– Мне идти где-то через час, – сообщила она, неохотно сев на постели и зябко кутаясь в смятую простыню. – Полагаю, надолго наша вечеринка не затянется. Говоря «наша», Маркус, я подразумеваю, что твоего духу там и близко нет!
Марк сел следом, не пытаясь прикрыться (да и что говорить, стыдиться ему совершенно нечего) и посмотрел внимательно и остро.
– Значит, пока ты будешь подвергать себя опасности, я должен сидеть дома и болтать со своим псом?
– Где сидеть и с кем болтать – это уж ты как-нибудь сам разберись, – сухо ответствовала Киара. Затевать очередной дурацкий спор не хотелось. Она вздохнула с показной печалью и придвинулась ближе к нему, по пути предусмотрительно (то есть, конечно же, совершенно случайно!) потеряв большую часть простыни. – Ну же, Марк, не дури, я тебя прошу. – Она обвила руками его шею, заставляя повернуться к себе. – Ведь вправду перегибаешь. Давай ты не будешь лезть в мою работу, а я не буду лезть в твою. И всем хорошо, все счастливы… особенно наши дражайшие коммандеры, чтоб их семь веков да по семи кругам Инферно таскало… Ну, идет?
Его ладонь, большая и горячая, легла на плечо, медленно оглаживая кожу; большой палец обвел рисунки татуировок, прежде чем остановиться на ключице. А потом ее поцеловали, аккуратно и так… тепло, что мысли напрочь вылетели из головы. Не стоило вестись на это и стребовать-таки с Эйнтхартена клятвенное обещание не соваться к доппельгангеру. Но, честно говоря, сейчас это не казалось таким уж важным.
Глава 8
Местом для призыва Алистер выбрал холм, где когда-то давно, еще до войны между Севером и Югом, стоял храм Пресветлой. Сейчас от храма остались одни руины да каменные плиты на земле, по которым когда-то сами короли ходили на поклон к богине. Живописно, ничего не скажешь. Особенно ночью, в свете убывающей луны, похожей на ломоть сыра… или на обломок сахарного печенья…
…перед выходом из дома определенно следовало поужинать.
– Что, мальчики, втроем будем развлекаться? А вы со мной управитесь? – уточнила Киара, не завидев поблизости никого, кроме коммандера и капитана Фалько.
– Уймись, охальница, – проворчал Стэн. – Лично я так и не понял, что за дрянь на нас попрет, и предпочел бы еще пару-тройку боевиков на подхвате. В смысле, нормальных, опытных, а не этого твоего…
– «Этот» – вовсе не мой, а свой собственный!
– Ну-ну…
– Тихо вы, сладкая парочка, – одернул их Алистер. – Я понимаю, что вы друг по другу соскучились, но сейчас немного не до воркования… А ты, Стини, не паникуй почем зря. Не надо нам сюда боевиков. Хотя, если считаешь своего любимого начальника недостаточно компетентным, могу позвать генерала Фалько…
– Нет, только не маму! – поспешно взмолился Стэн.
«Смотрите-ка, грозный магистр боевой некромантии испугался мамочки», – так и хотелось съязвить. Но Киара смолчала, на собственной шкуре зная, как нелегко бывает с леди Фалько – свирепой гиперзаботливой мамашей и архимагом Темного Круга по совместительству. Надо сказать, боевые маги редко рождаются с темным даром, их чаще наделяет силой Пресветлая, нежели Хладная. Но если уж рождаются, то могут считать себя счастливчиками. Боевик со способностью к смертельным проклятьям – ценный экземпляр: полиция и императорский кадровый резерв за каждого готовы драться до кровавого потопа.
– То-то же, – довольно потер руки Дальгор. – Киара, ты готова?
– Я всегда готова, – холодно ответствовала Киара. – Разойдитесь по периметру. Нашу немертвую хрень вызову прямо к холму, и попрет она, думаю, сразу же на меня. Фиксация же… Бить старайтесь в солнечное сплетение, у моих детишек энергетический центр обычно там. Впрочем, не факт, что вот это дите совсем уж мое…
– О чем это ты?
– Сам подумай – я ведь не готовила доппельгангера к оживлению, а потому не могу знать наверняка, каков он и на что способен. Кроме того, пока не доказано, что сообщник этого доппельгангера – не некромант. Нанести руны любой дурак сумеет, лишь бы каллиграфии был обучен.
– То, что он некромант, тоже пока не доказано! – возразил коммандер с явным раздражением. Его реакция Киаре была понятна: некросы ведь не боёвка и не целители, их в разы меньше, все друг друга знают едва ли не в лицо. Сама мысль, что в этом тесном кругу завелась крыса, весьма неприятна и для одиночки Киары, а уж для прочих это оказалось бы болезненным ударом.
– Начинаем?
– Давно пора, – чуть нервно кивнул Дальгор. – Значит так: проклятиями в двойника не швыряться – бесполезно. Только атакующая магия с максимумом физического урона. Напоминаю: из стихийных атакующих против нежити действенны «горячие» стихии: огонь и эфир, отчасти воздух. В нашем случае, можно сказать, все сводится к одной стихии. Если тварь окажется совсем уж сильной… – Он замялся и взглянул на Киару. Та кивнула, отвечая на молчаливый вопрос молчаливым же разрешением. – Тогда начнем бить по Блэр, двойник получит откат и будет дезориентирован. Да не забей наше дивное сокровище до смерти! Деточке еще мантию архимага получать и кота воспитывать!
– Я тронута твоей заботой, Алистер, – язвительно поблагодарила Киара, а Стэн мрачно поинтересовался:
– Алистер, место призыва можно ограничить? Чтобы эта тварь не смогла далеко убежать?
– Не дури, Стэн! Это было бы слишком легко, – вздохнул коммандер. – К сожалению, даже гильдия некромантов еще не измыслила такого заклятья или рунического письма, которое удержит нежить девятого уровня. Тем более такую малоизученную, как доппельгангер.
– А я всегда говорил: эти гильдейские задаваки только выпендриваться горазды, – посетовал Стэн, выразительно закатив глаза. И, наконец, решил отойти подальше, как велено. Алистер последовал его примеру.
Как и любому темному магу, колдовать ночью, в часы Хладной, для Киары просто и естественно – не то что в период с пяти утра и до полудня, когда она и с кровати-то с трудом сползала. Вот и сейчас сила охотно выплеснулась наружу, повинуясь воле некромантки и выискивая натянутую между ней и доппельгангером ментальную нить.
«Вот ты, скотина, и попался», – восторжествовала Киара, принимаясь тянуть эту нить на себя и ломая всякое сопротивление на другом конце. Такое колдовство, нестандартное и совершенно естественное, как дыхание, удавалось ей куда лучше, чем плетение занудных ритуальных заклятий. На то она, в общем-то, и маг-природник.
Натяжение нити становилось все сильнее: Киара чувствовала недоумение и бессильную злость на обратном конце связи… и совсем не ожидала, что нить вдруг оборвется. Однако конечную точку она успела вычислить, оставалось сотворить заклятие призыва.
Киара сотворила. И лишь за секунду до активации заклятия поняла, что ее каким-то образом обвели вокруг пальца.
Их оказалось трое – иссиня-белые, красноглазые и готовые вцепиться кому-нибудь в глотку сей же миг. Вампиры, притом, судя по цвету глаз, уже накормлены, вооружены массивными двуручными мечами и одеты в штатную форму с инвентарными номерами на серебряных бирках…
