Не без удовольствия замечаю, как багровеет его лицо, и глаза наливаются кровью, но не отступаю. Смотрю ему в лицо, победно улыбаясь. Я не Мышка. Никогда ею больше не буду.
– Хорошо, – он быстро приходит в себя после такого неожиданного поражения и даже растягивает губы в своей коронной ухмылочке. – Как пожелаешь.
– Ты браслет забыл! – кричу ему вслед, но входная дверь уже хлопает, скрывая за собой разъярённого Хаджиева. – Ну и ладно! Вышвырну в помойку! Снова!
ГЛАВА 23
– Господин Хаджиев, какая встреча! Вы не представляете, как я рад видеть вас лично! – лысый, рыхлый мужичок с добродушным лицом мало напоминал министра. Скорее, какого-нибудь коммерса, в глазах которого тут же заплясали цифры.
– Вообще-то представляю, – ещё бы. Именно Хаджиевы посадили его в кресло министра и сделали тем, кем он есть сейчас. Отдать должное отцу, тот отличный стратег. В своё время так обложился «подушками безопасности», что теперь и упасть не страшно.
Саид присел на предложенный стул, Рыбинский улыбнулся ещё шире. Вот-вот рот порвёт, лизоблюд.
– Я сказал секретарю принести нам кофе. Надеюсь, вы не возражаете?
– Благодарю, – повёл плечами, пытаясь избавиться от навязчивого желания стащить с себя тесный пиджак. Не для него эти официальные костюмы и приторные, ничего не значащие улыбки. Будто в удавку залез.
– Как ваш папа? Как его драгоценное здоровье? Надеюсь, всё в порядке?
– Да, всё хорошо, спасибо. Если не возражаете, перейду сразу к делу, – не видел смысла разводить здесь ненужную болтовню. Вытащив из кармана пухлый конверт, бросил его на глянцевую поверхность стола.
– Слушаю вас, – заискивающе улыбнулся Рыбинский.
– Нужно одной даме указать её место. Жёстко, но не сжигая мосты. Никаких уголовных дел.
Из здания правительства Саид вышел в добром расположении духа. Конечно, от мысли, что он воюет с женщиной, было немного не по себе, но спустить на тормозах оскорбление – непозволительно для Хаджиева. Такого он сам себе не простит, что уже говорить о друзьях и недругах. Женщина должна знать своё место, иначе никак.
Неприятное ощущение от своего поступка очень быстро исчезло, стоило ему осознать, что теперь кукла Надя в его руках. Он за горло держит эту сучку. И это, стыдно не признать, очень приятно. Так приятно, что уже ощущается тяжесть в паху. Оказывается, Саид не умеет проигрывать. Ещё одно качество (недостатком его считать не мог), перешедшее ему от отца. Хаджиев-старший не приемлет отказов и за подобное сломал бы даже свою жену.
Наверное, именно за это отец и мучил её… Мать. За то, что не приняла его условия, не покорилась. Отказалась от всего, что он ей сулил. Мать была гордой женщиной, а отец не смог от неё отказаться. Так и истязал своей любовью больной.
Саид часто смотрел в зеркало и видел там его. Отца. Такого же беспринципного и жестокого ублюдка, готового сломать каждого, кто не прогнётся под него. И ему это нравится. Быть таким. Чтобы боялись, чтобы гадили в штаны от одного его появления. Чтобы дрожали и чувствовали, кто в человеческой стае вожак.
Ощущение власти пьянит и дурманит похлеще алкоголя. А предчувствие скорой победы впрыскивает в кровь такую дозу адреналина, что лишь стук пульса в ушах и ничего кроме удовольствия. Чистый кайф.
Саид наслаждался жизнью и своими возможностями. Он знал, как отреагирует на его маленькую месть Надя и жаждал увидеть её лицо в этот момент. Его накрывало и несло, но за эйфорией Хаджиев уже не чувствовал этого.
В кафе было многолюдно и шумно, отчего Саид поморщился. Людей, которых он в состоянии вынести, единицы, а в таких количествах они служат катализатором очередного срыва.
– Здравствуй, друг мой! – воскликнул, увидев Заура, и распростёр руки. – Сегодня замечательный день, тебе не кажется?
Помощник встретил его с пессимистичной рожей, ввалился за стол.
– Привет. Ты сегодня, как никогда, бодрый. Что-то случилось? – зевнув, махнул рукой официантке.
– Пока нет, но скоро случится. А ты что-то вялый. Как унылое говно. Теперь я должен спросить, что случилось? – Саид, конечно, не мог не заметить, как за последнюю неделю изменился Заур. Обычно живой и ловкий, сейчас он походил на заторможенного наркомана. – Тебя что, твои новые друзья-барыги подсадили на кокс? Или бухать начал?
– У меня всё нормально, Саид. Но я благодарен тебе, брат, за заботу, – отвёл взгляд в сторону. – Ты что завтракать будешь?
– Я уже давно позавтракал. Три часа дня вообще-то. А ты теперь после обеда просыпаешься? – испытывающе уставился на друга, а тот ловко увильнул от разговора, переключившись на официантку.
Саид взглянул на экран мобильного, но тот, как назло, упрямо молчал. А уже пора бы ей позвонить. Может, не знает ещё? Или опять в гордую-неприступную играет?
За соседним столом громко засмеялась тощая тёлка, явно привлекая внимание мужиков. Поймав на себе оценивающий взгляд Саида, улыбнулась надутыми губами.
Боковым зрением выцепил какое-то движение рядом и, повернувшись, упёрся взглядом в длинные ноги.
– Приветик. А я вот пообедать забежала, а тут ты, – какая-то девка, видать, обозналась. Хотя ноги, конечно, нормальные.
Проигнорировав её, поднялся, оцарапав стулом пол. Слишком много народу. Начинает подбешивать.
– Я поехал домой, увидимся вечером в клубе, – бросил Зауру и развернулся, чтобы уйти, но дорогу преградила всё та же девица.
– А мы сегодня увидимся? Я выходная, но мы могли бы встретиться, – повисла на нём, как на вешалке, обняла, будто пытаясь задушить. – Увидимся же, да?
– А должны? – сняв её с себя, окинул девицу равнодушным взглядом. – Ты кто такая вообще?
– Как? Ты что, не помнишь? Я Альбина… Мы с тобой вчера…
– Ладно, похрен. Отойди, – сейчас все мысли занимала доктор Смирнова. Проснулся какой-то мальчишеский азарт, но с каждой минутой тишины он превращался в сгусток раздражения.
Хаджиев пообещал себе, что не поедет к ней, пока она сама не попросит. Хорошо попросит. Умоляя его приехать и отодрать её. И тогда он, быть может, вернётся, но уже на других условиях.
***
– Заур? У нас проблема. Жемчужина пропала! – у входа в клуб на него налетела какая-то девка. Судя по сценическому наряду, стриптизёрша. Наверное. Он на них вообще никогда не обращал внимания… До недавнего времени.
– Какая ещё жемчужина? – буркнул, толкая дверь.
– Ну, Иланка наша. Жемчужина. Её так один из клиентов назвал, так и осталось… Пропала она.
При упоминании её имени внутри почему-то всё полыхнуло. Жемчужина… Шлюха она, а не жемчужина.
– И что?
– Ну так это… Пропала говорю. Позавчера ушла с работы пораньше, сказала Альбинке, что приболела. Я вчера навестить её хотела, поехала к ней, а там тишина, дверь никто не открывает. Телефон отключен.
