– О… ну разумеется, мастер Аннев.
Маюн зло зыркнула на старика, не скрывая досады и отвращения.
– Аннев, не ходи туда. Не нужна тебе эта проклятая магия. Лучше отдай эту гадость мастеру Нараху и идем со мной.
Аннев был бы только рад. Он рассчитывал на то, что Маюн не захочет переступать порог Хранилища, однако и надеяться не смел, что она позовет его с собой.
– Маюн, – начал он, – я бы с удовольствием, но…
Он увидел, что улыбка на губах девушки дрогнула, взгляд потух, и слова комом застряли у него в горле. Как бы ему хотелось, чтобы они ушли отсюда вместе и провели утро за разговорами об их будущем… но нельзя. Если он не попадет в Хранилище – у него вообще нет никакого будущего, поэтому остается лишь собраться с духом и придумать какое-нибудь убедительное оправдание.
– Я бы с радостью, – повторил Аннев, – но перед встречей с твоим отцом мне необходимо лично убедиться, что артефакты помещены в Хранилище. Ведь я мастер-аватар, и это мой долг.
Хорошенькое личико Маюн помрачнело. Она пристально смотрела Анневу в глаза, словно чувствуя, что он что-то скрывает.
– Я все понимаю.
– Спасибо тебе, – прошептал он.
Он поднял голову и увидел, что Фин с Кентоном внимательно за ним наблюдают. Не выдержав его взгляда, оба аватара отвели глаза в сторону.
«Так-то, – горько усмехнулся про себя Аннев. – Все мы теперь в одной лодке».
Никто из этих двоих не станет признаваться, что артефакты, которые обеспечили им заветный титул, они выкрали у него, а не у Янака.
Что до Кентона, с ним у Аннева особые счеты. Оба они хранят одну и ту же страшную тайну, а потому изобличать Аннева во владении магией аватар не станет. Не сейчас. Но он уже пытался его убить, и Аннев знал, что рано или поздно с Кентоном придется разобраться.
– Аватар Фин, аватар Кентон, я найду вас после того, как помогу мастеру Нараху с артефактами, и затем мы вместе отправимся к старейшему Тосану.
Аватары с ненавистью уставились на своего предводителя.
– Не хотелось бы, – продолжал Аннев, – чтобы мой отчет о миссии не совпал с вашим и тем самым поставил под сомнение ваши заслуги.
Фин несколько раз моргнул, переваривая услышанное, потом едва заметно кивнул:
– С нетерпением жду нашего разговора… мастер Аннев. – Он отдал Нараху фонарь и повернулся к Брайану. – Я наверх. Про ловушки помню, так что дорогу найду сам.
– На всякий случай пойдем вместе, – предложил Брайан и вышел следом.
Кентон, бросив быстрый взгляд на Маюн, приблизился к Анневу.
– Как тебе удалось выбраться? – прошипел он.
Аннев улыбнулся, выпустил руку Маюн и, прижав ладонь к груди, наклонился к Кентону, словно собираясь прошептать ему на ухо какой-то огромный секрет. А когда Кентон подался вперед – взмахнул кистью у него перед носом, щелкнул пальцами и, разжав кулак, продемонстрировал железное колечко.
– Магия, – прошептал он в ответ и бросил колечко растерявшемуся аватару.
Тот поймал и в изумлении уставился на скромный кружок металла.
– Нет, ты взломал замок. Но я не видел, чтобы…
Тут его взгляд скользнул по перчатке Аннева и остановился на синей тесьме, обвязанной вокруг бицепса.
– Ты лжешь, – заявил он, гневно сверкнув глазами. – И явно что-то скрываешь.
Он потянулся к перчатке, но Маюн хлопнула его по руке, не позволив даже прикоснуться к Анневу.
– Кентон, – прошептала она гневно, – прекрати позориться!
Аватар опустил глаза. Маюн, тряхнув каштановыми кудряшками, обрамлявшими милое личико, повернула голову к возлюбленному:
– Не слушай его, Аннев. Он просто не может смириться с тем, что уступил тебе, да еще и выставил себя полным идиотом, растрезвонив всем, что ты погиб. – Она чмокнула его в щеку и шепотом добавила: – Найди меня, как поговоришь с отцом.
Аннев кивнул, не осмеливаясь до конца поверить в свою удачу. У него получилось. А все потому, что боги смилостивились над ним и послали ему на помощь Маюн.
Маюн с нежностью сжала на прощание его левую руку. Сердце у Аннева екнуло и остановилось. Темно-красная перчатка, набитая соломой, соскользнула с предплечья и осталась у Маюн. Девушка в ужасе уставилась на оголившуюся гладкую культю.
Только бы не закричала. Боги, пожалуйста, сделайте так, чтобы она не закричала.
Он был так близко… Но возможно, никто, кроме нее, не заметил? Может, она даст ему объяснить?
– Маюн… – робко начал он, лихорадочно пытаясь подобрать правильные слова.
И тут она закричала. Это был истошный, пронзительный крик, эхо от которого докатилось до самого отдаленного закоулка подземного лабиринта.
– Прошу тебя! – взмолился Аннев, протягивая к ней руку.
Пальцы скользнули по белому рукаву сорочки. Маюн увернулась, взмахнула факелом и со всей силы ударила им Аннева по голове.
Аннев рухнул как подкошенный, стукнувшись затылком о каменные плиты пола. Мир перед глазами раскололся и через мгновение перестал существовать. Как и его последняя надежда на будущее.
Глава 63
Дрожа от холода, Аннев открыл глаза. Каменный пол, на котором он лежал, был залит кровью.
Его кровью.
Аннев сел. Одежды на нем не было. Даже нижнего белья. Он обхватил себя руками, пытаясь согреться, и взгляд упал на культю.
«Как же я мог забыть, – с горечью подумал он. – Это из-за тебя я здесь».
Он потер ладонью прохладную кожу и снова задрожал. Как же голова болит!..
Кстати, а здесь – это, собственно, где?
Он огляделся. Комната в пятнадцать квадратных футов, не больше; в отличие от подземных коридоров, по которым его водила Маюн, и пол, и стены состояли из грубо отесанного камня. Впереди – железная дверь с зарешеченным окошком, закрытым с обратной стороны металлическим заслоном.
Напротив двери было вырублено некое подобие лестницы, которая вела к ржавому люку в потолке. Сквозь щель в люке просачивалась какая-то золотистая вязкая жидкость. Тоненькими ручейками, переплетающимися друг с другом, она струилась по черной стене и стекала в небольшое углубление, служившее отхожим местом. Аннев с трудом поднялся на ноги и подошел ближе.
Зрелище выглядело завораживающим: паутинка ручейков на стене переливалась всеми цветами радуги, наполняя комнату мягким призрачным светом… к сожалению, на запах, царивший в этой части камеры, волшебная жидкость никак не влияла.
Снаружи раздались шаги, и Аннев снова свернулся комочком на полу. Заслонка на окошке отъехала в сторону, и, подняв глаза, он увидел за решеткой сморщенное лицо мастера Нараха. Старик ехидно усмехнулся, демонстрируя дыры в зубах, и с присвистом произнес:
