«…и что я, в Бездну, делаю? — меланхолично спросила себя Мэйр, уложив руку на грудь Себастьяну и склонившись к нему так близко, что ощущала чужое дыхание на своих губах. — Пристаю к спящему парню. Реально стремно… особенно учитывая, что он не очень-то и спит».
Точнее, вовсе и не спит — чужое сердце под ладонью колотится гулко и заполошно, как у воробья.
Выдав про себя фирменный отцовский загиб, Мэйр постаралась сделать хорошую мину при плохой игре и как могла невозмутимо поинтересовалась:
— И давно ты не спишь?
Тяжелая, но всё ещё слабая рука легла на шею, длинные пальцы огладили кожу и зарылись в волосы, заставляя прикрыть глаза от удовольствия. Мэйр с затаенной (и непозволительной) надеждой ожидала, что еще немного — и её поцелуют… Но то ли Себастьяну не до того, то ли он слишком честный…
— Ты выпила, да? — тихо уточнил он с легкой усмешкой.
Всё же честный.
— И снимаю с себя всякую ответственность за это, — пробурчала Мэйр, уронив голову ему на грудь. (Нет, второй бокал и впрямь был лишний.) — Это всё ты виноват!
— Почему?
— Потому что поганец белобрысый, и совести у тебя нет.
Она вспомнила свой испуг при виде Себастьяна, залитого кровью и белого как кипень, и мстительно прибавила:
— И прекрати меня трогать! Я не могу на тебя нормально злиться в таких условиях!
— Не злись, — попросил Себастьян тоном, полным раскаянья. Однако Мэйр не идиотка, а вовсе даже эмпатка, и чужое дурацкое веселье кожей чувствовала.
— Поганец, — повторила она совсем уж беспомощно. — Ты меня ужасно напугал. Снова. Мне следовало бы забить тебя подушкой до смерти, чтобы больше так не мучиться.
Ох, кому она врет? Стоило только второй ладони лечь на спину, ласково погладить, как даже об этом сомнительном наказании забылось.
Ну, почти.
— Прости, — Себастьян закрыл глаза и, кажется, ненадолго задремал. Но потом приоткрыл один глаз и со смешком поинтересовался: — Ты правда так переживала за меня?
— Дурацкий вопрос, учитывая, что ответ ты уже знаешь.
Себастьян точно знал. Потому как тут же прижал крепче к себе, насколько мог в таком положении, и, зараза такая, мягко поцеловал в макушку, вызывая полчище бегущих по коже мурашек. А заодно бабочек в животе и прочую метафизическую живность, без которой целитель Макинтайр прекрасно обошлась бы.
Мэйр же, которой однажды взбрело в голову притащить в дом совсем-не-пациента, была как никогда счастлива.
И пьяна, что уж там.
— Мэйр, — позвали её, снова ласково погладив по волосам, — а ты хотела меня поцеловать только потому что пьяна?
— Ты ничего не докажешь! — выпалила она, спешно отстраняясь и напуская на себя неприступный вид (ну, ей хотелось думать, что именно неприступный, а не до Бездны жалкий). — То есть я… э-э-э… я просто проверяла, не помер ли ты на моем любимом диванчике! Вот. Да. Что, кстати говоря, рано или поздно случится, если ты не перестанешь без подготовки лезть в высшую магию и испытывать мое без того хрупкое терпение.
Можно подумать, ей поверили. Себастьян мягко рассмеялся и, успев обхватить запястье, потянул на себя, заставляя улечься в прежнюю позу.
— Прости, — повторил он. — Если скажу: оно само — поверишь?
— Ну конечно! Оно само. На твоем надгробии так и напишем.
— Никаких надгробий! — поспешно открестился Себастьян и как-то подозрительно покосился в сторону кухни. Этот взгляд Мэйр сегодня уже видела. — По крайней мере, на голодный желудок. Жрать охота — жуть!
— Бездна, ещё один…
Глава 27
Просыпаться в чужой постели было странно. До сих пор, несмотря на то, что Себастьян спал вместе с Мэйр вот уже почти неделю.
С теплой, уютной, вечно мерзнущей Мэйр, которая всегда укладывалась на противоположном конце постели, но всякий раз оказывалась под боком, по обыкновению устроив голову на плече или перекинув руку поперек талии. Разумеется, Себастьян против таких вольностей ничего не имел. Поначалу старался вести себя прилично, послушно снося все душевные метания своей феи, а потом плюнул и просто сграбастывал её в свои объятия, как только та начинала дремать.
Но всё равно непривычно, как иначе. Особенно когда собственное тело вполне предсказуемо реагирует на девушку рядом. Хотя у некоторых вообще даже уши трогать нельзя.
Рука затекла жутко — это Себастьян ощутил, едва проснувшись. Но освобождаться не стал. Достаточно было спросонья глянуть на мирно посапывающую Мэйр, прижавшуюся к нему, и обо всех неудобствах мигом забылось. Уже привычно и аккуратно, чтобы не разбудить, он устроил свободную руку на её пояснице. Ощущать под пальцами ткань рубашки было не слишком приятно и не соответствовало настроению, а потому, искренне надеясь, что Мэйр проснется хотя бы не сразу, Себастьян потянул ткань вверх, кончиками пальцев проводя по голой коже. Реакции не последовало, и ладонь уже более уверенно прошлась по выступающим позвонкам.
Себастьян прикрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, и незаметно для себя провалился в чужие мысли, на деле являющиеся некрепким утренним сном. Различить успел немного — переливающийся оттенками зеленого лес, огромное, необъятное дерево, размахивающее ветвями словно руками, будто доказывая что-то неразумному человечку, умостившемуся у его корней. Ну прямо идиллия.
Интересно, в ней будет место для него?
«Подменыш тебе свое холодное сердечко не отдаст», — мигом вспомнились слова ехидного кота, заставив вздрогнуть.
А что, если так оно и есть? Мэйр вряд ли захочет всерьез путаться с двинутым на всю голову маньяком. Пусть даже и с лордом — учитывая, что от этого титула у Себастьяна одно название. И куча проблем, если он правильно понял причину визита убийц в камеру лечебницы. Неудивительно, что она стремится его вылечить всеми возможными способами. Без Себастьяна головной боли у блистательной целительницы будет не в пример меньше.
Вот ещё. Никуда он свою фею не отпустит, тем более что всей её напускной отстраненности и безразличию цена два медяка.
Руки сильнее сжались вокруг стройного тела, сжимая так, будто Мэйр собиралась избавиться от него сию же секунду.
— А, опять ты?.. — пробурчала та, вяло завозившись в его объятьях и явно не без труда приоткрыв глаза. — Отвали, я сплю…
Но, вопреки своим словам, сбрасывать руки не стала, даже наоборот: обхватила поперек талии, притерлась вплотную, обжигая шею жарким дыханием… и похоже, вознамерилась спать дальше.
Не то чтобы Себастьян был против. Повозился, удобнее устраиваясь на подушке, и всё же вытащил руку из-под не такого уж и легкого тела, чтобы тут же запустить её в волосы и мягко помассировать затылок. Мэйр нравилось, да и ему тоже — шелковистые волосы легко скользили между пальцами. Было в этом что-то… семейное и уютное.
