Но в шестом классе, в новой школе, случилось страшное – передатчик разбили. Степан тогда чуть не умер от огорчения. Во всяком случае, ему так казалось.
Он выжил, но теперь жизнь потеряла всякий смысл.
Кто бы мог подумать, что на помощь придет именно тот, кто был главной причиной трагедии.
То есть не тот, а та.
Сначала Марта просто приходила и поддерживала.
Потом раскусила его обман:
– Никакой ты не инопланетянин!
И Степан не выдержал и рассказал ей все. Про Гошу, который ждет его сообщений в двадцать четвертом веке. Про передатчик, который сломался, и теперь друг остался без ценной информации. Про строгую секретность всей этой миссии. И про то, что он давно искал напарника. Человека, который поможет ему создать машину времени.
А когда он нашел этого человека – Марту, то испугался, что она ему не поверит, потому и придумал чушь про планетоиды и поиск нового дома для цивилизации.
– То есть мы с тобой должны создать машину времени? – нахмурившись, спросила Марта.
«Не поверила», – подумал Степа и грустно кивнул.
– Так чего мы сидим? – строго сказала Марта и уперла руки в бока. – У тебя уже есть идеи?
⁂
Неделю назад Степа выпросил у папы в подарок паяльник, и теперь вся квартира намертво пропахла припоем. Потому что Степа и Марта паяли без остановки. Сейчас была Степина очередь, а Марта сидела рядом и читала.
– А как ты думаешь, – вдруг спросила она, – если мы перенесемся к Леонардо да Винчи, и я попрошу у него рисунок, и мы привезем его домой, рисунок состарится или так и будет новым?
– Не знаю, – серьезно ответил Степа, – но, скорее всего, это зависит от энергетического уровня временного перехода.
– Понятно, – сказала Марта. – Просто я подумала, что сложно будет доказать подлинность.
– Не волнуйся, – ответил Степа, – докажем. Но наша первоочередная задача сейчас – стабилизировать ускоритель преобразователя ультраэлементарных частиц. А то распылимся на кварки…
– Да, конечно, – сказала Марта и опять уткнулась в книгу.
Часть 4. Родители
Мама включила вытяжку, но запах канифоли из комнаты сына все равно не улетучивался.
– Слушай, – сказала она папе, – может, направим эту бурную деятельность в какое-нибудь конструктивное русло? Не создание машины времени на дому, а… ну… робототехника на каких-нибудь курсах?
– Глупости! – отрезал папа. – Машина времени круче.
Мама вздохнула и покачала головой. Этот спор у них длился много лет, и папа все время выигрывал. Он использовал аргументы, против которых нечего возразить. Ну что можно возразить на «Машина времени круче»? Она же реально круче.
Но мама все-таки не сдавалась. В конце концов три года назад она убедила мужа, что беседовать с сыном по уоки-токи, выдавая себя за пришельца из будущего, – это перебор.
Поэтому и сейчас она решила попытаться:
– Машина времени, допустим, круто. А вот то, что он во все это верит на самом деле, мне совсем не нравится!
Она не успела договорить, как папа радостно воскликнул:
– Совсем забыл сказать! То есть дать послушать! Нашел у себя в телефоне. Вчера вечером получил!
«Привет, Гоша, – произнес голос Степана. – Ты прости, но это последний отчет… Больше отчетов не будет… Потому что… извини… но ты выдуманный, а Марта настоящая… Прости… И спасибо!»
Мама и папа смотрели друг на друга, в их взгляде было облегчение.
– Вот видишь, – сказал папа, обнимая маму, – а ты боялась.
Они немного так постояли, не разжимая объятий, а потом мама сказала:
– Жаль, что они так и не изобретут машину времени.
– С чего это ты решила? – удивился папа.
Мы разные!
Часть 1. Ёлка
На самом деле меня зовут Оля. Но фамилия – Кедрова. Поэтому одноклассники начали называть меня Ёлкой.
У меня есть младшая сестра. Ее зовут Сна. То есть вообще-то она Серафима, но раз я Ёлка, она стала Сосной. А для наших одноклассничков даже Сосна слишком длинно. Поэтому она Сна.
Да, мы со Сной учимся в одном классе, потому что формально мы близнецы. И это нечестно.
Я уже два года занимаюсь в художественной студии. Я буду скульптором и художником, я люблю рисовать.
Я очень часто рисую Сну. У нее короткие волосы, утром они торчат во все стороны, а когда они грязные – висят сосульками над глазами.
Моя учительница говорит, что рисовать красивых людей неинтересно. Она бесится, когда девочки рисуют диснеевских принцесс. Поэтому я рисую Сну.
Серафима некрасивая.
Она хорошая. Она, наверное, будет ученым. По выходным папа возит ее на математический кружок и к репетитору по английскому. В иностранном она у нас в параллели лучшая, говорит без акцента.
Когда я услышала, что нам обеим предложили участвовать в конкурсе красоты, я подумала, что это шутка.
Но нет. Оказалось – правда.
Это была гениальная идея наших одноклассников. Приближался конкурс «Мисс гимназия», и нужны были девочки от класса.
– Это же круто! – объяснил Юлик. – У всех будет по одной участнице, а у нас тоже как бы одна, но две!
– Можно трюки всякие делать! – подхватил Алик. – Одна заходит за кулисы, а вторая в это время падает с потолка, и все в шоке, потому что не понимают, как она успела так быстро перебежать.
– Мы разные! – сказали мы с Сосной хором.
И переглянулись.
Одноклассники быстро нас уговорили. Если подумать, это, правда, прикольно. Потому что мы можем меняться, то есть каждая будет готовить половину конкурсов. Да и вообще, выиграть «Мисс Гимназию» престижно. У победительниц берут интервью для школьного канала, фотки в рекреации висят. Да и классную задобрить никогда не лишне.
Короче, мы согласились.
Нас сфоткали. Сосна, как обычно, причесалась рукой и пошла, а я порадовалась, что утром не пожалела времени и уложила волосы. Косметику насобирали у девчонок, я привела себя в порядок. Когда мы выиграем этот конкурс, я попрошу, чтоб моя фотография осталась висеть на доске, а Серафимину просто потихоньку уберу. Да она и сама не захочет висеть у всех на виду такая страшная!
⁂
На первую репетицию я шла как на праздник. И зря.
Потому что набился полный зал участниц, все волновались. Наша завуч, Мария Львовна, долго и нудно объясняла, какие будут конкурсы, но я слушала невнимательно. Мы договорились, что Сосна возьмет на себя всякие заумности, а я спокойно, не тратя времени на ерунду, сосредоточусь на главном. Главное – это творческий конкурс. Там можно показать себя, свои работы, объяснить, как ты понимаешь красоту. Конкурс же красоты! Все остальное неважно.
