– Тогда – за дело. – Кристенсен выжал из себя улыбку, хотя командирами были все они и наверняка знали этот фокус. – Все свободны, командор Моралес – прошу остаться.
Офицеры «Хищника» медленно покидали зал. Очередные экраны темнели, когда офицеры остальных кораблей отключались от коммуникационной сессии.
Наконец остался только один.
– «Не отступят»? – Командир конвоя взглянул на картинку друга. – Что ты имел в виду и почему я ничего об этом не знаю?
Мужчина на экране пожал плечами.
– У меня на борту – офицер разведки, его веселые помощники и их груз: три довольно неприметных ящика. Они раза четыре информировали меня, что их присутствие совершенно секретно. А потому я делаю вывод, что это нечто весьма серьезное, да и вся операция – теперь, когда я о них знаю, – выглядит слишком нарочитой. Это проклятущее Болото не стоило того энтузиазма, с которым мы его удерживали. Разве что там был дополнительный фактор. Ну потому я и думаю, что он был и что теперь находится у меня на корабле. Я не мог сказать этого более прямо. Теперь – могу.
– Я – командир конвоя. Диего, ты не полагаешь, что я должен знать о таких вещах?
Моралес мрачно ухмыльнулся.
– Ты командир конвоя всего три часа по корабельному времени. Но это несущественно, Палони тоже ничего не знал.
– Почему? Разведке совсем башню сорвало? Старик имел право знать, если это могло иметь значение… Проклятие, он просто имел право знать! – Кристенсен ударил открытой ладонью по пульту. На коммуникационном экране Моралес задрал бровь.
– Нервы. Не лучшее время для такого.
– Проклятие, Диего…
– Знаю.
Кристенсен сплел руки за головой. Прикрыл глаза. Естественно, командир «Змея» был прав. Командование Специальных Операций не любило делиться своими сведениями и чаще всего имело для такого основания.
Разведка и их операции, чтоб их!
– Ну ладно, – открыл он глаза. – И почему я достоин знать о них теперь?
– Они хотят перебраться на «Хищник». В этих обстоятельствах было решено, что ты можешь быть информирован.
– Проклятие! Сколько? – Кристенсен засмеялся. – Им у тебя надоело?
– Двенадцать человек и три ящика, размера, скажем так, оружейных. – На «Змее», что находился за десятки километров, Моралес пожал плечами. – Им надоело на корыте без искателя. Ждут группу переброски.
– Ну я мог догадаться. – Командир конвоя презрительно скривился. – Когда их ждать?
– Мы заканчиваем погрузку парома. В течение часа они окажутся у тебя. Им будет необходимо поле.
– Как же иначе, – проворчал Кристенсен. – А их нельзя засунуть куда-нибудь, где оно уже есть?
Поле Кузнецова, которое делало возможным выживание в прыжке вне гибернации, пожирало ужасно много энергии. Во время прыжков, когда каждый ватт шел в расчет, эмиттеры обычно запускали только на боевых постах.
– Не думаю. Их груз должен находиться в отдельном помещении. Они очень упорно настаивали на этом – а полномочия для того, чтобы настаивать, у них есть.
– Да, знаю. Спасибо за информацию, Диего.
– Ага. – Моралес потянулся к выключателю, но остановился. – А, еще одно.
– Да?
– Майя. У нас будут с этим проблемы? – В голосе мужчины можно было ощутить заботу. Кристенсен криво улыбнулся. Корабли не были хорошим местом для тайн.
– Нет, не будут.
– Знаешь же, не всегда найдется время, чтобы найти буй, вбить в него коды и просчитать прыжок, прежде чем кто-нибудь сориентируется и выключит его?
– Знаю. Но враг не всегда захочет аварийно выключать, а потом поднимать систему как минимум месяц. А даже если и решится на такое, то Колли – хорош, Хаук – тоже. Полагаю, что мы справимся.
– А если нет?
– Не переживай. Я – командир конвоя. Знаю, что делать.
ЕКС «Хищник», ангар 2
12 августа 2211 ESD, 02:16
Паром со «Змея» причалил почти точно через час. Подполковник Брисбен – Кристенсен сразу узнал его по пересланному голоизображению – сошел с борта первым. Осмотрелся в ангаре, пристегнул снятый шлем к крепежу на поясе и сразу направился к командиру «Хищника», ждущему его.
– Командор, – кивнул он, скупо улыбнувшись. – Прошу простить за проблемы.
– Не переживайте. – Кристенсен взглянул за плечо офицера на группу боцмана Куберы. Желто-черная техническая машина как раз остановилась у погрузочной рампы челнока. Шестерка людей Брисбена вынесла оттуда три одинаковых темно-серых ящика, пятеро же просто стояли рядом, осматриваясь. Все были вооружены. – Хотя я вижу, что ваши люди полагали, что с нашей стороны могут быть проблемы.
– Процедуры. – Полковник чуть пожал плечами, не оглядываясь. – Сами же понимаете.
– Конечно. Что я должен знать?
– Единственное мое задание – это обеспечить безопасность передачи груза. А потому мы, скорее всего, будем держаться нашей каюты. Не хотим привнести еще больше суеты, чем мы уже это делаем.
– Я вам за такое глубоко благодарен, – скривился Кристенсен.
– Сарказм. Как мило. Прошу не переживать, командор. Наши цели не отличаются.
За его спиной три ящика были умело погружены на платформу транспортной машины Куберы. Глядя на вооруженных, внимательно осматривающихся солдат Специальных Операций, Кристенсен надеялся, что их командир говорит искренне.
12 августа 2211 ESD, 11:52
Конвой шел неизменным строем вот уже девять часов, раз за разом вспыхивая маневренными двигателями. Одиннадцать транспортов в трех клиньях, прикрывая разбитую «Тосканию» вместе с ведущим ее «Альбионом». В нескольких единицах впереди группы шел – без тяги, на инерции – «Змей». Почти полностью пригашенный экипажем эсминец был невидим для сенсоров – как союзных, так и вражеских. Его собственные датчики тем временем прочесывали пространство впереди конвоя, а измотанные, несмотря на частую смену, операторы анализировали каждый зафиксированный след эха. «Змей» бдил.
Раненый «Хищник» держался позади строя, готовый выставить противоракетный щит любому из цепочки транспортов. Единственная его внешняя активность состояла во включении время от времени маневренных двигателей, удерживавших его на позиции. Эсминец, казалось, отдыхает. Но это была только иллюзия.
Внутри бронированного корпуса тесные боевые рубки, разбитые секции и узкие технические переходы кипели от судорожной активности. Матросы, прекрасно зная о некомплекте экипажа, выжимали из себя остаток сил, пытаясь вернуть корабль в полную готовность. Сон мог подождать, для сна будет время позже. Еще час. Еще несколько минут. Только лишь закончить работу здесь.
Они щурились, всматриваясь в экраны, работали, ремонтируя безнадежно поврежденные системы, помогали раненым. Жевали стимуляторы, курили, трясли головами, перебарывая подступающую усталость.
