Не вдохновляла и записка с подписью коммандера Ларссона, который приказывал явиться в участок. Ощущение скорых неприятностей холодило спину, несмотря на вот уже пару недель длящуюся жару.
Он безбожно опаздывал: пришлось заглянуть в хозотдел за формой, поругаться там с каким-то занудой в пенсне, невесть откуда взявшимся на месте старой Берты (дамы суровой, но не любившей всякие бумажки, как и половина полицейского корпуса), выяснить, что без дрянного акта о порче имущества не видать ему новой формы как своих ушей, и, матерясь на манер дорогого дедули Аргуса, поплестись восвояси. В его случае – в некроотдел, который, мать его так, находился ровнехонько на другом конце полицейского корпуса.
Долгожданная встреча с инфернальной принцессой вышла весьма красочной – послышался громкий и сухой треск, а миг спустя Киара, больше напоминающая черный вихрь, вылетела из-за угла с такой скоростью, будто за ней гналась дрянь похлеще недоубитого лича. Даже не глянув на Марка, все тем же стремительным шагом она направилась к лестнице.
Определенно, без неприятностей не обойдется – такой злой Марк ее не видел никогда.
Причина стала понятна, едва он приблизился к щепкам, оставшимся от двери в кабинет: в нос ударил едкий запах гвоздики, знакомый каждому, кто хоть раз оказывался поблизости от Гейбриела Лейернхарта.
Собственная злость вспыхнула тут же, вместе с ней сорвалась с поводка и сила, стоило представить, что Гейб мог наговорить Киаре. Его, Бездна раздери, Киаре, на которую всякие белобрысые ушлепки даже смотреть не должны, не то что разговаривать!
Со стула, на котором Лейернхарт восседал, как на троне, Марк его практически сдернул, сгребая обеими руками за воротник и со всей дури впечатывая в стену.
– Что ты себе!.. – зашипел было тот, но заткнулся, видимо правильно расценив разницу как в комплекции, так и в магии, рвущейся наружу.
– Что ты ляпнул Киаре, ублюдок крашеный? – едва удерживаясь, чтобы не засветить мерзавцу по морде, зарычал Марк. Гейбриел, надо сказать, не спешил падать в обморок от ужаса, да и вообще быстро овладел собой. Лишь вздернул тонкую темную бровь да с преувеличенно брезгливым выражением отцепил от себя чужие пальцы.
Фалько, не будь дураком, тут же поспешил встать между ними – кому захочется, чтобы в его кабинете устраивали филиал Бездны? На Стэновы хотелки Марк как раз таки плевать хотел, равно как и на кабинет некросов: куда больше интересовала возможность расчленить гвоздичную тварь в лучших традициях дорогой маменьки.
– Это от тебя-то я буду про ублюдков выслушивать? Ну-ну, – протянул Гейб, елейно улыбаясь и жестом фокусника откуда-то доставая свой пафосный мундштук. – Стини, ты не говорил, что Киа теперь кидается на малолеток. Ха! Вот так парочка – бастард-недоделок да приграничная шваль.
– Ревнуешь, что ли, засранец трепливый? – меланхолично изумился Фалько, одной рукой останавливая рванувшегося было Марка и небрежным всплеском силы сгребая в кучу щепки. – Сам за той швалью восемь лет хвостом таскался, нет?.. Вот же девица… взяла и свалила, а мне теперь посреди смены новую дверь искать.
– Я с этим разберусь, – пробормотала капрал Рандвид и тут же метнулась к выходу, явно радуясь возможности слинять подальше от этих разборок. Гейб тем временем напустил на крысиную морду вдохновенное выражение и плюхнулся на стул, дымя вонючей сигариллой и вовсю роя себе могилу:
– Ну таскался, пока мне от нее какой-то прок был. Хотя да, Киара тогда была забавная. Такая, знаешь, глазастая деревенская дурочка, малахольная и смазливая до неприличия… ну кто бы на моем месте отказался совместить приятное с полезным? – Тут Гейб покосился на Марка, старательно делая вид, что вспомнил о нем только сейчас. – О, Марки, дорогуша, ты еще здесь? Я разве не говорил, что ты уволен? Ну вот, сказал, можешь выметаться на все четыре стороны.
Для воображаемого гроба – Марк его мысленно успел не то что купить, а лично выпилить из ближайшей осины – это стал последний гвоздь. На этот раз Фалько не смог бы остановить его при всем желании – что такое приказ капитана против поехавшего крышей мага с демонской кровью, чью женщину посмела оскорбить какая-то крашеная сука?
Гейба хотелось засунуть в эпицентр грозы, намотать кишки на ближайшую ветку; печень, глаза и сердце скормить коту Киары, а то, что останется, испепелить и сказать, что так оно и было. Разве что в каменный мешок из-за этого мудака не хотелось. Потому и вышло только впечатать кулак в напудренный нос, с наслаждением ощущая, как хрустят под костяшками хрящи. В обычном немагическом мордобое определенно что-то есть – и нет ничего приятнее, чем зрелище харкающего кровью врага.
– А теперь слушай меня, скотина, – игнорируя пытающегося оттащить его Фалько, шипел Марк в окровавленную морду, – еще раз посмеешь бросить хотя бы одно недоброе слово в адрес Киары, и я тебя убью. – И в подтверждение он врезал снова, на этот раз в челюсть.
– Угомонись уже, Эйнтхартен!
– Пошел в Бездну, Стэн!
Фалько дернул его сильнее, отчего Гейба, окровавленного и жутко взбешенного, пришлось отпустить. Жаль, нельзя было приложить его еще и магией – увы, Киара явно не одобрит, если на месте кабинета останется воронка.
– Если ты позволяешь этому козлу оскорблять Киару, какого хрена я должен это делать?!
– А какого хрена ты слушаешь первое трепло империи? В одном он прав – малолетка и есть, – не остался в долгу Стэн. – Киара твоя и сама не букетик с фиалками, ну да где сопляки, а где объективность?.. Достал, короче! Живо свалил к коммандеру! Паладин недоделанный, м-мать твою Элриссу!
Не то чтобы Марк собирался слушать Фалько – раз уж он уволен, то и подчиняться приказам капитана не обязан. Впрочем, в одном тот прав: отсюда и впрямь стоило свалить, пока желание прибить Гейба не взяло верх над остатками разума.
От оглушительного хлопка дверью весь этаж спасло то, что Блэр уже оставила от нее одни щепки.
⁂
Возможно, стоило бы сразу отправиться к Дальгору и выяснить, что за ерунда происходит и какое отношение к его работе (учитывая, что числился он все-таки капралом боевого отдела) имеет белобрысая сука Лейернхарт. Но, честно говоря, Марк сомневался, что сможет спокойно зайти в кабинет коммандера и не разнести там все к демонам, услышав подтверждение слов Гейба. В том, что тот говорил правду, он не сомневался – уж больно довольная рожа была у гребаного лорда. У людей, подобных ему, такое выражение лица появляется всякий раз, когда они делают гадость другому. А в гадостях Лейернхарт силен.
А потому Марк спустился вниз, наверное в первый раз в жизни жалея, что не перенял у Эстер дурную привычку курить папиросу с длинным мундштуком. По крайней мере, так его шатание около корпуса некросов выглядело бы менее глупо.
Можно было пойти к Киаре: она сейчас наверняка прячется в морге, тоже стараясь не разнести все вокруг. Вот только настроение у нее, несомненно, далеко от нормального, и выяснение отношений, коим они непременно займутся, не приведет ни к чему хорошему. Вытереть друг другу сопли можно и позже.
