— Ну, он в своей стихии, — Мэйр отпила из своего стакана и чуть поморщилась. Она, в отличие от многоопытного Уилла, любви к крепким напиткам не питала, а уж хлестать добрый синтарийский виски как воду и подавно не могла. — Прожженный же интриган. Я до сих пор толком так и не поняла, что там за фигня была с его сестрой и ассасинами?
— Ты же умная, могла бы и сама додумать, — настала очередь Фалько пожимать плечами. — Раз нарисовался левый сынок Эдриана, да ещё с ментальным даром, завещание пересмотрят в его пользу. Виктория — женщина расчетливая и весьма хладнокровная, но тут выдержка ей изменила. И я даже могу её понять, я ведь сам отец… Ну, ты посуди — нарисовался какой-то мутный бастард и хочет коварно обобрать её законного ребенка. Моя Рангрид тоже бы рвала и метала!
— Окажись Себастьян твоим бастардом, леди Рангрид бы его и пальцем не тронула. А уж нанимать убийц — это вообще подло! Ни один приличный маг до такого не опустится.
— Рангрид бы тронула меня. С летальным исходом, — кисло ухмыльнулся он. — Что насчет подлости… ну, подменыш, не все же такие ромашки, как ты. Виктория — Дорих, подлость и интриганство у Дорихов в крови. Поэтому-то её брат сделал при дворе такую карьеру.
— А Эдриан Лейернхарт? Он тоже был подлец и интриган?
Фалько как-то натужно рассмеялся и покачал головой.
— Наш малыш Арлен — слабак. Светлейший ум, огромные амбиции… крохотный резерв. Того, что имеет сейчас, он добился тяжким трудом, всеми правдами и неправдами, вертясь как уж на сковородке. Эдриана же боялись до дрожи, поэтому он просто спокойно делал свою работу. Не могу не признать, делал её очень хорошо… вот человек был не из приятных, — он снова наполнил бокал и вопросительно глянул на Мэйр. Та кивнула, хотя, наверное, не стоило увлекаться крепким пойлом. — Я всё ещё хотел бы растерзать Родерика Трауна своими руками, но в глубине души, наверное, даже рад, что Себастьян не рос с отцом.
— Почему?
Ответ последовал далеко не сразу.
— Гейб ведь тоже не родился подлой скотиной. Он из кожи вон лез, чтобы угодить папаше, вечно сам себе наступал на горло, оттого и скурвился. А так славный был мальчик, просто такой… ну, не такой. Очень обаятельный, с подвешенным языком, но слабовольный и глуповатый. В мать пошел. А Эдриан не любил ни мать Гейба, ни его самого — и ничуть не пытался скрыть этой нелюбви. Откровенно пренебрегал обоими. Ну и матери пацан тоже не был нужен, она… сама знаешь какая. Все знают. Ни одному ребенку не пожелаешь расти в такой семье.
Стоило это услышать, чтобы убедиться — покойный лорд-паук и впрямь был редким мудаком. Возможно, к Себастьяну, похожему на него куда сильнее, он бы отнесся иначе? Что нисколько не оправдывает загубленную жизнь недоумка Гейбриела, которого нынче матерным словом не вспоминает только ленивый.
— А что насчет матери Себастьяна? Её он тоже не любил?
— Её он любил настолько, насколько мог. Хотя, казалось бы, мышь серая, ничего особенного, — Фалько задумчиво хмыкнул, судя по всему, погрузившись в воспоминания. — Её за глаза так и прозвали — мышка Эбби. Она вроде из Фостеров была, очередная невзрачная дочка очередного нищего барончика. Кодвору такие обычно отправляются, чтобы найти мужа поприличнее… у этих провинциалов-то давным-давно все друг другу родственники. Но Эбби, видно, мужа не особо хотела и больше времени проводила за книжками, нежели на балах… По крайней мере, я нередко видел её в открытой части императорской библиотеки, — тут он будто очнулся и смешливо фыркнул. — И Эдриан вечно околачивался поблизости. Подавал ей книжки с верхних полок — она ростом крохотная была, почти как моя Рангрид, — кротко глядел себе под ноги и вообще выглядел почти нормальным человеком. Прямо жаль, что он на ней не женился. Невместно, видишь ли, променять высокородную потаскушку на деревенскую замухрышку. Что ты удивляешься? Это я прогрессивный, а Эдриан старой закалки был, как и его батюшка. Нет, всё-таки хорошо, что наш пацан рос подальше от столицы. Проще вывезти с него деревню, чем выбить всё присущее столичным лорденышам дерьмо.
