— Не пугай нас!
— Вряд ли я вас напугал, — проворчал Себастьян, опуская лук.
— Напугал! Напугал!
— Всё Мэйраэн-фэ расскажем! Всё-всё! Бойся!..
— Бойся! Бойся!
Под собственный звонкий смех они исчезли так же неожиданно, как появились. А вот дорогу и ответ не подсказали.
— Сам разберусь, — буркнул Себастьян, глянул на тропку — всё ещё здесь, вьется между деревьями, уводит в самую чащу. И ведь наверняка рассчитана на доверчивого путника.
Он поднял голову вверх — солнце потихоньку клонилось к западу. Ровно туда, откуда тянуло магией, жутковатой и очень густой. Будто жидкое золото, расползалась она по лесу, звала за собой. И звучала в голове — насмешливым, хрипловатым голосом. Не настоящим, скорее мозг так обрабатывал информацию, слишком сложную для обычного человека, которому не приходилось болтать с зачарованными деревьями всю юность. Или всю жизнь — Себастьян не спрашивал, когда именно Мэйр стала лучшим другом невиданных существ, населяющих это место.
Неметон. Откуда-то Себастьян понял это. Ощутил, что именно там, на западе, где холм стремится в небо, растет то самое великое древо, готовое уничтожить всякого, кто покусится на лесные сокровища.
Он скользнул влево, уходя с тропинки. Так привычнее и правильнее — ступать по мягкой траве, укрытой опавшими листьями. Пока немногочисленными, вперемешку с веточками и перегнившей прошлогодней листвой. Главное — смотреть себе под ноги, привыкая заново. Это не Недволльский лес, где ему был знаком каждый камень и каждое воронье гнездо. Тут по-другому, но как-то более… правильно.
— Только не сожри меня раньше, чем я дойду до тебя, — попросил он Неметон.
Показалось или в голове и впрямь прозвучал смешок?
Спиной Себастьян чувствовал, что за ним следят. Неотрывно и явно недобро. Не нужно быть менталистом, чтобы знать это. Достаточно пожить в лесу хотя бы пару лет, чтобы отличать ощущения и доверять своей интуиции. Сейчас она не вопила об опасности ежесекундно. Но предупреждала, что чужаку здесь не то чтобы место. Позволяют бродить, перепрыгивая с корня на корень, но и только.
А может, это тоже Неметон — кто их знает, этих хранителей Западных земель?
Неметон оказался прекрасен. Насколько вообще прекрасным может быть дерево, обхватить которое не под силу и десятку человек. Всерьез захотелось поклониться и, словно нашкодившему ученику младшей школы, покорно попросить прощения. За что, Себастьян не знал точно. Наверное, за свой визит и за наглость, с которой он посмел бродить по чужому — это он понимал как никогда — лесу.
— Нас не познакомили, — проговорил Себастьян, задрав голову — крона уходила высоко в небо, скрывая его. — Я парень Мэйр.
Его окутало незримым, но вполне осязаемым маревом чужих эмоций — скептицизм, насмешка, откровенно фальшивое изумление.
— Потрясающе, — пробурчал он, сложив руки на груди, — даже грёбаное дерево надо мной ржет.
Непонятно только, над чем именно. Хотя причин достаточно. Начиная с совершенно дурного побега от проблемы по имени Френсис (и дурацких картиночек в его безмозглой голове) и заканчивая собственно болтовней с тупой деревяшкой.
По лицу вдруг хлестнуло веткой. Не до крови, но больно, заставив устыдиться. Дерево или нет, но оно разумное. И старше Себастьяна в бессчётное количество раз.
— Прошу прощения, — извинился он, не особо стараясь быть искренним. Глянул вниз — по земле стелился огромный корень, высотой доходящий почти до колена. Тёмный, кое-где покрытый ярко-зеленым мхом. — Я присяду, можно?
Неметон если и удивился подобной наглости, то комментировать своими образами-картинками не стал. Но снова будто бы хмыкнул. Убивать вроде не собирался, от любопытства или просто из интереса к назойливому человечку. Себастьян сел, вытянув ноги, а потом и вовсе перекинул одну через шершавое дерево и улегся на нем, подложив руки под голову.
На этот раз опалило изумлением и даже чуточку возмущением.
«И как ты до сих пор жив?» — безошибочно читалось в шуме кроны. Никакие слова не требовались, чтобы распознать это.
Как будто Себастьян знал.
— Спасибо, — проговорил он, прикрывая глаза.
Тишина — густая, словно вокруг не воздух, а толща воды, — накрыла, убирая остатки нервозности. Пожалуй, стоило прийти сюда раньше, когда сила сводила с ума, нашептывая на ухо всякие гадости и сбивая с мыслей. Или не стоило — кто знает, как повел бы себя Неметон, к которому вдруг притащился поехавший псих с бешеной магией.
Было… сонно. Тихий шелест листьев убаюкивал, и казалось, что здесь, под Неметоном, куда теплее, чем должно быть в осеннюю пору. Или так оно и есть — разбираться ещё и в этом Себастьян не собирался. Ему хватало над чем ломать голову.
Например, над стеной внутри своей головы. Себастьян уже по привычке нарисовал в воображении «крепость». Окна, двери, чёрный камень, вязь заклинаний Фалькона пополам с теми, что он сотворил в первый раз. Они всё ещё казались ужасно сложными, но за последние пару дней Себастьян немного разобрался в переплетениях нитей и символов; понял, откуда надо начинать, чтобы не шибануло отдачей, как в прошлый раз. Он мысленно примерился к одному из окон, маленькому, больше похожему на бойницу в старой крепости, и накинул слой поверх первого, выведенного еще Фалько. Одна из нитей натянулась, зазвенела в голове, но выдержала. Себастьян спешно исправил узор, непослушный и слишком сложный, отожравший изрядную долю резерва, но в итоге легший удачно. Кровь носом всё же пошла — это он почувствовал сразу, как только вернулся в реальный мир. Сел, нервно утираясь рукавом, и сделал несколько глубоких вдохов, впуская в легкие лесной воздух. Ну хоть в обморок не свалился, уже хорошо.
По лицу снова хлестнула ветка — на это раз больнее, оставляя ссадину.
— Эй, ты чего дерешься? — возмутился Себастьян, прижав ладонь к щеке.
Он дернулся было, порываясь встать, но вокруг лодыжки вдруг обвился толстый корень, едва не намертво удерживая на месте. Без угрозы, впрочем. Мол, лежи, придурок, пока дают.
— Ладно, ладно, — примирительно произнес он, возвращаясь в прежнее положение. — Спасибо. Ещё раз.
Верить ему не спешили — на лодыжку давило с добрую минуту, прежде чем Неметон утихомирился и отпустил. Но в расслабленно-сонное состояние погружать себя и все вокруг не спешил, напротив — шумел кроной, хоть и не слишком громко. Причину Себастьян понял не сразу — только когда ощутил отголосок чужих мыслей. Привычно беспорядочных, туманных и знакомых. Кто ещё в лесу может так много думать о сладостях и бешеной лесной нечисти? Он открыл глаза и поднял голову, чтобы увидеть поднимающуюся к нему Мэйр в сопровождении трехрогой лошади. Если таковой вообще можно назвать стройное создание с черной словно ночь гривой, едва не стелющейся по земле. Безумно красивое и столь же опасное даже по ощущениям.
— О, всё ещё жив, — констатировала Мэйр, зловеще сверкая глазами из-под капюшона. — Не то чтобы я сомневалась, конечно.
