«Вот так, — удовлетворенно кивнул жучок. — Поговорим по-другому».
Он взобрался на камышовую метелку, стал раскачиваться туда-сюда и решил весь день оставаться очень сердитым.
Через некоторое время он уже яростно потирал передние лапки, а из глаз у него летели свирепые искры.
«Теперь я действительно жутко сердит», — подумал он и стал довольно и сердито смотреть на блестящее озеро.
Однажды звери сидели на берегу реки.
Светило солнце, было лето, и они говорили о меде, дальней дали и о днях рождения зверей, о которых никто никогда не слышал.
Поднялся легкий ветерок. Ива зашелестела, а в воздухе вдруг появилось огромное письмо, которое тут же закрыло собой все небо.
Солнце тоже исчезло за письмом, а все звери вскочили и стали смотреть вверх.
Там было написано:
Дорогие все!
И больше ничего. Адреса отправителя тоже не было.
Таких больших букв никто никогда раньше не видел. Ласточка взлетела в небо, пронеслась вдоль письма и снова вернулась на землю.
— Восклицательный знак там в конце, — сообщила она, совсем запыхавшись. — Видите его?
— Да, — сказали звери.
— Такой большой…
— Как луна? — спросил жук.
— Больше.
— Больше, чем все на свете? — спросил муравей.
— Гораздо больше.
Звери покачали головами. Ласточка еще хотела рассказать, какими большими были буквы «д» и «е», но звери были так удивлены, что не могли даже слушать.
Ветер стал сильнее, и письмо улетело. Оно медленно исчезло за горизонтом, на небе снова появилось солнце, а река заблестела.
Звери долго просидели на траве, не говоря ни слова. Но потом они стали спрашивать друг друга, кто же написал это письмо. И действительно ли «все» — это они? А если это не они, то кто? И правда ли, что они все «дорогие»? Может, среди них был кто-то не «дорогой»? Но тогда это были бы уже не «все». И этот восклицательный знак в конце… Может ли быть так необычно, чтобы «все» были «дорогие»? Или, может, тот, кто написал письмо, хотел очень громко крикнуть, что для него все «дорогие»? Но почему он так решил? И почему он тогда не крикнул?
Письмо было необычное, с этим все согласились, и его должен был написать кто-то очень необычный.
Но кто бы это мог быть, они так и не сумели придумать. Кто на свете самый необычный, спрашивали они. А кто нет? Звери пожимали плечами и смотрели друг на друга.
В реке поднялись волны, из воды высунул голову ерш, оглядел всех блестящими глазами и спросил:
— Ну что, вы видели письмо?
— Видели.
— Это от меня.
— От тебя???
— Ага.
— Но как же ты его написал?
— Ну-у-у-у… — произнес ерш и снова исчез под водой.
Спустя какое-то время из воды высунулся карп и сказал:
— Оно правда было от него, это письмо. Мы еще вместе забрасывали его в небо. — И карп тоже скрылся в воде.
Солнце село, и звери разошлись по домам. Белка и муравей вместе шли через лес.
На лбу у муравья были глубокие морщины. Он сказал белке, что однажды напишет письмо, в котором будет только одна буква, но она будет больше, чем все небо. И это письмо упадет на землю, и оно будет сладким, так что все желающие смогут его съесть. Но оно никогда не закончится, такое оно будет большое.
— Так я и сделаю, — сказал он. Потом кивнул и пошел дальше большими шагами.
Белка помчалась за ним вдогонку и крикнула:
— Хорошо!
Дорогой лягушонок! Большое вам спасибо за уроки кваканья.
Я полностью овладел этим искусством. Все говорят, что меня от Вас просто не отличить.
Может, Вы как-нибудь зайдете и сами меня послушаете? Тогда мы вместе сможем что-нибудь проквакать. Я постараюсь, чтобы в этот день у меня был день рождения и непременно праздничный торт. Тогда мы вместе отпразднуем. Дело в том, что все мои соседи от меня переехали.
А может быть, нам стоит вместе отправиться в путешествие? На Луну или еще куда-нибудь. Поквакаем вместе на Луне. Как Вам это предложение?
Кстати, а у Вас тоже болят челюсти? Когда я стрекотал, у меня такого не было. А квакать очень нелегко.
Что мне до сих пор не очень понятно: как квакать тихонько? И как сделать так, чтобы звуки угасали постепенно, чтобы у всех на глазах выступали слезы и они бы начинали думать о чем-то прекрасном, например, о лете?
Ох, до чего же все странно и непонятно. (Это предложение я пишу, одновременно квакая! Вы так тоже умеете? Я также научился одновременно спать и квакать, есть и квакать и прыгать и квакать).
Ваш благодарный ученик.
Сверчок
Звери! У кого из вас сегодня день рождения?
Если ни у кого, то кто хотел бы отпраздновать его заранее?
Если таких тоже нет, то кто из вас хочет отпраздновать что-нибудь другое и позвать меня на торт с пирогом?
Если все равно никто, то кто хочет просто так испечь торт (с медом, взбитыми сливками, сладким желе и сахарной глазурью) и спросить меня, не зайду ли я в гости, чтобы его съесть?
Если опять никто, то что же мне делать?
Вы знаете, что такое пропадать? Вот это сейчас со мной случится.
Помогите мне.
Медведь
В тот вечер у всех был день рождения, некоторые праздновали его заранее, или праздновали что-нибудь другое, или просто пекли торт. Медведь носился от дома к дому, пока окончательно не выбился из сил. Тогда он улегся под ивой и тихонько заснул в лучах заходящего солнца.
На краю леса в домике под розовым кустом жила тля.
Она стеснялась. Она сама не знала, чего именно, но стыдно ей было всегда, сколько она себя помнила.
По утрам, когда тля просыпалась, она сразу краснела, как только вспоминала, что именно она лежит сейчас в кровати. А когда она вылезала из постели, то сразу говорила: «Извините».
Ей было стыдно за все: за каждый шаг, который она делала, за каждую мысль у себя в голове, за каждое желание, которое она желала хотя бы одну минуту. Окна и двери в своем доме тля тщательно заколотила фанерками. Потому что если кто-нибудь, проходя мимо, заглянул бы к ней и увидел ее, то что бы он о ней подумал? Ничего хорошего!
Однажды утром она сидела за своими заколоченными окнами и тут услышала, что кто-то идет мимо. Это была белка.
