Мэйр была против — невзирая на возбуждение, которое легко читалось в хаосе ее чувств, она снова мстительно укусила его за губу. Лихорадочное «Ну не здесь же!» обожгло, заставило всё же отстраниться.
Глаза напротив сверкали уже не злобой, а нетерпением и желанием; Себастьян тонул в его мути и из последних сил заставил себя потянуть Мэйр к лестнице.
Они раздевались прямо на ступеньках, не особо заботясь о сохранности вещей и том, что поутру придется убираться. Раньше он всё равно не собирался никуда выпускать свою фею. Не из-за десяти лет целибата. Просто это его фея, внутри которой так хочется оказаться, целовать каждый дюйм обнаженной кожи, чувствовать гибкое тело под собой.
Себастьян опрокинул её на постель, тут же сжав узкие запястья в ладонях. Остановился, буквально оторвав себя от горячих губ — перевести дух, да просто хотя бы вздохнуть, потому что всё это… запредельно.
— Боги, ну какая же ты… — прошептал, прижимаясь своим лбом к её.
И отпустил, желая исполнить уже свою мечту целовать Мэйр так, как хочется. Глубоко, толкаясь языком в тёплый рот. Прикусывая подбородок и кожу на тонкой шее; беззащитные ключицы, расчерченные татуировками, каждую из которых хотелось обвести отдельно. Вылизывать обнаженный живот, двигаясь все ниже.
И остановился, чтобы полюбоваться ею — взволнованной, теплой, такой близкой, что впору чувствовать себя подростком, впервые оказавшимся в постели с девушкой. Разумеется, это было далеко не так — спасибо деревенской скуке и собственной внешности. Но Мэйр это Мэйр, ради которой он готов дружить хоть с деревьями, хоть со всей лесной нечистью разом.
— Эй, ты чего? — поинтересовалась она, несильно потянув за волосы на затылке и заставляя посмотреть в полыхающие льдистой зеленью глаза.
— Хочу, чтобы тебе было хорошо со мной. Всегда, Мэйр, — тихо проговорил Себастьян, снова возвращаясь к шее, выдыхая в нее, сцеловывая крохотные капли пота.
— Так мне разве плохо? — изумилась она, приподнявшись на локте и улыбаясь ему — не насмешливо, скорее очень уж понимающе.
Свободная рука легла на затылок, осторожно поглаживая; горячие пальцы медленно скользнули по шее вниз, стиснули плечо.
— Всё в порядке, — Мэйр провела ладонью по его спине, ненароком задевая царапины, которые сама же и оставил. Снова поцеловала — коротко, легонько, чуть не целомудренно. Словно бы не она каких-то пять минут назад сдирала с Себастьяна одежду. — Успокойся, ладно?..
Себастьян нервно усмехнулся. «Успокоиться» вышло так себе. Бездна, да это вообще невозможно, когда рядом с тобой — под тобой — твоя гребаная волшебная фея. Не обиженная и злющая, будто норовящая сожрать (но что уж там, горячая, как всё Инферно разом), а привычная и уже такая родная — ласковая, добрая, внимательная и самую малость вздорная.
Та самая Мэйр, в которую Себастьян так по-идиотски втрескался.
И которая, вдруг хитро прищурив глаза, улыбнулась, чтобы в следующий миг раскрыть перед ним свое сознание, позволить рухнуть в мысли и фантазии. Себастьян видел, как образы перед глазами оживают, как Мэйр — то ли настоящая, то ли та, из воображения, сгибает ноги в коленях и разводит их в стороны. Как тянет руки вниз, свои и его, предлагает войти, для начала пальцами, потому что ей нравятся пальцы Себастьяна, и она думала о том, какие они в деле, с самого начала.
И о Боги, если Себастьян кончит прямо сейчас, вины его в этом нет ни капли. Все происходящее странно, необычно и не так, как это могло бы быть с любой другой девушкой. Но просто потрясающе, потому что ну в самом деле, не просто же так Мэйр прогибается в пояснице и стонет. И тянется, тянется к нему, цепляется за плечи и целует, глубоко и влажно, когда Себастьян входит в неё. Сознание улетает куда-то, магия клубится внутри, переливается золотыми искрами, не толкает и не рвется никуда, ведь ей тоже нравится.
— Хватит, — просит он, не узнавая собственного хриплого голоса. — Я понял, Мэйр…
А Мэйр уже всё равно — это заметно по шалым глазам, по вздымающейся лихорадочно груди, по тому, как она двигается навстречу, разрешая быть быстрее. Себастьян чувствует укус на своей шее и улыбается, ведет рукой по гладкому бедру, сильнее сгибая ногу. Борется с собой ещё немного, и решается, накрывая губами мочку острого уха.
Мэйр снова стонет — низко, тихо, бьет рукой по постели и сгребает простынь. Ткань трещит, а Себастьян… Бездна, что еще остается Себастьяну, кроме как терять голову, целовать, гладить, и двигаться, вбиваясь все сильнее в податливое, такое гибкое тело? Все это ненадолго — он чувствует, что вот-вот взорвется, но терпит, шепчет в губы, шею и ключицы, как же ему хорошо, какая Мэйр волшебная.
Какая она его, от кончиков длинных пальцев до острых ушей. И что он её никому и никогда не отдаст.
Себастьян не понял, сколько времени уже лежит вот так, почти свалившись на Мэйр и прижимая её к постели. Чувствовать что-либо начал только когда ладонь уперлась в плечо, мягко отстраняя.
— Извини, я сейчас, — прошептал он. Точнее, выдохнул, потому что голос совершенно не желал слушаться.
Кажется, Мэйр на это только рассмеялась, тихо и устало, но так тепло, что Себастьян не утерпел — скатился с неё и тут же прижал к себе, сам перекинул её ногу через колено, чтобы быть еще ближе. Устроил ладонь на бедре, принимаясь рассеянно поглаживать.
Ему было хорошо. Так хорошо, как не было уже давно. И дело не только в сексе и горячем теле Мэйр, которая недовольно сопела под боком, стараясь устроиться удобнее. Но… Себастьян ощущал, что именно сейчас у него появился дом. Странный, окруженный жутковатым лесом с живущими в нём невиданными существами
С феей, которую так хочется… Да просто хочется, во всех смыслах этого слова. Себастьян наклонился, чтобы поцеловать лохматую макушку, и вытащил из-под себя одеяло, чтобы укрыть их обоих.
— Ты потрясающая, — в который уже раз повторил он, с удовольствием подмечая, как краснеют кончики ушей.
— Заткнись уже.
— Но тебе же нравится!
Мэйр проворчала что-то в плечо, но Себастьян буквально услышал в её голосе улыбку.
— Да спи же ты, несчастье мое.
И он послушался — уснул быстро, успев только покрепче прижать к себе свою фею — чтобы не сбежала. А то кто их знает, этих хозяев волшебного леса?
Глава 33
Сказать, что сон не шёл, было бы преуменьшением века. Устав крутиться с боку на бок, Мэйр из кровати едва ли не побежала вприпрыжку. По пути беззвучно ругаясь и силясь отыскать одежду — не свою, так хоть какую-нибудь. Рубашка точно попалась не её: даже если не глядеть на размер, наполовину оторванный рукав решительно не оставлял никаких сомнений.
Да и вся ситуация, что называется, недвусмысленная.
— Ох, дерьмо, вот я вляпалась-то… — почти жалобно прошептала Мэйр, комкая в пальцах и без того увечную тряпку. А потом со вздохом набросила её на плечи и поплелась в кладовку. — Бездна, я с этим засранцем точно сопьюсь.