Мэйр столицу не любила, как и многих её обитателей. И оттого искренне согласилась.
Лорд Фалько сдался и ушел порталом во дворец, когда гневные сообщения от его личной помощницы перевалили за дюжину. Так что треть бутылки осталась недопитой. Сама Мэйр ограничилась двумя порциями виски, но даже это сказалось на координации, скорости мыслей и желании делать вообще что-нибудь. (Не умеет она пить и никогда не научится. Проклятая наследственность фейри!) Вместо того, чтобы изощряться с обедом — благо изощряться теперь было для кого, — она наспех прибрала со стола, припрятала недопитую бутылку и выгнала скелетов навести порядок в саду. А сама вернулась в гостиную, неуклюже плюхнулась на пол, скрестив ноги, и принялась угрюмо глазеть на свое персональное несчастье.
Уж сколько бы неприятностей ни доставлял Себастьян, а посмотреть на него всегда приятно. («Особенно без рубашки, о да… о нет. Второй бокал точно был лишний!») Что и говорить, красивый парень, породистый… наверняка в родном поселке смотрелся нелепо, как келпи среди стада простых лошаденок.
Кстати, о келпи…
«Тен-Тен наверняка уже распланировал, как утопит меня в речке и сожрет мой разбухший от водицы труп», — сокрушенно подумала Мэйр. Её четвероногий друг Таэн’нэйерис, дикий и прекрасный, всегда был скор на расправу, ревнив, крайне требователен и подчас совершенно несносен. В частности из-за него Мэйр не советовала Себастьяну заходить далеко в лес… Конечно, Тен-Тен никогда не нападал на людей первым, однако кто е ё знает, эту нечисть? В том, что Себастьяна ревнивый водный конь уже выследил и теперь искренне ненавидит подлеца, посмевшего присвоить подменыша, сомневаться не приходилось. Даже забавно, учитывая, что эта парочка явно близка по духу.
Определенно, следовало уже познакомить несносного келпи с таким же несносным пациентом, дабы развеять непонимание и исключить возможные жертвы. И не только человеческие — келпи проблематично завалить из лука, но всё же наконечники на вощеных кедровых стрелах, купленных в лавке Эрин Макинтайр, сделаны из чистого железа. Водя дружбу с нечистью, Мэйр точно знала: нечисти нужно бояться, каким бы крутым магом ты ни был.
«Завтра, — решила она. — Точно завтра. На сегодня хватит приключений, но сколько можно оттягивать? На работу скоро возвращаться, не будет же он целыми днями сидеть и ждать меня дома, как примерный муженек?»
Со вздохом она взглянула на Себастьяна — тот по-прежнему лежал себе и (стоило надеяться) не подозревал о крамольных мыслишках своей целительницы. И слава богам да богиням… следовало не маяться дурью и быть целителем до конца: подоткнуть пациенту одеяльце да свалить в закат.
Подоткнуть-то она подоткнула, а свалить не вышло.
Во сне Себастьян казался куда мягче и беззащитнее, чем на самом деле. И ещё красивее, если такое вообще возможно. С каждым днем Мэйр всё чаще ловила себя на глупом и неуместном желании коснуться его — просто так, не ища повода. Откинуть отросшие волосы со лба, кончиками пальцев проследить чеканные скулы, линию челюсти, четко очерченные губы и…
