— Ладно, надеюсь, ты будешь удовлетворен, — проворчал Тео и уже громче произнёс: — Сэм, я отказываюсь от исполнения твоего фанта.
Он ощутил волну магической энергии, в голове легонько звякнуло, словно бы кто-то грохнул бокал, и… и всё. Как будто вовсе ничего и не было.
Но это, разумеется, до первого вопроса — который вскоре и последовал.
— С чего бы начать… — задумчиво протянул Сэм. — Ладно, пусть будет твое любимое полено. Она и правда такое бревно в постели?
Тео не хотел говорить о Джулии дурного. Честно. Пусть даже расстались они не так чтобы хорошо, а всё же не хотел. Непорядочно это, в таких ситуациях надо говорить: «Мы просто не подошли друг другу», а никак не…
— Трижды грёбаная Бездна, да ты и представить себе не можешь! — застонал он, спрятав лицо в ладонях — и тут же экзальтированно всплёскивая руками. Он и так-то не славился сдержанностью, а под чарами Непреложной истины его попросту несло без остановки. — Она ж катастрофа просто! Сам не понимаю, чего я с ней столько времени промучился? Нет, ну я, может, и не бог секса (а вообще-то почему нет?), однако совсем не обязательно было каждый раз делать такой вид, будто я её насилую извращенными способами! Притом у нас с ней разное понимание об извращениях. Си-ильно разное. У меня с фантазией как-то получше. Ой, да у моей правой руки с фантазией лучше!..
— Двенадцать, хорошо, что Джулия этого не слышит, — фыркнула Эйлиф, покачав головой.
— А по мне, так жаль, — мечтательно вздохнул Сэм. — Я б посмотрел на её личико.
— Да там только и можно, что смотреть на личико! — печально вздохнул Тео. — Смотреть и не трогать. Чего я только ни делал, а результат всё один. «Милый, погаси свет, а то неприлично», — пискляво передразнил он, скорчив ханжескую физиономию. — Двенадцать, где она этого нахваталась вообще? Если все Феллы такие — рад за старину Лайама, что ему такое богатство не досталось!
— Ну как тебе сказать, — с трудом сдерживая смех, поделилась Айрис. — Я, конечно, не под чарами, но да, они все такие. Губки куриной жопой сложат и давай вещать о своих приличиях, как будто им за проповеди платят. Гадость. Как ты с ней целый год продержался?
— Надеялся выпилить из этого полена что-то поинтереснее, — буркнул Тео, ненавидя самого себя. И чары Непреложной истины тоже. Нет-нет-нет, он ведь совсем не то хотел сказать!
— Что, не вышло из тебя плотника? Ну ничего, может, гербарий соберёшь.
— Да-да, давайте лучше о Бреннан, — поддержал Рол. Тео глянул на него с надеждой — Роланд никогда не славился пакостливостью, в отличие от Сэма, — и тут же понял, как ошибался. — Признавайся, у тебя встал, когда ты смотрел на её бой с Рольфи?
— Нет! Но почти, — ляпнул и почувствовал, как вспыхнули щёки. Ему ведь не стыдно ничуть, однако же ни в чём таком Тео признаваться не собирался. «А нефиг было играть с Руссо в фанты», — ехидно напомнило подсознание. — Нет, ну а что? Ты видел её вообще?! Да под половиной зрителей скамейки сгорели!
— Ну подо мной точно, — ухмыльнулся Сэм, пробуждая нешуточное желание вмазать-таки ему по роже. — Тоже, что ли, гербарий пособирать?
Вмазать захотелось пуще прежнего. Кори — его. И точка. Ну, будет его, если Тео победит Дженкинса.
Хотя почему «если»? Вполне даже победит, это не обсуждается.
— Руссо, а по наглой морде?
— Ой, всё. Как будто ты на ней жениться собрался!
Видят боги, Тео хотел бы смолчать. Ну или съязвить что-нибудь эдакое. Увы, чары лишили его даже этой возможности.
— Собрался! У нас на Солхельме даже свадьбы всякие не нужны. На плечо и в дом, всего делов!
— Охренеть, — пробормотал Шай, в избытке чувств даже оторвав малахольный взор от журнальчика. — Тео, да ты у нас маньяк, оказывается. Надо черкнуть Бреннан анонимку, чтобы срочно валила обратно за пролив, к шафрийцам.
— Я тебе черкну! Где я ещё такую найду? Такую… Боги, она же горячая как Инферно. А ведь мы пока даже на свидание не ходили! О Двенадцать, дайте сил и терпения не сожрать цветочек с корнями…
Теперь настала очередь Рола прятать лицо в ладонях; Сэм и вовсе чуть не рыдал со смеху, уткнувшись мордой в подлокотник дивана.
— Тоже мне проблема, пошёл бы да снял кого-нибудь, — пожала плечами Айрис — и поперхнулась смешком, увидев его возмущенное до Бездны лицо.
— Ага, пойду посмотрю, кто там сейчас в очереди и сильнее скучает по мне прекрасному! Айрис, не знаю, как ты, а я не завсегдатай бардаков. Особенно когда у меня кто-то есть.
— Ну, Бреннан у тебя пока нет, — резонно заметил Шай.
— Это только пока, — отозвался Тео с непоколебимой уверенностью. — Никому не отдам. Она только улыбается, а меня как молнией шарахает! А уж как на меня посмотрит… кишки морским узлом завязываются каждый раз…
— Фу.
— Не то слово, — поддержала Эйлиф — вроде как с отвращением, но видно, что с трудом сдерживает смех. — Бездна, Тео, вы же впрямь знакомы пару-тройку недель. Неужели ты в неё втюрился?
— По самое топорище, — горестно выдохнул он, плюхаясь на живот и утыкаясь лбом в бедро Эйл. — Вот же… гадство.
Она сочувственно погладила его по волосам.
— Прости, что заставили тебя сказать всё это вот так.
— Можно подумать, он бы как-то по-другому сказал, — фыркнул Сэм чуть недовольно.
Не сказал бы, это точно. Потому как даже самому себе ни в чём подобном до этой минуты не признавался, предпочитая просто думать о Кори. Постоянно, безостановочно; о том, как хочет её обнимать, целовать; да просто хочет, в конце концов… Это пугало. Даже к Джулс, с которой они встречались почти год, он ничего подобного не испытывал. А сейчас поди ж ты.
Адский цветок, столь же прекрасный, сколь смертоносный. И его. По крайне мере, Тео постарается, чтобы так и было.
19
«Ну вот и что я здесь делаю?» — меланхолично спросила Кори сама себя.
«Здесь» было безопасным пространством у краешка арены в Западном секторе. Сама Кори могла бы поглядеть на бои с трибун; сюда же их притащила неугомонная Хельга — «А чтобы братцу и его дурковатым скоморохам не так весело жилось!» Здесь же обретались грифоний племянничек Шай и мечница, имени которой Кори не помнила — что-то на «лиф» вроде? — с которой теперь оживленно болтала Хель; добродушного вида молчаливый заклинатель, с которым негромко о чём-то переговаривался Тони… И конечно же, сучёныш Сэм Руссо, который, едва завидев Кори, нездорово оживился.
— Ба-а, кто это у нас тут благоухает! — завопил он, картинно всплескивая руками. Вся сборная солянка из бойцов двух команд дружно закатила глаза. — Цвето-очек!
Кори потянулась к внутреннему карману куртки, где был припрятан метательный нож. Однако Лазурит бдел: её споро ухватили за запястье и сунули в руки термос с горячим крепким чаем.
