– И нужно будет находиться там все время? – спросил он.
– Вероятнее всего, нет, – покачала головой офицер. – По крайней мере, если все пойдет по плану.
– А челноки нас подождут? – поднял руку Щенок.
– Нет.
– Значит… – Нив почесал шею. – Потом придется тут остаться?
– Да.
Установилась тишина. Наконец заговорил Щенок.
– Я бы не хотел, чтобы оно прозвучало несколько панически… – Он несколько раз крутанул в руках снятый шлем. – Но есть ли у нас какие-то варианты на потом? То есть если вообще предполагать, что мы уцелеем.
– Твоя готовность к самопожертвованию, ван Ройтерс, меня трогает. – На лице лейтенанта расцвела улыбка. – После выполнения задания у нас есть два варианта. Первый: мы точно знаем, что Командование Специальными Операциями располагало запасным планом на тот случай, если цель нашего вторжения не будет достигнута до того, как американцы отобьют Нью-Квебек. Частью этого плана были расставленные в этих местах бункеры с оборудованием и амуницией для того, чтобы отряды, которые остались бы здесь, могли выполнять свое задание. У меня есть информация об их размещении, а запасы позволят нам дожить до следующей эвакуации.
– …Если кто-то пошевелит ради нас жопой… – Нив даже не стал говорить тише.
– Скрывать не стану, такой риск есть. В этом случае вторая возможность – сдаться.
Торн рассмеялся. Стоящий рядом Вайсс спрятал улыбку в кулак.
– Что-то смешное, солдат?
– Ничего, госпожа лейтенант. Совершенно ничего. – Рядовой пожал плечами. – Простите.
Сложно было не догадаться, о чем он думает. После того, что случилось на Дельта Два Ноль, на Двенадцатке… Можно было смело полагать, что солдаты Союза не слишком популярны среди американцев. А это означало, что существовал риск попасть на офицера, который сквозь пальцы посмотрит на устав.
– Но есть и хорошая новость, – продолжала лейтенант. – Нет нужды во всем отряде, чтобы выполнить это задание. Абсолютно необходимо четыре человека, то есть мне нужно всего трое, которые пойдут со мной. Это время для добровольцев.
Она отступила на шаг. Некоторое время стояла полная тишина, словно бы все замерли от внезапного озарения. Пять, десять секунд прошло в полной неподвижности, как на старой фотографии. Наконец заговорила Ниеми.
– Я остаюсь. – Сержант говорила почти шепотом, но Вежбовский каким-то чудом ее услышал. Финка встала рядом с Картрайт.
Через секунду к ним присоединился Соколиный Глаз, а потом Вайсс. Никто из них не сказал ни слова. Торн тяжело вздохнул и покачал с неудовольствием головой.
– Я предпочел бы, чтобы вы не рассчитывали на «абсолютный минимум», – проворчал он, подходя к группе.
– Сука, ёперный балет, идиоты… – проворчал Нив и растерянно взглянул на Щенка. – Они что, кукухой двинулись?
– Ну люди двинутые по природе. – Ван Ройтерс надел шлем. – Такая карма.
Пожал плечами и сделал шаг вперед.
– А тебе что в голову шибануло? Нахер ты идешь, их уже пятеро!
– Дельта Два Ноль. – Щенок улыбнулся – печально, совсем не по-щенковски. – Не хочу повторения.
– Да ты примаханый, Щенок, – вскинулся пулеметчик. – Абсолютно.
Марчин оглянулся на притаившиеся в тумане прямоточники. Пять минут отделяло его от пути на «Дюнкерк», а потом на орбиту. Пять минут – и сумеет вздохнуть свободней. А потом – свернется в клубок, заснет и проснется только дома. Группа уже насчитывала шестерых. Наверняка это больше, чем нужно. Ему не было нужды оставаться.
Кроме того, что это был его отряд. Кроме того, что Киса посчитала бы его трусом. Она бы наверняка пошла. А он не мог быть хуже нее.
Кроме того, каждый, кто остается, – это еще одно свободное место.
Он обменялся взглядом с Исакссон. Связистка закусила губу, то и дело нервно потирая нос. За ее спиной волновался туман, складывая свои полосы в неопределенные формы, дыша шепчущими вздохами. Где-то на границе слышимости он, казалось, услышал голос Жозефины Кэннаранте, неуверенное хихиканье ребенка, которому Рикардо отдавал лекарство.
Медленно, почти не думая ни о чем, он шагнул за Щенком. Исакссон кивнула.
* * *
– Те, кто летит, оставляют боезапас и амуницию, – говорила лейтенант тихо. – Боезапас на случай проблем, амуницию – из-за веса. Я не жду проблем, но всяко может случиться, а потому – давайте без ерунды на последнем отрезке. Это понятно?
Ей ответило несколько кивков, никто не отозвался. Все, и гражданские, и солдаты, стояли как зачарованные.
– Тогда – за дело, старт через пять минут, – сказала она громче. – Разойтись.
И только это, казалось, сломало заклинание, и зона посадки наполнилась движением. Носилки двигались к загруженным прямоточникам, перепаковывались рюкзаки, опорожнялись разгрузки.
– Когда в следующий раз мне в голову придет такая глупость, скажи Ниву, чтобы он мне вмазал. – Щенок скривился в злой ухмылке, опорожняя бортовую аптечку «Фанданго». Он довольно быстро возвращался к своей привычной нагловатой позе. – Что мы, собственно, будем тут делать?
– В твоем случае – нетрудно догадаться. – Вежбовский потянулся к шлему Кисы и ловко вынул батарею визорной системы. – Ты будешь жаловаться.
– У меня есть немного бинтов. – Виллай подошла к солдатам. Взглянула на ван Ройтерса своим одним глазом. – Пригодятся?
– Я-а-а… Ох. – Щенок почти подпрыгнул, видя искалеченное лицо медика. Она скривилась, увидев его реакцию. – Ага. Конечно. Спасибо.
– Не паникуй. – Женщина вздохнула. – Я не попытаюсь тебя соблазнить.
– Проклятие, должно быть, я теряю сексапильность. – Ван Ройтерс молниеносно пришел в себя. Со значением похлопал автомат. – Боезапас, нет? И рюкзак. У тебя есть порнуха?
– А ты бы хотел, правда?
– Именно что.
Тем временем Марчин взял два магазина у едва ли не двухметрового солдата с рукой на перевязи и с перебинтованной головой. Вместе с его запасами, собранными еще в «Дюнкерке», это давало вполне приемлемое количество. Он поправил ремни рюкзака и повел взглядом по суете у прямоточников. Через минуту они стартуют, унося Кису к безопасности эвакуационных паромов. Он улыбнулся. По крайней мере, хоть здесь нормально. Машинально он посмотрел в сторону «Бетти». Несколько американцев как раз помогали грузить на борт носилки с ранеными товарищами. Одна из американок – полноватая женщина, которую солдат запомнил, обернулась в его сторону. Миг неподвижно смотрела на него. У нее были карие, совершенно обычные глаза, в которых отразилась вдруг Дельта Два Ноль. И Двенадцатка. Марчин сглотнул. Мог только догадываться, в какой ад должна была превратиться жизнь таких людей, как она, когда отряды Союза приземлились на Нью-Квебеке. Конечно, Союз сражался с солдатами, но ведь тут были не только солдаты.
