Глава 31
В «Белой лозе», как и всегда, в этот поздний час было шумно и многолюдно. Впрочем, стоило Кэрту переступить порог таверны, как шума поубавилось. Почти все пришлые ассасины глядели на него искоса, с опасливым любопытством. А вместо Армана за стойкой работала хорошенькая синтарийская феечка по имени Катриона.
Что ж, очевидно, Кэрта здесь ждали.
Он поднялся на второй этаж, для проформы поскребся в дверь кабинета, прежде чем войти. Арман сидел за столом, подперев щеку ладонью, и со скучающей физиономией катал по столу какой-то камешек.
На приветствия эта древняя задница, как обычно, не разменивалась.
— Я всегда знал, что ты плохо кончишь.
— Я это тоже знал. Ну и что толку?
Не трудясь спросить позволения, Кэрт плюхнулся на стул и пододвинул к себе графин с виски. Арман любезно левитировал откуда-то пузатый хрустальный бокал.
— Где Тициана?
— Ума не приложу, с чего ты решил, будто я знаю.
— Да всё ты знаешь, старый пень! — Кэрт пожал плечами и сделал хороший глоток. Крепкий напиток обжег горло и теплом разлился по нутру, оставив после себя привкус дыма с легкой винной ноткой — судя по аромату, этот виски выдерживали в бочке из-под хереса. — Ты ждал меня. Ты знаешь. Ну так скажи, и я пойду добывать себе волчью шкуру на коврик у камина.
Арман неспешно откинулся на спинку стула. Его холодные стариковские глаза глядели сердито и с явным неудовольствием.
— Девчонка хоть стоит неприятностей, в которые ты так спешишь вляпаться? Ох, нет, не трудись отвечать, — он пренебрежительно махнул тонкопалой рукой, заодно приглушив свет в кабинете. — Какая разница, что там думает будущий покойник? Да и я пожил на свете достаточно, чтобы дословно знать все эти патетичные речи, на которые горазды влюбленные сопляки…
Кэрт выразительно закатил глаза, прежде чем одним махом опустошить бокал.
— Покуда я ещё не покойник, никакая блохастая шваль не будет безнаказанно точить зубы на мою женщину. Ну так что, ты мне поможешь или так и будешь сидеть умничать?
— Я всегда знал, что ты плохо кончишь, — повторил Арман, словно вовсе не слушая. — И всегда знал, что вам с Хельтой не ужиться в одном городе. Вы природные враги — фейри и стальной кот. Рано или поздно одному из вас придется умереть.
Не то чтобы он сам этого не понимал. Прекрасно понимал — с тех самых пор, как чуть не сдох на убывающую луну, располосованный заклятым хлыстом.
— Постараюсь, чтобы это был не я.
— Я тоже постараюсь, — к его удивлению, проговорил Арман. — Разумеется, если сочту, что мне это выгодно.
— Разумеется, — эхом откликнулся Кэрт.
Камешек, поблескивающий между костлявыми пальцами бессмертного фейри, с тихим стуком подкатился к краю столешницы.
— Она мне всё равно никогда не нравилась.
Кэрт тут же поднялся с места и шустро сгреб со стола телепорт.
— Спасибо.
— Пошел вон с глаз моих.
Он был рад послушаться. Волчий коврик у камина манил со страшной силой…
…натертый до блеска паркет сменился песком, серовато-белым в свете убывающей луны. Кэрт машинально огляделся. Похоже, бешеную сучку потянуло на прогулки по пляжу. В паре сотен ярдов виднелся недавно отстроенный мост, что порадовало — топать пешком до города не хотелось. Казалось, вокруг ни души: тишину разбавлял лишь мерный шум волн, педантично омывающих краешек скалистого берега.
В отдалении послышался плеск, словно кто-то ронял в воду камешки, один за одним; нежный голосок напевал заунывную синтарийскую песенку о русалках и утопленнике; ему вторил чей-то тихий скулеж. Кэрт хищно оскалился и, стиснув рукоять меча, пошел на голос.
Тициана, завидев его, раскинула руки — с таким радостным видом, словно и вправду ожидала теплых дружеских объятий. И оскалила зубы, перепачканные в крови. Короткого взгляда хватило, чтобы найти источник скулежа — девушка. Даже в темноте видно, что очень бледная, с длинными огненно-рыжими волосами. Ещё живая, мелко трясущаяся от боли и страха, пыталась отползти по песку как можно дальше от своей мучительницы. Кэрт отметил, что тело девушки изрезано когтями, и, похоже, на ногах перерваны сухожилия. И на этом потерял к ней интерес. Живы будут, разберутся.
— Не заглядывайся на мою подружку, — укоризненно велела Тициана. — У тебя своя есть. О-о-о, кстати, как там Астрид? В порядке?
— Твоими усилиями, Ани, — желчно отозвался Кэрт, кончиками пальцев поглаживая рукоять меча. — Не смогла грохнуть столичную девочку, с ума спятить… Дирк, должно быть, оборжался. Кстати, а почему же он не составил тебе компанию?
На хорошеньком лице волчицы проступило раздражение пополам с презрением.
— Потому что трус и дуралей. С Дирком весело, но увы — из нас двоих только у меня достаточно большие яйца.
— Не могу с этим поспорить.
Медленно, крошечными шагами они сокращали дистанцию. Тициана скалилась так радостно, будто уже была по локоть в его кишках; Кэрт же, несмотря на яростную истерику кота внутри, был холоден и сосредоточен — как всегда, когда шёл на дело. Между убийцей и жертвой не должно быть ничего личного, ведь это мешает сделать работу как следует.
— Знаешь, я рада.
— Чему, Ани?
— Что милая Астрид убежала посреди свидания. — Тициана вздохнула с притворной грустью. — Если так подумать, то с девицами вроде неё та-ак скучно. Они до последнего не проливают слез, не молят о пощаде, не хнычут, как малые детишки… Дирк любит таких ломать. Но не я. Мне важнее процесс, а не результат.
Кэрт досадливо поморщился, ментальным пинком загоняя вглубь сознания взбешенного кошака. «Не сейчас, пухан, остынь». Недовольство вспыльчивой зверюги может стоить жизни им обоим.
— О чём бишь я? — делано задумалась волчица. — Ах, да… я рада, потому что вместо милой Астрид мой досуг скрасишь ты, Кэрт. Меня так интригуют твои железные когти! Покажи мне свои когти, Кэрт, — она жадно облизнулась, желто-оранжевые глазищи полыхали в сумраке южной ночи, — а потом отведаешь моих.
— Сперва отведай вот это, сука, — предложил Кэрт самым любезным тоном, выхватив из ножен меч.
Тициана в ответ скривилась.
— Как и ожидалось от шелудивого полукровки. Ты всегда был таким… человечишкой.
— И горжусь этим.
Говорить больше было не о чем. (Да и выхлестанная с часок назад пинта обезболивающего уже выдыхалась; вскоре калечная спина о себе напомнит.) Ловким прыжком Кэрт сократил расстояние и ударил… Увы, чистокровная волчица заведомо ловчее. Она увернулась — легко, словно без усилий, — и тут же метнулась наперерез, метя когтями ему в глотку. Промахнулась… вскользь задела плечо. Четыре косых пореза слабо заныли; рукав пропитался кровью.
