– Да ты… да не было такого! А если бы и было, то тебе-то что?
Она прекрасно понимала, что не стоит вот это говорить и что Марк наверняка хотел бы услышать нечто в стиле: «Ах, мой рыцарь, прости за причиненные тревоги, бери меня, я вся твоя!». И она бы даже что-то такое сказала, честно… Но увы, для выплеска своих эмоций Эйнтхартен выбрал не совсем подходящее время и совсем неподходящий тон.
– Мы живем в свободном государстве, строю глазки кому хочу! Хоть Тангриму, хоть Ларссону, хоть вообще всему боевому отделу! Понял, да?!
«Показала свою независимость? Отлично. А теперь еще надуй губки и топни ножкой, инфантильная дура», – мрачно похвалила себя Киара, уже жалея, что открыла рот и что вообще не сбежала во владения господина Энобуса, едва продрав глаза.
Хотелось уйти. И она почти сделала это, отвернувшись от Эйнтхартена, как вдруг услышала за спиной тихое, едва слышное и злое:
– Понял.
А в следующий миг воздух вокруг нее заискрил. Обернувшись, она увидела, как Марк дернулся к ней, а с его пальцев сорвалось множество ярких молний, грозя обрушиться то ли на нее, то ли на несчастный дом.
Прежде чем чужой магический выброс превратил это место в обугленную воронку, она успела – не иначе как чудом – нейтрализовать часть энергии, не давая молниям схлестнуться в сеть и оставить на месте домишки небольшой котлован.
Силы по-прежнему жрала регенерация, и Киара буквально чувствовала, как открываются края поджившей раны в груди. Счастье, что внутри уже все затянулось, как и не было.
Тут, впрочем, не до ран. Сейчас необходимо успокоить Марка, с паническим ужасом таращившегося то на Киару, то на свои руки.
– Я не… я же чуть… – кое-как выдавил он.
Воздух ощутимо искрил от напряжения, и вполне вероятен второй выброс, который ей и частично не удастся нейтрализовать. С тяжелым вздохом Киара шагнула к Марку, чтобы обнять и заглянуть в испуганные, как у дитя малого, глаза.
– Все хорошо, ты не хотел, я знаю, – пробормотала она, свободной рукой поглаживая его по волосам и мысленно поминая любимые матерные загибы коммандера Дальгора. Эйнтхартен на каждое слово согласно кивал, прижимая ее к себе мелко дрожащими руками. – Успокойся, Марк. Забудь, что я сказала. Тангрима только в цирке за деньги показывать, а Ларссон почти женат на Арделии, да и вообще… Чего ты, ну?..
Кажется, ее слова все же действовали – Марк успокаивался. Киара физически ощущала, как он загоняет разбушевавшуюся силу на место. В ногу что-то врезалось – скосив взгляд, она увидела откормленного пса. Зрелище в виде полуразрушенной кухни явно возмутило его до глубины его собачьей души.
– Прости, – наконец, проговорил Марк все так же тихо, когда Киара уже отчаялась услышать от него хоть слово. Он наконец выпустил ее из своих рук и с видом невероятно уставшего человека опустился на диванчик. Точнее, на то, что от него осталось, – обугленную скамью с лохмотьями обивки. – Я не… Обычно я не позволяю себе… такого. И молнии… Почему молнии?
– Да какая разница? – чуть раздраженно откликнулась Киара, плюхнувшись рядом. – Ты вообще представляешь, как нам повезло? Молнии я могу нейтрализовать, огонь… навряд ли, я бы скорее превратилась в большую и злую головешку. Я трансмутатор, а ни разу не стихийница, и уж огонь – не мое от слова «совсем». Да и огневики тоже. – Вид у Марка сделался совсем несчастный, и пришлось добавить: – Не нужно принимать на свой счет, ладно? Если одна скотина пыталась сжечь меня заживо, то это не значит, что я всех вас ненавижу. И вообще, не о том речь сейчас.
