Жутко рискованно, но других шансов у них не было.
– Метатели с первого по шестой готовы, метатель восемь – готовность через четыре минуты.
– Спасибо, Бойллер, сделай превентивный прицел на призраков.
– Командор Кристенсен.
Брисбен передавал не на общем канале, каким-то чудом он влез на частоту мостика. Командир «Хищника» рефлекторно развернулся – а полковник и правда был рядом, стоял в шлюзе мостика рядом с часовым, который пытался его остановить. Несколько офицеров взглянули на пришельца.
– Полковник, это не самое лучшее время.
– Частная частота, если позволите. – В голосе Брисбена прозвучал тот специфически-вежливый тон, который получается, когда смешиваешь его со сдерживаемым гневом. – Один – три – альфа.
Командор несколько раз вздохнул. Полковник не мог вот так просто влезать на мостик посреди тревоги. Командор мог бы спокойно избавиться от сопа, и никто бы на него за это не обижался. С другой стороны, сейчас у него был момент-другой, а потому, возможно, мелкая уступка поможет ему избавиться от нежданного гостя. Он неохотно переключился на канал, оставив себе открытый доступ на частоты мостика.
– Слушаю.
– Мы находимся рядом с прыжковой зоной, и я готов поспорить, что «Хищник» направляется именно туда? – Брисбен снова был совершенно спокоен. Нужно было признать, что он быстро приходил в себя.
– Откуда вы…
– У меня свои методы, командор. И мы не об этом говорим.
– Верно, мы нашли навигационный буй, конвой идет в его сторону. В течение трех часов мы будем в зоне его действия. – Он глянул на данные на экране Хаука.
– Что остановит американцев от того, чтобы его отключить? Через двадцать минут мы окажемся вне зоны, в которой мы находимся сейчас. Господин командор, из-за чего мы рискуем остаться в зоне с вражескими кораблями в этой системе?
– Они не выключат буй, – чуть улыбнулся командор. – Рестарт после жесткого отключения занимает несколько недель. Это важная система на линии фронта, им выгодней пропустить нас, чем потерять месяц.
– При условии, что они не знают, что именно мы везем.
– Это ведь ваша работа, не моя, верно?
Брисбен вздохнул.
– Почему вы не прикажете прыгнуть прямо сейчас, но толкаете нас в битву, которая, по сути, даже не риск, а расчет на чудо?
– Потому что мы не сумеем выполнить прыжок отсюда. У лейтенанта Найт будут серьезные сложности даже на оптимальной позиции. – Кристенсен глубоко вздохнул. С одной стороны, его собеседник обладал массой информации, которой обладать был не должен, с другой – порой задавал совершенно детские вопросы.
– Выполнит, если только у нее будут четкие данные, которые она должна иметь.
Кристенсен прищурился, не до конца понимая.
– Два, три корабля, командор. Мы оба прекрасно это понимаем.
– Прошу еще раз подумать, о чем именно вы говорите.
Брисбен некоторое время молчал. С капитанского кресла командор видел, как его собеседник медленно осматривает мостик.
– Мы транспортируем экстремально важный груз, он важнее, чем «Хищник», важнее, чем конвой, важнее, чем я, вы и все несчастные в гибернации, – сказал он наконец. – Я настаиваю, чтобы вы обдумали мои слова.
– Я обдумал, полковник Брисбен. Спасибо за замечания. А теперь – прошу покинуть мостик.
Сменил канал, прежде чем соп успел ответить.
Несколько секунд полковник еще смотрел на него сквозь фильтр шлема, а потом быстрым шагом сошел с мостика. Командир «Хищника» тяжело вздохнул. Он предчувствовал проблемы, когда они вернутся домой. Если они вернутся.
– Есть рапорт тактиков, – услышал доклад Фостер. – Передаю на пост.
Перед Кристенсеном высветились данные анализа, приготовленного людьми Риччи. Он не ожидал откровений – и тех не было. Битва обещала стать кровавой. Он проскроллил экраны, скорее для проформы, чем в поисках решений, – тактики всегда самые полезные варианты размещали на первых страницах.
– Какие-то изменения у лейтенанта Найт? – спросил он, хотя и без особой надежды.
– Она при памяти и способна подключиться, если это и правда будет необходимо. Беллати говорит, что она может не пережить прыжка.
Командор кивнул внутри шлема, глядя на симуляцию. Что ж, для каждого корабля приходит час испытаний.
– Сэр, исчезла связь с навигационным постом, – доложила Фостер. – Система рапортует обрыв внутренних соединений в районе четырнадцатого сектора.
– Ну да… – тихо вздохнул Кристенсен. – Пошлите техническую группу, пусть ждет, пока возможно будет туда войти. Еще мне нужны два гонца в навигационный пост.
– Слушаюсь.
– Связь, передай «Змею» занять защитную позицию согласно маневру два-А. Курс без изменений. Транспортники в трех клиньях, один, два на флангах, третий – в арьергарде. По крайней мере, будем изображать из себя флотилию, может, они испугаются… Колли, когда они нас догонят?
– В этот момент – пятьдесят одна минута до ракетного радиуса, при сохранении курса и ускорения. – На экране радара поле вероятных локализаций эскадры врага росло по мере течения времени, однако Колли все еще размещал «призраки» на курсе погони. Впрочем, а какой бы смысл им быть где-то еще?
– Я понял.
– Готовность метателя восемь, «стилетто» готовы для пуска, ждут координат.
– Нет признаков жизни в четырнадцатом секторе. Отвожу спасательную группу, – Лефейн отрапортовал о мрачном конце чьей-то малой драмы в совершенно другом месте корабля.
Впервые со времени боя, в котором погиб «Ястреб», командор-лейтенант Кристенсен был совершенно спокоен. Улыбнулся сам себе. Битва – это то, ради чего строили эсминцы, и он верил, что «Хищник» выложится на все сто. А если не выживет – буй позволит прыгнуть остальным кораблям даже без искателя.
– «Белфаст» и «Бремен» объявляют готовность к прыжку, – отрапортовал Зелинский, не скрывая удивления.
– Как? – нахмурился Кристенсен. – Приказа не было… Отмени.
– Сэр? – Хаук был явно обеспокен. – У нас небольшая проблема.
– Какая?
– Мы запускаем звездный движитель.
9 сентября 2211 ESD, 09:18
Удар бросил его на Фостер. Он чувствовал боль в ребрах при каждой попытке вдоха. Сквозь покрытый изнутри капельками крови фильтр шлема он видел помаргивающие огоньки мостика.
– Рапорт? – чуть не прорычал он. Говорить было куда болезненней, чем дышать.
В трубке он услышал стон, кого-то другого тошнило в шлеме.
– Рапорт! – Он мобилизовался, чтобы придать голосу силы.
– Радар, два судна в ближайшем соседстве, идентифицированы как «Бремен» и «Белфаст», четыре контакта, двадцать две единицы, без идентификации, – докладывал Колли сдавленно.
