– Если бы вы так изменились, я бы точно запомнил, – возразил Гейб. – Я же у вас учился уже тогда.
– Дело было на школьных каникулах, – Ментор пожал плечами. – Просто поверь мне, я не лгу. Мои слова могут подтвердить другие.
Гейб подумал, что нужно будет действительно поговорить про это с кем-то еще, но уже видел, что учитель говорит правду, какой бы невероятной она ни казалась. Торговец, получается, был каким-то сильным магом? И, раз он обладал такой силой, чтобы омолодить учителя, значит… значит, мог и состарить Клэр.
Значит, Клэр заключила с ним какую-то сделку.
И, значит, она действительно могла быть его матерью.
Эта мысль не укладывалась у него в голове.
Учитель продолжил:
– Я отдал Торговцу важную часть себя и стал злобным эгоистом. Красавцем в расцвете сил, но крайне неприятным красавцем. И вдове я такой был не нужен, да и никому другому тоже.
– Но все вернулось на свои места?
– Джонас вмешался. Зараза уже расползлась по всей Деревне. Среди нас стали процветать жадность, зависть и другие ужасные вещи. Да, в итоге все вернулось на свои места, но цена была непомерно высокой…
– Мэтти, – догадался Гейб.
– Да. Мэтти сражался с ним и погиб, чтобы я получил обратно свою лысину и родимое пятно, – учитель горько засмеялся. – А Джонас изгнал Торговца.
– А он вернулся, – вздохнул Джонас. – И с ним снова придется сражаться. Только в этот раз надо довести дело до конца.
– И кого отправим рисковать жизнью в этот раз? – спросил Ментор.
– Меня, – прошептал Гейб.
Учитель молча посмотрел на него, потом отвернулся и, качая головой, побрел прочь.
– То есть сделки Торговца можно расторгнуть, только если кто-то умрет? – произнес Гейб, поднимая взгляд на Джонаса. – И нет другого способа?
– Не знаю, – признался Джонас. – И мне тоже страшно, Гейб. И за тебя, и за Клэр, и за всех нас.
– Я хочу поговорить с матерью, – сказал Гейб.
Они поспешили обратно в дом, где умирала Клэр.
Травник, дежуривший в доме, зажег лампу на столе.
Гейб уверенно подошел к кровати. Он точно знал, что хочет сказать.
Что всю жизнь ждал встречи с ней.
Что ему неважно, что она старая.
Что он хочет быть рядом, сколько бы времени ни осталось.
Но когда он встал на колени рядом с кроватью, то увидел, что выцветшие полуоткрытые глаза начали стекленеть. Неподвижная рука на одеяле, когда он ее коснулся, на ощупь была холодной.
Гейб разрыдался и повернулся к Джонасу, стоявшему в дверях спальни.
– Мы опоздали! – произнес Гейб. – Я не успел ничего сказать… Я столько всего хотел… – он закрыл лицо руками.
Джонас подошел, аккуратно отстранил Гейба от кровати и прикоснулся к шее Клэр, ища пульс.
– Сердце бьется, – сказал он. – Она при смерти, но пока жива. Времени в обрез, и силы моей осталось на донышке. Но я попробую выяснить, где сейчас Торговец. А дальше дело за тобой.
– Хорошо, – Гейб вытер глаза рукавом рубашки. – Что тебе нужно для этого?
– Тишина. Чтобы сосредоточиться. Клэр, ты слышишь меня? – Джонас опять склонился над старухой. Она не ответила. – С тобой побудет Гейб.
Гейб взял узловатую руку в свою.
– Я запру входную дверь, чтобы никто нам не помешал, и буду стоять у окна, – объяснял Джонас. – Что бы со мной ни происходило, не пугайся, Гейб. Видеть дальше не опасно, но это выматывает.
Гейб кивнул. Джонас вышел из дома, бегло переговорил со стоявшими там людьми, а потом вернулся и запер дверь. Гейб видел, что с ним уже происходит некая перемена, но не мог толком понять, в чем она выражается. Джонас подошел к окну и стал всматриваться в темноту. Взгляд его был спокойным, а дыхание – глубоким и медленным. В какой-то момент его лицо исказила гримаса будто бы боли и он охнул. Гейб увидел, что от него начинает исходить мерцание, которое затем превратилось в серебристый свет.
– Джонас найдет Торговца, – прошептал Гейб, надеясь, что Клэр его слышит, и мягко сжал ее руку в своей. – И мы расторгнем вашу сделку. Мы спасем тебя.
Потом он замолчал, чтобы не мешать Джонасу, и принялся ждать.
* * *
Когда все закончилось, Гейбу пришлось помочь Джонасу дойти до кресла-качалки, потому что он тяжело дышал, как после долгого бега, и ноги его подкашивались.
– Что ты увидел? – спросил Гейб.
Но Джонас был не в состоянии говорить. Он прикрыл глаза и жестом попросил Гейба подождать. Гейб кивнул, вернулся к кровати и снова взял Клэр за руку.
– Я был прав: это последний раз, – произнес Джонас, отдышавшись. – Это стало слишком тяжело.
– Ты нашел его? – спросил Гейб.
– Он рядом, – кивнул Джонас. – Твой выход, Гейб. Я останусь с Клэр.
«Он рядом» прозвучало жутко; у Гейба по спине пробежали мурашки.
Где рядом?
Насколько рядом?
Гейб посмотрел в окно, и ему померещилось, будто кто-то стоит среди деревьев. Он тут же отвернулся, но теперь его насторожили тени в приоткрытом шкафу. Потом скрипнула доска, и он чуть не подскочил от неожиданности. Но это всего лишь кресло-качалка скрипнуло под весом Джонаса.
– Забыл рассказать тебе еще одну вещь, которую мы с Клэр вместе помним, – произнес Джонас и улыбнулся. – У тебя была игрушка-бегемотик. Ты с ним не расставался. Чуть ушки ему не отжевал.
– Мо, – произнес Гейб и сам удивился, как этот слог выплыл из недр памяти. – Надо же, я помню. Его звали Мо.
– Он бы тебе сейчас не помешал, – грустно усмехнулся Джонас. – Ты обнимал его, когда тебе становилось страшно.
– Мне страшно, но это не значит, что я не готов, – произнес Гейб, выпрямляясь.
* * *
Гейб стоял в темноте у кромки воды.
Джонас не пошел с ним.
– Много лет назад, когда я сбежал с тобой, я покинул человека, которого любил. Я звал его с собой, но он отказался, потому что эта история была целиком моя, ему не было в ней места. Мне нужно было справиться самому. Узнать свои силы и слабости. Посмотреть в лицо своим страхам. И теперь начинается твоя история, Гейб. Мне нет в ней места. Она только твоя.
Гейб вместо ответа наклонился и поцеловал прохладную щеку старухи, а потом повернулся к Джонасу.
– Где его искать? – спросил он.
Теперь, стоя босиком на крупном песке, Гейб чувствовал себя маленьким и испуганным. Луна скрылась за облаками, укутав реку и противоположный берег в чернильную мглу. Гейб любил реку, но почему-то никогда не приходил сюда ночью. В темноте она казалась зловещей.
