Боялся взглянуть на небо, потому что между звездами видел гибнущие корабли.
Он не знал, сколько времени он провел на стуле в комнате на втором этаже, сжимая в руке пистолет. Наверняка именно по этой причине уволенным в запас солдатам позволяли держать в доме оружие. Чтобы они могли сбежать от гонящихся за ними теней.
Он не услышал шагов на ступенях, когда мать нашла его. Плакал словно ребенок, а она обнимала его.
Потом забрала его в свою комнату и сидела рядом, ожидая, пока он уснет, а древние ходики с кукушкой утешительно пощелкивали на стене. Он чувствовал успокаивающее присутствие матери, как и тогда, когда ему было шесть и он боялся чудовища из шкафа.
Больше он к пистолету не прикасался.
* * *
Он нашел работу охранником на дискотеке. Собственно, там, среди подростков, кружащих в мерцающей феерии голографических картин и дымовых иллюзий, он познакомился с девушкой с черными, будто сажа, волосами. Ее звали Андьяль, и в ее глазах он заметил серость тумана… Она не боялась теней.
Порой они разговаривали часами, а порой – просто бродили без слов. Он показал ей древние ходики с кукушкой, голограммы спидболистов, баскетбольный мяч. Все свои сокровища.
Мать от нее была в восторге.
Они проводили дни напролет, бродя в холмах. Она научила его смотреть в небо. Звезды снова выглядели звездами. Снова сделались красивыми.
* * *
Он взял ее на поляну, на свое тайное место из детских времен. Оно все еще оставалось магическим. Встал перед ней на колено перед раскидистым дубом на границе леса. Боялся, как никогда в жизни, но все равно спросил. Она сказала: «Да».
Когда они шли через поляну, держась за руки, Ковбой видел, как тени бегут в густеющий туман, между рваными остатками дымного заграждения. Чувствовал себя легким и по-настоящему счастливым, несмотря на медленно возвращающуюся боль в ноге.
Небо было темно-синим, а над поляной восходил Замок.
Было светло и жарко.
Третье отделение
4 июля 2211 ESD, 03:07
Все светлее.
И все жарче.
Отражения в тумане
6 июля 2211 ESD, 14:11
Из-за тумана они и наткнулись на сбитый прямоточник, через двое суток после боя.
«Мангуст», похоже, лежал тут с неделю. Крыло, что было поближе к солдатам, почти оторвано и чуть ли не полностью погружено в неглубокую рытвину, в которой лежала вся машина. Только мотор торчал над водой. Первый пилот, должно быть, катапультировался – над кокпитом зияла дыра от отстреленной механизмом выброса защиты. Второму не так повезло. Сквозь втекающий сквозь разбитое бронестекло туман Вежбовский видел его замершую в кресле фигуру.
В сероватом полусвете вечера влажность, осевшая на корпусе, слегка блестела.
«Королева Ночи». И посеревший арт блондинки в чулках и розовом халате.
По крайней мере, никого из знакомых.
Должно быть, машина получила ракетой – хвост был почти переломан и лежал в яме горизонтально. Стволы пустого места при орудии поддержки пехоты целились прямо в приближающихся. Вежбовский невольно содрогнулся и сделал два шага в сторону, заставив повторить движения и помогающую с носилками Кису. Плеск воды разорвал шепоты Болота.
– Сдыхаю, Марчин. – Его приятельница уже дошла до того предела, когда ее обычно живой и веселый голос сделался лишенным всякого выражения.
– Не все так плохо, Киса. Сделаем тут привал. По крайней мере, твердая почва, можно будет посидеть над водой.
Запах смерти. И при этом – старой. Поляк сморщил нос.
Еще несколько болезненных шагов – и они добрались до транспортного отсека.
– Проклятье…
Четыре разведчика и офицер. Трое погибли сразу, двое, кажется, пытались отползти после крушения… Боялись, наверное, взрыва искореженной машины. Тела лежали в нескольких метрах от «мангуста», с лицами, погруженными в черную воду.
Веселый Роджер и пиковый туз. Вторая рота разведки. Марчин невольно провел рукой по краю все еще заткнутой за каску карты.
* * *
Впервые за последние сорок восемь часов они стояли на твердом. Приятно было не идти по воде, достигающей лодыжек.
Киса, хотя и падая от усталости, сперва занялась Шкафом. Медленно, привычными движениями проверила его повязки – одну и вторую. Дала обезболивающие и обеззараживающие. Для пулеметчика можно было сделать немного. За то, что он вообще еще жив, мог благодарить только собственное здоровье. Никто, чье тело было бы так повреждено, не должен был выжить. Но Шкаф цеплялся за жизнь.
Вежбовский забрал жетоны и обыскал машину. Старался не смотреть на трупы, даже когда осматривал их карманы.
Не повезло. У офицера была аптечка, но там нашлось лишь несколько перевязочных пакетов и пустые отделения от химии. Бортовой же аптечки «Королевы Ночи» нигде не было видно. Должно быть, выпала в последние секунды жизни машины. Дополнительным результатом поисков стали несколько батончиков и пачка с единственной сигаретой. Ну и оружие, хотя ни он, ни Киса не были в достаточной форме для боя.
И несколько безделушек, словно фрагменты жизни чужих людей.
Расческа. Мешочек разноцветных игровых кубиков. Дурацкий разноцветный браслет с картинкой с кем-то из героев мультфильма. Два билета в Театр «Одеон» на Новом Париже. Коробочка от кольца.
Множество мелочей, утративших смысл после падения «Королевы Ночи».
* * *
Несмотря на жуткую усталость, они оттянули разведчиков на край ямы. На Болоте не было достаточного количества камней, потому они прикрыли тела палатками и придавили их края. Марчин около каждого тела воткнул в размокшую землю кусок разломанных носилок, которые нашлись в «мангусте».
Вежбовский глянул на Кису – неуверенно, но та молчала, погрузившись в свои мысли. Что можно сказать о солдате? Что погиб на войне – и все. Тут не было офицера, который обычно говорил несколько слов над могилой. Он посмотрел на жетоны, которые все еще сжимал в руках.
– Януш Пикель, Вигге Якобсон, Шария Диабо, Вернер Стахл, Зондра Перкинс и Анна Саранова, покойтесь с миром, – начал он неуверенно тихим голосом. Киса глянула на него и кивнула. – Они были одними из нас. Пусть их путь будет легче, чем был. Со звезд мы приходим, к звездам возвращаемся.
Они не знали, что добавить, потому просто постояли пару минут над импровизированными могилами.
Туман шептал вокруг них свои прощания.
* * *
– Что со Шкафом?
– Борется. – Киса чуть заметно пожала плечами. – У нас заканчиваются средства, а те, что мы нашли, – без обозначений. Я не хочу рисковать, ориентируясь только по цвету.
– Понятно. – Марчин поиграл коммуникатором. – Последние два часа по радио ничего. Помехи.
