Когда городским патрулям надоело слушать вопли посреди городской площади, Бреслина скрутили и отправили к менталистам. Те, хорошенько поработав с его мозгами, узнали, что он не абы кто, а сразу главный жрец новоявленного культа. К сожалению, ничего предосудительного за ним не числилось. Нет, сжечь на костре всех некромантов он хотел, но желания с возможностями сильно расходились, а жить ему хотелось больше, чем нести свет в массы. Он отправился к границе родных гренвудских просторов, хотя по полицейскому управлению ходили предложения тайком прибить паршивца. Для профилактики.
— Думаешь, это он организовал похищения детей? — поинтересовался Ленард, когда Астрид вкратце пересказала ту историю.
— Нет, за этим стоит кто-то другой. Такое трусло, как Бреслин, в одиночку против наших магов не пошел бы — не того полета птица… Но справлялся о Юджине именно он. По крайней мере, хозяйка «Амаранта» его узнала и охотно сдала.
— Никто не любит гренвудцев.
— Никто не любит связываться с полицией, — напомнила Астрид, которой пришлось-таки похвалиться своей печатью боевого, чтобы госпожа Адэйр согласилась рассказать о подозрительном дружке Юджина.
— Ну, твой дружок-ассасин же спутался, — не остался в долгу Ленард, за что захотелось отвесить ему хорошего тумака.
О Кэрте она старательно не думала со вчерашнего вечера, благо времени на все эти страдания было маловато. Сначала следовало обставить случившееся в доме Юджина не как хладнокровное убийство после допроса с пытками, а как сопротивление полиции. Благо Ленард в этом был мастер — в Аэльбране жил давно и не раз пользовался не совсем законными приемами, чтобы достать нужную информацию. Как говорится, закон суров, но всегда можно рассмотреть варианты. Затем пришлось ехать в морг, чтобы сразу знать, что врать в отчете и под каким соусом подавать его коммандеру. А с утра, после двух часов беспокойного сна, было решено навестить «Амарант», прежде чем там соберется любопытная толпа или явится тот же Гилли — спугнуть гаденыша не хотелось.
Астрид не из тех магичек, которые падают в обморок при виде трупа или крови. Сострадание вообще довольно быстро вытравливается — примерно спустя месяц работы полицейским. Мерзавцев она видела немало: насильников, убийц, даже парочку маньяков. Каждому из них незачем было задерживаться в смертном мире, они заслуживали казни в самых суровых её видах. Именно казни — разумеется, после расследования, суда и вынесения приговора. Иногда они погибали при сопротивлении, что тоже справедливо — тут уж либо ты, либо тебя. Юджин был редкостным подонком, но в одном ряду с распоследними ублюдками не стоял и на достойного противника не тянул. Особенно для Кэрта.
Она вздрогнула, стоило только вспомнить хруст позвонков, равнодушный взгляд Кэрта и затем прикосновение его рук. Тех, которыми он секунду назад убил человека. Астрид не питала иллюзий относительно его… работы, но до того момента словно не осознавала, что скрывается за хитрой усмешкой и лукавым взглядом. Девятисмерт. Профессиональный убийца, для которого человеческая жизнь не значит ровным счетом ничего. Ассасин, в которого её угораздило втрескаться. Врать себе не стоило — Кэрт нравился ей, не мог не нравиться. И оттого было ещё противнее смотреть вчера на свернутую шею Юджина.
Мозг упрямо подкидывал мысли о том, что это было необходимо. Напоминал, что случается, когда информаторов раскрывают.
Не помогало ни разу.
— Да брось, помиритесь. Ну подумаешь, сиганул в окно от некроса, — по-своему расценив её молчание, закатил глаза Ленард. — Я бы тоже сиганул.
На этот раз удержаться и не ткнуть ему кулаком в бок не вышло.
— Заткнись.
— Я бы с радостью, красота моя, но душа просит драмы! — Ленард трагично прижал к груди тонкую серую папку. — А нет, уже не просит.
Он кивнул куда-то в сторону. У самой лестницы, ведущей в здание управления, Астрид заметила Гуннара, чье крайне недовольное выражение лица было заметно с её места.
— Я так понимаю, отчет до него дошел… — заключила она и тряхнула волосами, вопреки обыкновению не собранными в хвост или косу.
— И моим талантом к прозе он явно не проникся, — закончил Ленард.
Громовой голос коммандера разнесся по всей площади перед полицейским корпусом.
— Эйнар! Макгрейн! В мой кабинет, живо!
«Живо» не вышло. Сначала Талла выловила Ленарда в коридоре и добрых пять минут о чем-то яростно шепталась. (Ходили слухи об интрижке между ними, в которые Астрид охотно верила, несмотря на показную незаинтересованность со стороны менталистки.) Она уже собиралась сообщить затаившейся у лестницы парочки, что подождет наверху, когда её саму отозвала в сторонку Рамона. Чем, признаться, сильно удивила.
Кажется, она пыталась извиниться. Астрид от удивления не сразу поняла, о чём речь. Рамона — та самая Рамона, без колких замечаний которой не обходилось ни одно утро! — только что назвала её капитаном? Воистину, что-то не так в этом мире.
— Постой, — наконец собралась она и понадеялась, что голос не звучит уж слишком… жалко. — ты хочешь сказать, что больше не считаешь меня никчемной столичной выскочкой?
— Да. То есть нет, — Рамона, до этого рассматривавшая стену, резко выпрямилась, — Я по-прежнему думаю, что ты выскочка. Столичная. И что делать тебе здесь нечего. Но вот эти твои видения… Кажется, от них есть толк.
Почему-то эти слова заставили улыбнуться. Из уст Рамоны они звучали как похвала, пусть и завуалированная очередными оскорблениями.
— Не вижу причин для смеха, Эйнар, — мигом окрысилась сержант, становясь куда больше похожей на себя обыкновенную.
— А я и не смеюсь, — Астрид пожала плечами, с трудом заставив себя придать лицу более серьезное выражение, чтобы не раздражать Рамону снова. — Просто это… весьма неожиданно.
— Неожиданно будет, если мы раскроем это дело за три дня. А я просто хочу сказать, что ты ну… не безнадежна.
— Не совсем, ты хотела сказать? — не улыбнуться снова не вышло.
Рамона вспыхнула, снова уставилась в стену, прежде чем буркнуть тихое «угу». Пауза затягивалась и становилась всё более неудобной, когда она решила закончить разговор:
— Ладно, поболтали и хватит. Некогда мне.
Прежде чем она скрылась за поворотом, Астрид негромко сказала ей в спину:
— Спасибо, Рамона.
Та в ответ предсказуемо фыркнула, но очередную ехидную реплику отпускать не стала.
Что ж, одной проблемой меньше. По крайней мере, собственный отряд перестанет ставить палки в колеса. Она не сомневалась в том, что Рамона уже успела провести беседу со своими приятелями.
Весьма неожиданно на их опоздание Гуннар не обратил внимания. Но орать начал прямо с порога, сверкая суровой мордой:
— Это что за трижды гребаная хрень? — об стол со всей силы ударилась серая папка, похожая на ту, что держал в руках Ленард. — Я вас спрашиваю!
