– Моя инфернальная принцесса, – хмыкнул он, прежде чем наклониться к ней и аккуратно коснуться губ.
Еще через секунду кровать прогнулась под весом запрыгнувшего на нее Генри; в ухо ткнулся мокрый нос, заставив поморщиться.
– О Бездна, Генри, ты не вовремя! – Марк попытался отогнать пса, но куда там – завтрак для него всегда был куда важнее желаний какого-то человека, у которого он отнял даже диван.
В ухо ткнулись еще раз, а потом собачьи зубы вцепились в одеяло и потащили его вниз. О том, чтобы подремать еще немного, не шло и речи – Генри попросту не успокоится, пока не вытащит из кровати их обоих. Да и солнце за окном настойчиво напоминало, что пора бы и поднять свою задницу с постели.
– Эй, Киара! – Марк потряс ее за плечо. Реакции не последовало. – Киара, просыпайся, тебя ждут трупы и, мать его, Гейбриел.
Киара мученически застонала, пряча голову под сползающее не без помощи Генри одеяло.
– С кем надо переспать, чтобы рабочий день начинался после обеда? – послышалось приглушенное подушкой бормотание.
– Какая разница, если можно только со мной? – возразил Марк, мягко отгибая угол одеяла. Обнажившееся плечо манило белизной кожи – его тут же захотелось поцеловать, хотя действеннее было бы укусить посильнее.
– Почему это?
– Потому что со мной у тебя серьезные отношения и свежеотремонтированная кухня. Пусть твой кот и видал меня в гробу за то, что я увел тебя у него. Так что да, тут без вариантов. – Каждое слово Марк сопровождал поцелуем и старался дышать ровнее. От одних мыслей, что Киара и впрямь его (и, кажется, не собирается в ужасе подскакивать от таких речей), демонская кровь в его жилах закипала, сжигала любой намек на самообладание и терпеливость.
– Эйнтхартен, от твоего трепа несет безысходностью, тленом и свадебным обрядом, – проворчала Киара, не без труда разлепив глаза и поежившись. – Сдается мне, пора бежать в ближайшее окно.
Бежать в окно, впрочем, она не спешила. Ее рука привычно уже коснулась его лба, прошлась по волосам и стиснула плечо, бездумно поглаживая; во взгляде явственно читалось исступленное желание притиснуться к Марку покрепче и проспать так до самого обеда. Киара, мягко говоря, не была жаворонком.
Марк с трудом подавил желание прижать ее к себе (и плевать, что одеяло давно перешло во владение Генри) и, быстро погладив по гладкому бедру, неохотно отстранился. Мысль о том, что Киару придется оставить наедине с Лейернхартом, бесила неимоверно, до пелены перед глазами, но в самой глубине души Марк был рад, что ему не придется сидеть с ним в кабинете несколько часов кряду. Он попросту не был уверен, что сможет сдержаться и не убить подонка.
– Да не делай ты такую физиономию, – проворчала Киара, будто прочитав его мысли. – Коммандеры найдут, на что сослаться. Либо продолжат педалировать сказочку про охранника, либо вспомнят про артефактное право. Книжонка-то твоя у нас в участке, и мы всегда можем сказать – мол, раритет стоимостью в полмешка золота, дышать и трогать можно в присутствии хозяина. Будет тебе допуск, короче. Погоди, пока Гейба повяжем.
«Да, только для этого придется позволить Гейбу попытку убийства».
План, задуманный Киарой, ему откровенно не нравился. Как и любой другой, где та могла пострадать. То, что она, на минуточку, боевой некромант и сотрудница имперской полиции, априори подвергающая себя опасности по семь раз на дню, совершенно ничего не значило.
– Чем займешься? – поинтересовалась Киара уже в дверях, полностью собравшаяся и принявшая образ суровой некромантки.
– Навещу родные пенаты, придушу наконец папеньку и заберу свою часть наследства, – перечислил Марк с насмешкой, загибая пальцы. – Ну, и стащу у Данки пару-тройку пирогов. Как тебе план?
Судя по ухмылке и поцелую, которыми его одарили, план пришелся Киаре по душе. Часть с удушением Альфарда – в особенности; жаль, что ее придется пропустить.
Идея навестить Данку пришла еще вчера вечером, заставив устыдиться – со старой кухаркой в последний раз он виделся очень давно. Даже на похоронах не удалось перекинуться с ней и словом, да и не до того было.
Генри ожидаемо не пришел в восторг – видимо, и впрямь устал от него, от прогулок и прочих проявлений активной жизни, а потому посмотрел осуждающе и в знак протеста развалился во весь диван.
– Бездна, Генри, ты напоминаешь мне Энобуса, – проворчал Марк, косясь на обнаглевшего пса.
Тот на его недовольство никак не отреагировал.
⁂
Мутное, липкое и до жути знакомое ощущение холодом окатило спину, стоило свернуть в Соловьиные сады. Подобное Марк уже испытывал – там, за городскими стенами, когда они повстречались с личем. Он остановился, чтобы осмотреться; весь подобрался, сжал в руке амулет связи и позвал Киару: если Элрисса и впрямь где-то поблизости, ей стоит об этом знать. Трусом Марк себя не чувствовал – противостоять личу в одиночку он точно не способен. Как бы ни был велик его резерв и уровень силы, не стоило недооценивать извращенный, но острый ум твари.
Ощущение ушло так же резко, как и появилось, оставив после себя мерзкое послевкусие и желание хорошенько вымыться. Он успел оглядеть прохожих: простые люди, выгуливающие своих питомцев; влюбленные парочки, женщины с детьми…
А потом пробирающее до костей чувство вернулось с удвоенной силой, отчего Марк вздрогнул – она совсем рядом.
Она за спиной.
Шаровая молния вспыхнула в руке еще до того, как он обернулся и увидел перед собой ее, Элриссу аз-Саадат. Не лича в плаще, скрывающем фигуру с головы до ног, – ту, что когда-то, двадцать лет назад, была его матерью.
– Ты… – вмиг пересохшими губами прошептал он, невольно делая шаг назад – находиться рядом с ней, вот такой, было… ошеломляюще.
Элрисса красноречиво обвела взглядом парк с людьми и показательно вскинула руку, заставив вздрогнуть.
– Милый, давай не будем делать глупостей. Не хотелось бы заливать эту рощицу чьей-либо кровью.
Признаться, до красоты Соловьиных садов ему сейчас не было никакого дела. Как и до чьей-либо крови – крохотных знаний о личе было достаточно, чтобы понимать: если ее не задержать, каким угодно способом, жертв будет в разы больше. Останавливало понимание, что он и сам войдет в их число. А жертвовать собой и невинными людьми, не имея малейшей надежды на победу, – верх глупости.
– Разве убивать – не твое любимое занятие? – процедил Марк сквозь зубы, стараясь погасить искрящуюся сферу. Сделать это удалось с трудом.
– Я в самом деле люблю убивать, – не стала отнекиваться Элрисса. – Все темные это любят, да вот не всем дозволено… Что далеко ходить за примерами? Твоя девчонка Блэр каждый год убивает по нескольку дюжин людей на плановом поднятии нежити и будет редкостной лгуньей, если скажет, что ей это не доставляет удовольствия. Как и я, она пускает людишкам кровь для некроритуалов… однако почему-то клеймят чудовищем только меня. – Она сухо усмехнулась. – Странно и весьма лицемерно, ты не находишь, Мараддир?
