Поляк сел и увидел радостное лицо Бьюллер, которая опиралась берцем о край койки и поправляла ремешки.
– Я что-то пропустил? – Он протер глаза грязными ладонями и осмотрелся. Кроме него и Бьюллер, тут был только Вайсс. Немец трудолюбиво брился старомодной бритвой у небольшого зеркальца. Когда Вежбовский глянул в его сторону, тот на миг прервал свое занятие и кивнул приветственно. – Где все?
– Готовятся. – Бьюллер оскалилась и энергично похлопала его по плечу. – Флот готов спуститься за нами. Вспомнили.
– Серьезно? – Сонливость испарялась моментально. Он уселся на койке и потянулся за берцами. – Прилетают? Когда?
– Пока что без подробностей, инфа от Карреры, он услышал случайно, как передавали новость из госпиталя командованию. – Она подала Марчину влажные носки, держа их как можно дальше от себя. – Но говорит, что почти уверен. Вундерваффе официально должен съесть собственную разгрузку как расплату за неуверенность.
Вайсс, сосредоточенный на зеркальце, только приподнял со значением бровь.
– Почти? – Вежбовский натянул носки, потом берцы. – Значит, точно мы ничего не знаем?
– Не изображай мне тут Торна, прошу тебя, котик. – Бьюллер закатила глаза. – Каррера – это куда как четкий источник. Он не стал бы распускать слух, если бы не был уверен. Тем более – зная, что мы сделаем, если окажется, что он нас намахал.
Темнокожая женщина скривила губы в хищной ухмылке. Нужно было признать, что уже сама картинка разъяренной Бьюллер отбивала охоту к необдуманным шуточкам, что уж тут говорить обо всем остальном. Значит, Каррера либо отрастил себе такие яйца, наличия каких у него никто не подозревал, либо же он верит в то, что говорит. Хороший знак. Поляк вздохнул поглубже.
Похоже, судьба наконец-то им улыбнулась. Может, они уже сегодня навсегда оставят Нью-Квебек за спиной. Нью-Квебек с его туманом и болотом, с полями проигранных битв и воспоминаниями о погибших друзьях.
– Я начинаю верить, что этот день может оказаться удачным. – Он застегнул пряжки берцев и потянулся за автоматом.
– Ха. Скрестим пальцы. Знаешь, что я собираюсь сделать, едва только вырву задницу из гравитационного колодца этой помойки? Хочу…
Однако Вежбовскому не дано было узнать, какие планы у его приятельницы, поскольку как раз в этот момент откинулся полог палатки и внутрь всунулась невысокая фигура Соколиного Глаза.
– Собирайте амуницию – и на взлетку. Построение взвода через пять минут. – Испанец говорил спокойно, но Марчину всегда казалось, что тот сохранял бы хладнокровие, даже если бы горел живьем.
– Что-то серьезное? – Он машинально проверил состояние магазина. Шестьдесят два. Что ж, непросто ожидать, что заряды станут магически размножаться.
– Узнаем через пять минут, Марчин.
– Ну же, сука, – тихо проворчала Бьюллер. – Нормально же сидели…
– Не переживай ты так, Джейн, – сказал испанец успокаивающим тоном. – Полагаю, лейтенант отдает себе отчет, что наша готовность к бою – довольно вялая.
– Соколиный Глаз, слушай, ты что, не знаешь Картрайт? – с сарказмом ответила Бьюллер. – Мы живы, а значит, с нами можно выиграть войну.
– Я бы и правда хотел стать объектом столь огромной веры госпожи лейтенанта, Джейн. – Капрал чуть улыбнулся, пропуская вполне готового уже Вундерваффе – Вежбовский даже не хотел думать, как Вайссу это удалось, – который вышел из палатки, закинув автомат на плечо. – Но я не думаю, чтобы она и правда возлагала на нас такого рода надежды. И нам осталось всего четыре минуты.
* * *
– Господа и дамы, как вы наверняка уже слышали, «Дюнкерк» будет эвакуирован, – начала Картрайт, опираясь о корпус «Бетты». – Эта информация правдива. Через неполных три часа EUS «Ястреб» начнет прикрывающий маневр, чтобы обеспечить посадку эвакуационных машин; через четыре – тут должны приземлиться первые челноки. Согласно плану, отводится по пятнадцать минут на погрузку. А это значит, что меньше чем через триста минут мы окажемся на пути домой.
Ей ответило несколько смешков. О’Баннон похлопал Исакссон, стоящую рядом, Щенок вскинул сжатый в победном жесте кулак. Каррера захлопал в ладоши, его поддержал Малой. Нив что-то произнес вполголоса Кисе, которая тихо засмеялась и ткнула коллегу локтем. Было приятно услышать официальное подтверждение слуха. Даже если каждый понимал, что вряд ли лейтенант собрала их лишь для того, чтобы передать эту информацию. Некоторые позволили себе на какой-то миг забыть об этом. Другие – нет. Справа от Вежбовского Торн глядел на офицера с неопределенным выражением лица. Рядом с ним, недвижимый словно скала возвышался Вундерваффе Вайсс. На CSS-плаще немца медленно, словно патока, двигались темно-серые пятна, пока камуфляж приспосабливался к молочным испарениям вокруг.
Только сейчас Марчин обратил на это внимание: лагерь серел, туман чуть ли не впервые перешел границу внутреннего контура. Словно Болото знало, что скоро эта территория опять будет принадлежать ему.
– …но это не все, – продолжала Картрайт. – Есть и плохие новости.
Радостное оживление замерло, как отрезанное. Солдаты ожидающе смотрели на командира.
– Двадцать две минуты назад мы получили сигнал бедствия от «Майк Шесть Два», одного из полевых медицинских пунктов, созданных Третьим батальоном. Лагерь был отрезан от основных сил, ему требуется эвакуация. А поскольку он находится в слишком горячей зоне для орбитального челнока, принято решение, что персонал его и раненые отступят к «Дюнкерку», а потом – на орбиту вместе с нашими людьми. Наш отряд назначили выполнить это задание.
Кто-то – кажется, Нив – тихо выругался. Щенок с размаху пнул поверхность воды, подняв фонтан грязных капель. Киса присела и прикрыла глаза.
Еще один вылет. Еще одна операция. Еще раз в зоне боя.
– На территории «Майк Шесть Два» сейчас находится четырнадцать человек, – продолжала лейтенант. – Четыре медика и десять раненых. Состояние четырех из них можно классифицировать как тяжелое, хотя, как передают, все более-менее стабильны. Согласно нашим данным, база до этого момента не была в боевом контакте с врагом, хотя находится внутри сферы патрулирования и противовоздушной обороны Сто Первой.
Вежбовский переглянулся со Щенком. Счастье в несчастье. Если не было контакта, значит, янки не знали о «Майке Шесть Два». Что уменьшало шансы на стрельбу.
– Для эвакуации мы используем все три доступных нам прямоточника и группу прикрытия в составе девяти человек.
– Зачем столько-то? – задрала бровь сержант Ниеми.
– Как я уже говорила, «Майк Шесть Два» – в красной зоне противовоздушной обороны, – ответила офицер. Каким-то чудом Картрайт удавалось сохранять тон, в котором совершенно не чувствовалась усталость или недовольство. – Непосредственной угрозы для жизни нет, а потому мы садимся в безопасной зоне, в двух километрах от лагеря. Поскольку тамошний персонал не в состоянии самостоятельно транспортировать раненых, им понадобится помощь. Это означает наличие пешей группы – и охранников у машин, а меньшим числом людей мы этого не обеспечим.
