Войдя в сарай, Аннев тихонько прикрыл за собой дверь и положил мешок на пол. Потом вновь принялся завороженно разглядывать фонарик. Поражала его не столько магия этой восхитительной вещицы, сколько то, что теперь она принадлежит ему.
Невзирая на предостережение Крэга, на краткое мгновение Аннев подумал, что отдаст фонарь Тосану: наверняка древний посмотрит на него с еще большим уважением, когда Аннев принесет главе Академии собственноручно добытый артефакт – пусть даже совсем маленький.
Но поступить так означало бы предать их с Крэгом дружбу, поэтому Аннев решил оставить фонарь в часовне – здесь артефакт сохранится в безопасности. А случись такая необходимость – он всегда сможет забрать его отсюда вместе с Милостью.
Аннев положил деревянный цилиндр рядом с мешком и вынул из кармана помятое письмо. Тут до него донеслось бряцанье посуды, и в воздухе разлился слабый аромат специй. Анневу стало одновременно и радостно, и грустно: так приятно снова слышать привычные звуки и ощущать любимые запахи – и так горько, что уже сегодня вечером он всего этого лишится.
Аннев вздохнул и отворил дверь в кухню. Содар сидел за столом и полировал меч. На столе, застеленном флагом с изображением феникса, лежал топор Шраона.
Старик поднял голову. Увидев мальчика, он в изумлении замер – а уже через секунду Аннев задыхался в его объятиях.
– Ты вернулся!
– Да, наконец-то, – только и смог промычать Аннев ему в плечо.
Наконец Содар отстранил его от себя и произнес:
– Я слышал, что ты не прошел Испытание суда и Тосан дал тебе какое-то поручение. Потому тебя и не было всю ночь?
Аннев кивнул. Хорошо, что Содар знает о его провале – не придется лишний раз краснеть, объясняя, как все было.
– Он устроил мне еще одно испытание. Разве тебе не сказали?
– Нет, – пожал плечами Содар. – Главное – ты вернулся. – Он подтолкнул Аннева к стулу, а сам принялся варить кашу. – Что произошло? И… где твоя перчатка?
Аннев выложил на стол черные ошметки.
– Это долгая история. Тосан сказал, что я все еще могу получить титул – если выполню одно задание.
– Правда? – удивился Содар. – Аннев, это же замечательно! И что тебе поручили? Ты справился?
Аннев кашлянул, прочищая горло, и сунул руку за пазуху.
– Я должен был кое-что купить у заблудившегося торговца, потом отвести его подальше от деревни и убить.
– Убить? – Содар поднял голову как раз в тот момент, когда Аннев бросил на стол два окровавленных уха.
– Боги, Аннев… – оторопел священник. – Мне очень жаль. Отнять у человека жизнь – это непросто. Особенно у человека невинного. Погоди-ка… Ты хочешь сказать, что какой-то чужак нашел дорогу в деревню? И это был торговец?
– Да. Такой толстый, борода клочьями. У него был странный акцент – как у Шраона, только еще заметнее.
От его слов у Содара подкосились ноги. Он тяжело опустился на стул, позабыв о стоящем на плите котелке с кашей.
– И как звали этого торговца?
– Думаю, ты уже и сам догадался, – ответил Аннев, пристально глядя на старика.
Содар долго молчал, а потом едва слышно произнес:
– Крэг.
Аннев кивнул.
– Это его уши? Ты убил его?
Парень помотал головой:
– Я собирался. Но на нас напала ведьма.
– Что? Что еще за ведьма?
– Старуха в черных лохмотьях. Сначала я подумал, что она слепая, но оказалось, что она все видит… и все знает.
– Почему ты решил, что она слепая?
– У нее глаза были подернуты белой пеленой.
Содар побледнел:
– А эта старуха… ты знаешь ее имя? Она сказала, что ей нужно?
– Она была не в своем уме. Называла меня одноруким сыном Кеоса и пыталась нас убить. Она бы задушила Крэга, не вмешайся я вовремя.
– Так, значит, это ее уши?
– Говорю же – это долгая история. Ведьму мы убили, но уши я отрезал у феурога.
– У феурога?
– Да. Это ведьма их так называла – феуроги. Они напали на нас уже после того, как мы с ней расправились. Внешне они почти как люди, но… одичавшие. А еще уродливые. У них в тело вживлен металл, а у одного вообще была каменная рука. – Аннев перевел дух. – Видел таких когда-нибудь?
Содар покачал головой. К лицу старика постепенно возвращался румянец.
– С Крэгом я знаком. Возможно, я знаю и эту ведьму. Точнее, знал – много лет назад. Но феуроги… О них я слышу впервые. – Он нахмурился. – Сколько их было?
– Трое. Двоих мы убили, а третий сбежал. Он все равно уже не мог причинить нам вреда, так что мы его отпустили. Я отрезал у одного уши, чтобы принести Тосану как доказательство, довел Крэга до Чащобного тракта, а потом побежал домой.
Содар облегченно вздохнул:
– Значит, Крэг жив, а ты станешь аватаром… Великолепно. Просто великолепно. – Он на мгновение умолк. – Что тебе рассказал Крэг?
– Почти ничего. Он заявил, что не имеет права выдавать твои тайны.
Содар задумчиво пригладил бороду.
– Что ж, весьма любезно с его стороны. Даже удивительно. – Он пожевал нижнюю губу. – А он сказал, что его сюда привело?
– Нет, но он просил передать тебе вот это.
Аннев протянул ему письмо. Содар взял его и осмотрел печать.
– Ты что, даже не пытался его прочесть?
Аннев мотнул головой.
– Спасибо, сынок, – поблагодарил его Содар, пряча письмо в складки мантии. – Ты, должно быть, очень устал.
– Не то слово. А еще страшно хочу есть.
– Сейчас мы это исправим.
Он поставил перед Анневом миску с кашей и кружку воды. Аннев залпом осушил кружку и набросился на еду. Содар налил ему еще воды и принялся наводить порядок. Меч он сунул в ножны и положил на стол рядом с топором. Потом завернул уши феурога в кусок чистой ткани, а липкие от крови листья папоротника швырнул в огонь. После этого осмотрел то, что осталось от перчатки, цокнул языком – и черные обрывки отправились вслед за листьями. Опасения Аннева подтвердились: спасти перчатку оказалось не под силу даже Содару. Теперь ему лучше держаться подальше от Нараха с его всевидящим кристаллом.
Съев все подчистую, Аннев отставил миску в сторону и спросил:
– Сейчас я пойду спать, но когда проснусь – мы сможем поговорить?
– Ну конечно.
– Я имею в виду – по-настоящему поговорить. Крэг сказал, у тебя есть дурная привычка скрывать от людей правду. Причем дольше, чем следовало бы. Так вот: я хочу знать все, что ты от меня скрываешь. О моих родителях, о Крэге и Арноре и о той ведьме. Я должен это знать.
