В три часа дня Ленни, по обыкновению закрывая мастерскую, сунул голову в дверь:
– Одного не хватает.
– В смысле? – не понял аллен.
– Число не сходится. Одного человека не хватает.
аллена охватило предчувствие:
– Мэссинджера посчитал?
– Последний раз я его видел, когда он пил кофе и разговаривал с тобой.
– Потом он работал на ленточной пиле, – вмешался Зак. – Еще сказал, что нигде больше о нем не будут так заботиться.
– Мать вашу! – аллен вскочил и бросился в мастерскую.
Там, под столом, лежал обрубок руки. В сушилку вел кровавый след.
– Лишь бы живой! Лишь бы живой… – повторял аллен.
Открыв дверь, он увидел на полу тело Папаши Мэссинджера. Рабочий комбинезон насквозь пропитался кровью.
На следующее утро в мастерской только и говорили, что о самоубийстве Папаши.
– Интересно, какие ему устроят похороны, – произнес Ленни.
– Он думал, что всем на него плевать и ему нечего ждать от жизни, – сказал аллен.
– Хорошо бы, чтобы ему включили музыку, – добавил Зак. – Как думаете, будет музыка?
аллен покачал головой:
– Нет, сунут в могилу как попало. Похороны за государственный счет. У него нет родных, некому заниматься музыкой.
– Эх, разрешили бы нам пойти на похороны, – сказал Ленни.
– Держи карман шире, – ответил Зак.
– Похоронная музыка бывает разная. Смотря что человек больше всего любил при жизни, – произнес аллен.
– Да кто ж знает, что любил Папаша? – заметил Зак.
аллен задумался.
– Был один звук, который он любил больше всего на свете…
Он протянул руку и включил ленточную пилу, одобрительно кивнув головой, когда гудение перешло в высокий визг. Зак включил шлифовальный станок. Один за другим пациенты в восстановительной терапии повключали в память о старике все четырнадцать станков и стояли, слушая визг, рев и ощущая вибрацию пола под ногами.
3
Ленни Кэмпбелл сказал, что, пока его не отправили в тюрьму, надо провернуть еще одно дельце:
– Разобраться с «прижигалкой».
– Каким образом?
– Ты в электрике волокешь. Сам догадайся.
– Раньше волок, теперь нет.
томми было так стыдно, что он не смог избежать электрошока, что он с тех пор держался от электричества подальше. аллен поглядел в окно. Микроавтобус шоковой терапии был припаркован прямо под ними, вплотную к стене.
– И не мечтай, – вздохнул Зак. – С этой адовой машиной ничего не сделать. Все продумано. Если кто-то пожалуется и начнут расследование, выедут за пределы больницы – и доказательства тю-тю. Они поджарили Джоуи Мейсона, а когда его адвокат сообщил федералам и те пришли проверять, то ничего не нашли. Один из этих мордоворотов отогнал «прижигалку» в город и припарковал возле торгового центра.
– Надо ее сломать, чтобы они не смогли уехать, – предложил Ленни.
– Я бы с удовольствием поучаствовал, – сказал аллен. – Может, спустить на веревке какое-нибудь зажигательное устройство?
– Нет, не получится. Я уже давно прокручиваю это все в голове. Когда они тебя поджарили, Билли, я решил, что обязательно поквитаюсь. И вот придумал.
– Серьезно? Выкладывай!
Ленни указал пальцем:
– Что там на стене рядом с окном?
– Ничего, – ответил Зак.
– Водосточная труба, – подсказал аллен.
– А из чего она?
– В этих старых домах все трубы медные.
– А машина припаркована у стены, рядом с трубой! – воскликнул Зак.
аллен нахмурился. Может быть, томми до электрошока и проследил бы мысль Ленни, но сейчас он совершенно ничего не понимал.
Ленни взглянул на часы.
– По-моему, помощник Арни Логана из зоотерапии сейчас вынесет мусорные баки. Гляди внимательно, Билли.
аллен устроился у окна, не спуская глаз с двери. Ленни взял из шкафа в мастерской пару проводов, дал подержать Заку, а сам достал резиновые перчатки. Затем открыл щиток, который питал станки, и подсоединил провод.
– Помощник Логана вышел, – сообщил аллен.
Он внимательно смотрел, как дежурный выкатывает во двор мусорные баки и неспешно направляется к машине.
– Идет к «прижигалке».
Дежурный обошел микроавтобус, чтобы его не было видно от двери, задрал рубаху и достал что-то вроде черной веревки.
– Господи! Да это же кабель, которым мы собирались подать ток на главную решетку!
аллен описывал действия дежурного, который быстро подсоединил один конец кабеля к заднему бамперу, а другой – к нижнему краю медной водосточной трубы.
Ленни выбил окно молотком, взял концы изолированных кабелей, подсоединенных к щитку, и протянул руку сквозь решетку.
– Все назад! – скомандовал он. – Три-четыре!
Когда он прижал провода к меди, ток побежал не только по трубе к машине, но и по всем водосточным желобам к крыше. Послышался гул, лампочки потускнели из-за скачка напряжения. Ленни оторвал провода от трубы и просунул руку обратно в комнату.
От машины внизу поднимался столб черного дыма.
– Черт! – ликующе крикнул аллен. – Резина горит! Расплавились покрышки! Внутри «прижигалки» теперь сплошное месиво!
Пациенты столпились у окна и что-то радостно выкрикивали. Из разных блоков доносились звон бьющегося стекла и победоносные вопли.
– Одно нехорошо, – печально заметил аллен, указывая на кружащие в воздухе перья, – голуби погибли.
Глава семнадцатая
Последние дни в Лиме
Теперь, когда войну отменили, Мэри решила не возвращаться в Афины, несмотря на просьбы родителей продолжать учебу в университете.
Она просто не могла. Не сейчас, когда каждая секунда с Билли становилась откровением и приносила радость, смягчая депрессию. Она была намерена оставаться в Лиме, пока его не переведут, а потом ехать вслед за ним. Пока она в состоянии помочь, она будет рядом. Она никогда не называла это любовью. Не решалась дать своим чувствам какое-то имя.
ДНЕВНИК МЭРИ
Вторник, 7 октября
– Обрати внимание, – сказал мне аллен, – мы вернули хлеб Его, но он был сырым.
– И что это значит, помимо отсылки к Библии?
– Мы сделали для церкви новый крест из сосны и красного дерева. Гораздо лучше, чем дубовый, который украли, когда нуждались в материалах.
