Торн без слов снял рюкзак и достал оттуда аптечку. Лицо капрала просветлело от искренней улыбки, фиолетовый глаз радостно заблестел. Она подскочила к ним. Жетоны глухо брякнули.
– Вижу, что мы можем договориться. Дайте мне три минуты – и будем готовы, – она открыла емкость и извлекла оттуда горсть дозаторов. Подняла трофей, показывая остальным. – Пайнкиллеры! Дорогие пациенты, се – знак близости ваших именин!
Один или два человека отреагировали тихими проявлениями энтузиазма, кто-то радостно поднял обожженную руку.
– Говорят, Флот все же решился? – Медик повернулась в их сторону. – Мы возвращаемся домой?
Если янки их не достанут. Если прямоточники не навернутся. Если они все как-то сумеют погрузиться в «Бетти» и «Фанданго». Если переживут весь сложный марш. Если челноки и правда прилетят.
– Вы верно слышали, госпожа капрал. – Вежбовский улыбнулся от уха до уха. Надеялся, что казался искренним. – Через два часа нас тут уже не будет.
И только тогда чуть внимательней присмотрелся ко всем присутствующим. Ни один не был вооружен, а первоначальное впечатление об униформе производили наброшенные на синие халаты куртки.
– Торн…
– Вижу. – Мужчина сделал полшага вперед и положил ладонь на рукоять автомата. – Капрал?
– Да, это местные. – Фиолетовоглазая женщина даже не казалась нервничающей. Пожала плечами. – Они ранены. Это госпиталь. Мы должны были их расстрелять?
– Может, и так. – Торн посмотрел на нее странно. Несколько секунд они с женщиной мерились взглядами. Потом рядовой рассмеялся коротко и довольно неприятно. Позволил оружию снова повиснуть свободно… – Полагаю, это просто ирония судьбы. Верба, сообщи лейтенанту Картрайт.
* * *
– Я была бы глубоко благодарна, если бы вы сообщили мне, что происходит. – Джейн Картрайт прекрасно контролировала голос. Но ее глаза говорили, что ситуация опасна.
Вежбовский взглянул на Торна и пожал плечами. Лейтенант пришла в госпиталь сразу после того, как получила рапорт, почти на полуслове оборвав разговор с Ниеми. Взяла с собой Пьяджи, но никому не сказала ни полслова. Несколько солдат заинтересованно глянули на нее, но никто ни о чем не спросил.
Теперь же женщина стояла перед американцами, что неуверенно поглядывали на нее. Была повернута к ним лицом, но взгляд ее мерил Пьяджи.
– Медицинский пункт обязан оказывать помощь каждому нуждающемуся в ней, так говорит закон войны…
– Закон войны. – Голос Картрайт был почти ласковым. – А что говорит закон войны о том, чтобы врать старшему по званию? Вам не пришло в голову, что стоило бы дать более подробную информацию о ваших пациентах?
– Если бы я сказал правду, эвакуации бы не было. – В серых глазах младшего лейтенанта блеснул огонь сопротивления. – Это же американцы. Насколько их жизнь важна для командования? Их просто оставили бы здесь – и вы прекрасно об этом знаете.
– Возможно, но решать это – не в вашей компетенции, лейтенант Пьяджи. – Картрайт говорила вполголоса, но Вежбовскому казалось, что слова ее разносятся по всему госпиталю. – Вы должны были передать сведения о состоянии «Майк Шесть Два». И не сделали этого.
– Я не сделал этого, поскольку знал, чем все закончится, – мрачно улыбнулся офицер. – «Эвакуировать только персонал Союза», – верно? А янки не придут сюда по первому зову, побоятся засады. И сколько это тянулось бы? День? Два? У этих людей нет столько времени!
– Возможно.
– Это я, а не вы должен был бы выполнить такой приказ. – Младший лейтенант говорил с нарастающим чувством, поскольку впервые казался вовсе не уставшим. – Вы отдали бы только команду и с чистой совестью остались бы в «Дюнкерке». А мне пришлось бы смотреть в глаза этим людям, которым я обещал охрану и…
Он вдруг замолчал, хотя Картрайт не сказала ни слова, только прищурилась вдруг. Долгое время она устремляла на Пьяджи совершенно неподвижный взгляд: напряженная, словно готовая к прыжку пума. Марчин медленно сглотнул. Он еще никогда не видел Картрайт в таком состоянии.
И тогда она вдруг расслабилась.
– Прежде чем вы провернули свой фокус, лейтенант, были десятки способов помочь этим людям. – В голосе ее не было гнева, которого Вежбовский ожидал. – Теперь же остается только самый худший.
Она повела взглядом по раненым и печально улыбнулась.
– Прошу вас продолжать подготовку к выходу. Выходим через пять минут.
* * *
В последний раз Марчин взглянул на «Майк Шесть Два» примерно через четверть часа, когда маршевая колонна Картрайт двинулась в обратный путь к зоне посадки прямоточников. Лагерь, лишенный даже немногих своих постояльцев, казался еще меньшим, словно бы придавленным окружавшим его туманом.
«Тебе это кажется», – пожурил он сам себя мысленно.
Рядом с Вежбовским шла капрал с фиолетовым глазом и изуродованным лицом, сжав руками ручки носилок. Жетоны, висевшие у нее на шее, звякали в неровном ритме под ее энергичные шаги. Женщина что-то шептала сама себе, но, несмотря на небольшое расстояние, слов ее было не различить.
– Марчин. – Соколиный Глаз легонько притронулся к его плечу и указал наверх. – Хорошие новости.
– Наконец-то они есть, – произнес кто-то в коммуникаторе.
– Наконец-то! – засмеялась капрал Виллай.
– Лучше поздно, чем никогда, – проворчал Торн.
Взглянул на темно-синее небо, куда-то дальше границы тумана. Сперва он не увидел ничего – и в первый момент подумал, что капрал издевается над ним. Потом они появились: сперва единичные, потом их стало куда больше, целые стаи.
Быстро идущие точки, одна рядом с другой. Десятки. Обманки, приманки для вражеских противовоздушных систем, которые должны были отвлечь их от других, куда более ценных объектов.
Флот начинал защитный обстрел. Скоро должны были прийти паромы.
Зона аварийной посадки «Кошака»
13 июля 2211 ESD, 10:59
Они добрались до машин, когда Марчин как раз сменился на носилках. Картрайт нарушила радиомолчание и потребовала пеленг в последний момент, но, как оказалось, потребности в этом не было. Соколиный Глаз не заблудился – его шестое чувство позволяло безошибочно находить дорогу даже в таких местах, как Болото. Порой Вежбовскому казалось, что это почти магическое умение.
Люди в зоне посадки «мангустов», под командованием лейтенанта Тайенн, не теряли времени. Разбитый «Кошак» стоял со снятыми плитами обшивки, один из пилотов, полускрытый в машине, работал переносной сваркой. Несколько неидентифицированных Вежбовским частей машины лежало в педантичном порядке на снятом крыле. Сама Тайенн вышла им навстречу, едва лишь они приблизились.
– Рада видеть вас снова. – Она вытерла тряпкой грязные руки, потом заткнула тряпку за пояс. – Мы готовы к старту. Достали несколько мелочей из «Кошака», ему они уже не пригодятся, а у «Фанданго» проблемы с мощностью. Теперь должно быть в порядке.
