Видимо, Киара почувствовала его состояние, потому что вдруг резко подняла голову и отложила в сторону письмо и проклятущие конфетки.
– Марк…
– Можешь не объяснять, – отрезал он как можно более равнодушно. – Кому не понравятся конфеты с ленточкой? Жаль, я не догадался. Но что с боевика взять?
– Действительно. – Киара выразительно закатила глаза. – Скажу честно, мне куда больше по вкусу пришлось любовное послание. На, приобщись.
Она всучила письмо Марку, который ничего подобного уж точно не ожидал, а сама полезла в коробку с конфетами. Ничего не оставалось, кроме как «приобщиться к любовному посланию».
«Моя драгоценная Киара!
Как и предполагалось, ты, к моему вящему омерзению, снова вывернулась из лап убийц. Со светлой грустью отгоняю от себя мечту поприсутствовать на твоих похоронах, но знай: твоя живучесть – это попросту верх неприличия.
Уверен, ты скучаешь по душке Артмаэлю так же неизбывно, как и я. Он был гадкий тип, однако в качестве осведомителя – выше всяких похвал. Но что ж, такова воля богов, да и незаменимых не бывает! (Не бывает, Киара, будь любезна принять во внимание сей бриллиант моих мыслей.)
Теперь перехожу к делу, которое, сама понимаешь, не терпит отлагательств. В ходе расследования по похищению вампиров у нас появились двенадцать подозреваемых, но каждый из них имеет более-менее приличное алиби. В том, что один из них виновен, я уверен. Но у меня не нашлось достойной причины затребовать ментальное сканирование, посему надеюсь на твои таланты и передаю нужные сведения тебе в руки. А именно – отдельный список имен и пронумерованные в соответствии со списком проекционные кристаллы…»
«Успокоился, идиот?» – ехидно спросил внутренний голос, когда с письмом было покончено. Но он не помешал Марку покоситься на конфеты, даже если они были с каким-нибудь сюрпризом.
– Кажется, Дориху никогда не надоест меня травить… – тем временем протянула Киара. – Хочешь конфетку? Нет? Ну и правильно, там небось яда больше, чем начинки, – она невозмутимо пожала плечами, отправляя в рот конфету. – Что на этот раз? А, «пыльца фейри». Очень смешно. И не жалко ему было полторы сотни золотых за флакончик?..
– Желай я тебя отравить, и больше бы не пожалел. Да и какой знак внимания! – все же не удержался Марк.
Киара поморщилась, всем видом показывая, что не впечатлена ни собственно знаком внимания, ни попытками ехидничать.
– Иди уже работай, внимательный мой.
– О да, у меня же теперь так много работы…
– Я, как ты заметил, тоже не в восторге от совета Дальгора. – Она закинула в рот еще одну конфетку, прежде чем поставить коробку на край стола. – Встретимся вечером.
Пожалуй, это была первая приятная фраза за последний час. Марк, попытавшись смириться со своей новой должностью бумажной крысы, направился в боевой отдел. Он искренне надеялся, что дорогие коллеги (особенно в лице Эстер) не станут задавать лишних вопросов о том, почему лучший боевик отряда вдруг спрятался за стопкой старых папок.
Что ж, с этим свезло – Эстер выпросила себе пару выходных, чтобы как следует нажраться на свадьбе какой-то подружки (и прихватила с собой Стальфоде, как выяснилось). Марк едва удержался чтобы не отправить несчастному сообщение с пожеланием дожить до конца этой эпичной пьянки. О том, что подружки Эстер и Элси иных не устраивают, он знал на собственном опыте.
Ренар и Дэйн с расспросами тоже лезли не сильно – только поинтересовались, не поимел ли он часом ларссоновскую полюбовницу. Мол, не просто же так коммандер своего любимчика и сильного боевика посадил пыль глотать. Марк на это кровожадно пообещал поджарить им задницы – не хватало еще, чтобы подобные слухи расползлись по участку. Как и реальная причина его бумажной ссылки. С магией он, дайте боги, разберется, а вот сплетни потом будут ходить нехорошие. Особенно если перевирать их возьмется Тангрим.
По счастью, рядовых нагрузили бумажной работой не меньше, чем его, из-за чего о болтовне – особенно накануне зарплаты – те позабыли. А к вечеру и вовсе за компанию с недовольным капитаном отправились оформлять очередную драку в Изумрудной Заводи.
В общем и целом день прошел не так уж и плохо. По крайне мере, Марк старательно пытался себя в этом уверить. (Хотя заставить Дориха жрать его же конфетки все еще хотелось, и плевать, что аж целый канцлер.) А уж когда Киара, расслабленная и обнаженная, устроила свою голову на его плече и принялась мягко поглаживать по груди, он и вовсе окончательно успокоился – ну подумаешь, бумажки перебирать заставили. Не туалеты же мыть послали.
Амулет связи завибрировал, когда Марк уже спал – в объятиях непривычно теплой Киары выкинуть дурь из головы удалось легко.
Отыскав кристалл среди брошенной на пол одежды, Киара озвучила весточку от дежурного отряда некромантов:
– Обнаружен труп. Район Золотых Ворот, третья линия.
– Золотые Ворота? – переспросил Марк, садясь на кровати и берясь за первую попавшуюся рубашку. В прошлый раз чуть не пострадала Оливия Фалько. А если сейчас, среди ночи, вызывали именно Киару, это значит…
Это значит, что рунный маньяк оставил им очередной подарочек. И отчего-то интуиция громогласно убеждала, что дело совсем уж дрянь.
Глава 12
От Речного района, где снимал дом Марк, до Золотых Ворот можно было добраться пешком – достаточно перейти мостик через одну из трех небольших рек и войти в огромные расписные ворота. Но порталом было все же быстрее. Как он успел понять, один из выходов располагался как раз недалеко от того места, где обнаружили труп.
– Успеем еще погулять по ночному Иленгарду, – заметила Киара и первой шагнула в светящуюся арку портала.
Прежде чем последовать за ней, Марк шумно втянул носом воздух и спустя минуту, едва уговорив себя собраться, шагнул следом. Портал и впрямь выбросил его совсем недалеко от места преступления – по крайней мере, он видел собравшуюся толпу. Киара, темнеющая на фоне ярких нарядов жителей Золотых Ворот, уже магичила вовсю – до Марка долетел слабый отголосок ее энергии, призванной распугать зевак.
Он ускорил шаг, чтобы догнать Киару, когда та, успевшая склониться над трупом, резко выпрямилась и пошла навстречу.
– Марк, там… – как-то нерешительно начала она, но тут же сама себя оборвала и отрывисто сообщила: – Там Гленна. Уверен, что хочешь это видеть?
– Что? – переспросил он, думая, что ослышался. И уточнил, понимая, что вряд ли услышит отрицательный ответ: – Гленна Эйнтхартен? Моя…
Слово «мать» Марк произносить не собирался – он никогда не считал ее таковой, хоть и называл при посторонних, когда требовалось. Любить ее особо было не за что, да и она обращалась с ним скорее как с неудобным соседом, нежели с сыном. Хотя чужим человеком леди Гленну тоже нельзя считать: невзирая на все недостатки, настоящей злобы в ней не было, скорее равнодушие и холодность, которые вполне понятны. А теперь Киара говорит, что там, на брусчатке, именно она. Та, с кем он прожил под одной крышей достаточную часть своей жизни, с кем сидел за одним столом и чьи нравоучения выслушивал. Мертвая, убитая кем-то.
