– И как дела?
– Физически все в порядке. – Рошель прошлась ладонью по редким седеющим волосам. – Психически… сложно сказать, пока она не придет в себя… Нет, это не кома, – добавила она быстро в ответ на заботливый взгляд командира. – Просто реакция на лекарства. Перегрузка системы, сильная, но опасности нет.
– Нам она скоро будет необходима.
– Что, других искателей нет?
– Один тяжелораненый на «Змее». Больше никого. Трое были на «Ястребе», потому что именно он должен был вести конвой, один – на «Баньши». Пока что лейтенанта Найт нам должно хватить. – Кристенсен задумчиво потер нос ладонью. – Справится?
Рошель несколько секунд смотрела на показания, игнорируя хаос в госпитале.
– Сколько прыжков?
– Два, три. Навигация все еще прокладывает трассу… ну и многое зависит от янки.
– Честно говоря, капитан… я бы не рекомендовала. Один искатель вообще не должен бы открывать дорогу всему конвою. Даже перед Днем, когда этим занимались ИИ, один никогда не координировал прыжка такой группы кораблей. – Рошель покачала головой медленным жестом учителя, увидевшего плохо сделанное задание.
– Знаю. Но есть ли у нее шанс?
– Возможно, она выживет… Но – никаких гарантий. Многое зависит от нее самой. Мы можем потерять ее, даже если биологически она выдержит. Вы и сами знаете, каковы эффекты так интенсивно используемого соединения…
– Знаю.
– Физически она будет способна к выполнению…
– Знаю.
Медик на миг прикрыла глаза. Вздохнула, словно желая что-то сказать, но в конце концов выпустила воздух.
– Я займусь остальными ранеными, Картер присмотрит за лейтенантом Найт. Мы постараемся поставить ее на ноги как можно быстрее. И… позаботимся о ней, капитан.
Кристенсен только кивнул. Даже не заметил, когда фигура Рошель снова исчезла в сутолоке госпиталя.
Глаза Найт двигались под веками, из-за чего казалось, что искателю снится сон. Неровное и ускоренное, несмотря на лекарства, дыхание вырывалось облачками пара в холодном воздухе госпиталя, а руки чуть подрагивали, будто от усилия.
Потому что лейтенант сражалась. Сражалась за то, чтобы ее психика снова приняла хрупкое маленькое тело как свое собственное, чтобы не пожелала сбежать в мощное стальное тело «Хищника», где она пребывала во время прыжка.
И если в любой другой бой искатель входил вместе с сотней товарищей по эсминцу, то этот, за саму себя, оставался личным – и никто не мог в нем помочь. Даже капитан.
Но он мог попытаться.
Он наклонился и легонько сжал девушке руку.
– Я тут, Майя. Тут, рядом с тобой. – Слова были тихими, на грани простого шевеления губами. Он был уверен, что никто из экипажа их не услышал.
Конференц-зал ЕКС «Хищник»
12 августа 2211 ESD, 00:29
Семеро офицеров «Хищника» собрались в небольшом конференц-зале. Ровные ряды кресел с небольшими столешницами для заметок и с экранами, а также система проекторов и кафедра в торце помещения всегда напоминали Кристенсену лекционную аудиторию – а теперь впечатление это лишь усиливалось многочисленными свободными местами, из-за чего зал казался опустошенным. Впрочем, все и так игнорировали сидячие места, собравшись подле большого пластикового стола, на котором собирались все присланные с остальных кораблей ситуационные рапорты. Светловолосый навигационный офицер манипулировал установленным на столе компьютером, соединенным с проекторами, а Риччи из тактической секции, с виду напоминающий чиновника, проверял что-то на принесенном датападе – правила секции запрещали пересылать оперативные данные по внутренней сети корабля за территорию мостика, а потому ее офицеров всегда можно было опознать по принесенным личным компьютерам. Несколько человек курили, беззастенчиво игнорируя запретительные знаки над обоими выходами.
Также по очереди оживали конференционные проекторы, генерируя образы остальных вызванных на совещание офицеров.
Первым, как всегда, появился командор-лейтенант Моралес. Командир «Змея», тридцатипятилетний мужчина со смуглым худощавым лицом и внимательным взглядом черных глаз, вызывал мысли об охотящемся диком коте. Природная харизма и невероятный самоконтроль помогли ему занять высокое положение в довольно молодом возрасте, и все пророчили ему быстрое продвижение по служебной лестнице. И хотя в конференц-зале «Хищника» должны были собраться многие, именно его присутствию Кристенсен радовался больше всего. Почти сразу рядом с ним материализовалось голо навигационного офицера «Змея», блондинки с крепкой, без малого квадратной челюстью и с резкими чертами лица.
Потом один за другим объявлялись командиры транспортников – сперва темнокожий Гюнтер с «Белфаста», потом Богуславский с «Альбиона», улыбающийся Нимнинен и нервно осматривающийся Дешамп. Все.
Его люди.
Командир «Хищника», сидевший во главе стола, откашлялся. По подчиненным разлилась волна тишины. Ожидающие взгляды обратились к Кристенсену.
– Это собрание, – начал негромко командор, – проводится, чтобы принять решение о наших дальнейших действиях, о курсе, а также – чтобы оценить вероятные потери. Мы получили рапорты от всех кораблей, а потому можем сказать, что у нас есть полная информация о конвое. Как наверняка все вы знаете, во время последнего прыжка мы потеряли «Баньши». Со времени прыжка мы безрезультатно пытались установить связь, но корабль не удалось зафиксировать ни на радаре, ни другим способом. На текущий момент можем считать «Баньши» потерянным и не влияющим на дальнейшую судьбу соединения. Хорошая новость – транспортные суда в удовлетворительном состоянии, по крайней мере, на уровне генераторов, двигателей и систем жизнеобеспечения. Исключением является «Тоскания»… Лейтенант Вери?
Вызванная некоторое время сосредоточенно всматривалась во что-то – наверняка молоденькая Вери проверяла логи повреждений своего корабля. Она была единственным капитаном конвоя, который появился на конференции в шлеме: похоже, на «Тоскании» все еще не было полной герметичности.
– У нас серьезно поврежден модуль двигателей, инженеры говорят о мощности от тридцати до сорока процентов на пределе, на двух уровнях – пожары локализованы. Перед самым прыжком нам пришлось аварийно отключать три транспортных локали.
Кто-то тихо втянул воздух сквозь сомкнутые зубы, между проекциями поплыло чье-то приглушенное проклятие. Три локали означало сто пятьдесят жертв среди лежащих без сознания, в гибернации, солдат.
– Какие обещания относительно мощности? – хотел знать Моралес.
На голограмме лейтенант Вери снова взглянула на невидимый для остальных экран.
– Не меньше восьми-десяти часов, и не думаю, что мы сумеем сократить это время. Причем это если все пойдет без проблем.
– Понимаю. Спасибо, лейтенант. – Командир «Змея» кивнул.