Она напряженно нахмурилась, пытаясь собрать в кучу все ошметки силы и направить их на рану – надоело чувствовать себя калекой! И деловито спросила:
– Часто у тебя такое бывало раньше? И когда прекратилось? Если прекращалось.
Марк тянул с ответом. И Киара очень надеялась, что вовсе не потому, что собирается соврать поскладнее.
– Таким был мой первый выброс. Разозлился на отца и поджег сарай. Одна из служанок еле успела выскочить. Я очень испугался тогда. Уже потом, в Академии, весь первый курс выходило не очень. Сила не слушалась. То есть… – Он запнулся, видимо пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить понятнее. Но и то, что он уже сказал, ей совершенно не нравилось. – Она была как не моя. И постоянно было больно, жгло пальцы и внутри словно горело. Лучше стало получаться после первого курса, когда нам обновили защитные руны. Но стоило разозлиться, и что-то такое обязательно случалось.
Защитные руны. Все упиралось в магистра Кресселя и его самодеятельность.
– Твой отец знал об этом? О твоих проблемах с магией.
Марк кивнул. Ну еще бы Альфард не знал – наверняка справлялся об успеваемости своего отпрыска еженедельно. Жаль, вреда от этого почему-то больше, чем пользы.
– Он занимался со мной на каникулах. Но сама понимаешь – когда не можешь чувствовать силу, несколько трудно учиться у человека, который использует свою магию так же, как дышит. С эфиром проще. По крайне мере, молнии меня всегда слушались, хоть и были скорее баловством курса до пятого.
– Он не заниматься с тобой должен был, а искать специалиста! – не выдержала Киара. – Ох, Бездна, Марк, ты что, отца своего не знаешь? Когда этой бородатой истеричке что-то не по нраву, он ставит на уши всю столицу! Однако он смолчал, и вывод напрашивается один: Альфард что-то скрывает, причем это как-то связано с твоей нестабильностью.
– Пришлось бы многое объяснять, – невесело хмыкнул Марк. – Например, как ты там сказала: «Кто в родне потоптался»?
– Я целую уйму грязи могу вылить на твоего папашу, но в одном точно уверена: сохранить тебе жизнь для него было бы важнее, чем репутацию, – отрезала она. – Опять же, невелика тайна. Прижить ребенка от маньячки – приятного мало, но и камнями бы никто не закидал. Ни его, ни тебя. Мы не в Гренвуде живем.
Киара знала это по собственному опыту. Ее пытались прибить несчетное количество раз, и порой было за что: за ее плечами ни много ни мало превращенная в прах деревня, искалеченные родственники и премилое прозвище «дивная чума». А еще Гейбриел-мать-его-Лейернхарт, отправленный развлекать Хладную и чудом спасшийся благодаря вмешательству Темного Круга и самого императора. Но, несмотря на столь сомнительную репутацию, пальцами на нее не показывали и не пугали ею детишек – у людей достаточно дел и личных проблем, чтобы еще бесконечно думать о какой-то магичке и ее выкрутасах.
Хотя стоило признать – до чокнутой Элриссы ей далеко.
Элрисса аз-Саадат, магистр боевой некромантии, была воистину хрестоматийной персоной. Помимо ее исследований, в учебниках описывали и то, как она слетела с катушек, увлекшись совсем уж запрещенной магией.
В полицейской учебке новобранцам, как пример свихнувшегося темного мага, неизменно показывали Элриссу и проекции ее прелестных некромантских изысков: трупы, невообразимо изувеченные, испещренные шафрийскими рунами Тьмы; еле живые люди, зверски выпотрошенные либо наполовину лишенные плоти, каким-то образом удержанные свихнувшейся магиней на этом свете. И знаменитый Красный бассейн: глубокая прямоугольная яма, облицованная руническими камнями, в которой зловеще пузырилась мешанина из крови, ошметков кожи и белесых сколов костей.
