущих на земле. Это кульминационный момент! Я был убежден, что у нас получится. Хотя, конечно, для меня это почти что невероятное по своей значимости событие. Без вашей помощи мне бы ничего не удалось.
Авек улыбнулся.
— Она была незначительной, мой дорогой доктор. Во всем ваша заслуга. Мне это только в радость. Взять, к примеру, ваше солнце, и… Я не могу подобрать нужных слов, чтобы рассказать вам.
Но доктор был слишком увлечен своими мыслями.
— Великий день, — он весь сиял, — великий день! Что скажет мир? Все ведь доказано.
Потом вдруг:
— Вы уже поели?
— Еще нет. Вы должны дать мне немного времени. Я уже думал об этом, но еще недостаточно набрался смелости, чтобы решиться.
— Значит, нам нужно поесть. А после мы отправимся в лекционный зал. Сегодня я читаю лекцию о «Слепом пятне». А когда закончу, вы произнесете слова, которые удивят весь мир.
Но, похоже, вот тут-то и возникло затруднение. Приезжий добродушно покачал головой. Очевидно, что если доктор Холкомб и играл главную роль в этом деле, то Авек был для него коллегой, с которым необходимо считаться.
— Боюсь, профессор, вы пообещали слишком много. Я, как вам известно, еще не совсем свободен. У меня мало времени. Есть определенные моменты, которыми нельзя пренебречь. Мы затеяли грандиозное предприятие, и теперь, когда уже достигли в нем таких успехов, есть все основания продолжать. Однако, мне необходимо вернуться на Чаттертон-Плэйс. У меня остается немногим больше часа.
Доктор явно расстроился.
— Но как же лекция?
— От этого зависит моя жизнь, профессор, и последующий успех нашего эксперимента. Потребуется всего лишь несколько минут. Возможно, если мы поспешим, то сможем вернуться вовремя.
Доктор посмотрел на часы.
— Двадцать минут на поезде, двадцать — на лодке, потом еще десять. Это займет почти час… туда и обратно — около двух… Кроме того, нельзя забывать про эти ваши «моменты». Вы знаете, сколько на них потребуется времени, Рамда?
— Возможно, не более пятнадцати минут.
— Но у нас есть два часа. Может быть, немного опоздаем. А знаете что? Я отправляюсь с вами. Вы можете поплыть на лодке.
Как мы уже упоминали, детектив обладал интуицией. Однако у него не было никаких разумных оснований подозревать в чем бы то ни было ни профессора, ни его загадочного товарища. К тому же, он никогда не слышал ни о каком «Слепом пятне», не знал ни единого философского термина и ничего не понимал в учении Холкомба. Ему было известно, что доктор — уважаемый человек, занимающий видное положение в обществе. И было бы весьма странно, если бы он заподозрил, будто эта встреча двух ученых выльется во что-либо дурное. Поэтому детектив не придал особой важности предмету их беседы, справедливо полагая, что, поскольку они живут в своем собственном мире, то и язык, и темы для разговоров у них могут быть свои.
Да, детектив не был ученым. Но он умел размышлять. Этот человек, Рамда, утверждал, что не может полностью открыться. Это детектива озадачило. Чутье подсказывало ему, что ради безопасности своего старого друга будет нелишним присмотреть за этой парой.
Когда очередной поезд отошел от вокзала в сторону пристани, оба ученых сидели в передней части вагона. В задней его части на самом последнем месте устроился человек, с головой погрузившийся в изучение утренней газеты. К сожалению, в сложившейся ситуации Джером никак не мог расположиться к ним поближе. У него не было ни уверенности в грозящих неприятностях, ни каких-либо доказательств злого умысла, и к тому же профессор его хорошо знал. Ему оставалось только следовать за ними на расстоянии.
Джером заметил, как у здания касс паромной переправы они сели в такси и направились вверх по Маркет-стрит. В следующую минуту он уже останавливал другое такси, приказывая водителю следовать за первым. Такси направилось прямиком на Чаттертон-Плэйс. Перед солидным двухэтажным особняком оно остановилось, и оба ученых вышли. Такси Джерома проехало мимо них и чуть поодаль остановилось тоже. Мужчины поднялись по ступенькам крыльца. Навстречу им вышла стройная красивая женщина с прекрасными черными волосами, неплотно уложенными в узел и стала что-то говорить. Детективу показалось, что голос ее звучал испуганно и предостерегающе. Она словно против чего-то возражала. Но, невзирая на это, мужчины вошли в дом, и дверь за ними захлопнулась. Джером выскользнул из такси, бросив водителю несколько слов. Через миг они уже держали дом под наблюдением.
Ждать пришлось недолго. Человек по имени Рамда говорил тогда о пятнадцати минутах. Ровно по истечении этого времени парадная дверь отворилась. Женский голос что-то произнес, раздался мелодичный и чарующий смех. Потом в дверях показались две фигуры — женская и мужская. Мужчина был высокого роста, в безупречном черном костюме, с изысканными манерами. Не кто иной, как Рамда Авек. А женщина (Джером не мог с уверенностью сказать, была ли она той, что открывала дверь, или же другой) выглядела даже еще прекраснее. Она смеялась. Материал ее великолепно сшитого черного в тон костюму кавалера платья сверкал и переливался на солнце, точно то был редчайший шелк. Мужчина беспечно бросал взгляды сначала в одну сторону улицы, потом в другую, помогая даме спуститься по ступенькам и сесть в такси. Хлопнула дверца. И не успел детектив собраться с мыслями, как эти двое затерялись в пучине большого города.
Джером ждал появления профессора. Когда дверь открылась, он, естественно, рассчитывал увидеть пожилого джентльмена и его товарища. И следил он именно за доктором, а не за тем другим. Хоть детектив и не имел никаких разумных оснований, чтобы подозревать худое, у него еще оставались интуиция и профессиональное чутье. Мужчина и женщина возбудили у него подозрение, да еще к тому же спутали его планы. Он не мог одновременно следовать за ними и оставаться ждать профессора. Наступил момент принять решение. Детектив колебался. Где же доктор Холкомб? Ведь в этот день должна была состояться его лекция о «Слепом пятне» (объявление о лекции, снабженное кое-какими комментариями редактора, Джером прочитал в газете на обратном пути)! Сама по себе лекция уже являлась загадкой. Этот странный человек — Рамда — был напрямую связан со «Слепым пятном» и, несомненно, играл во всей этой истории очень важную роль.
До этого времени детектив не ощущал приближения беды. Но тут уже стал задавать себе вопросы. Почему Рамда вышел вместе с женщиной? И куда подевался профессор?
И в самом деле, куда?..
Прождав еще с полчаса, Джером пересек улицу и подошел к дому № 288. Поднявшись по ступеням крыльца, он взялся за дверное кольцо и постучал. По отзвукам, доносящимся изнутри, он определил, что дом меблирован очень скудно. В коридоре глухим эхо раздались шаркающие шаги: чьи-то усталые ноги с трудом перетаскивали по полу домашние туфли. Дверь приоткрылась, и старушка, совсем древняя, выглянула в образовавшуюся щель. Она тихонько кашлянула, и детективу подумалось, что этот кашель может стать для нее последним — так слаба она была.
