– Без нее не уйду.
– Не пущу!
– Как знаешь. – Граф приставил лезвие к его горлу. Страх на мгновение мелькнул в черных глазах заплаканного падшего ангела.
– Отпускаю ее, убирайтесь оба, – с ненавистью выплюнул он.
– Сразу бы так.
Самаэль похлопал его по щеке. Поднялся и поманил к себе Настю. Как только девчонка оказалась в его руках, они испарились из тронного зала подземного царства. Белиал взвыл от досады.
Едва граф Виттури выпустил девушку из своих объятий, как реальный мир обрушился на нее такой непомерной тяжестью, что она упала. Подхватил Настю Джонни, положил на кровать, вокруг хлопотала Лика, а Рита задумчиво проверяла ее пульс. Она повертела головой, увидела Диего, стало легче. Ощущение было, будто ее резко выдернули из глубины и тело не успело перестроиться к разнице давления. Она думала, что умрет от боли и покалываний, от бешеного сердечного ритма. Но Лика постепенно ее успокоила. Дыхание восстановилось, шум в ушах прошел.
– Я чуть не сдох от переживаний. – Джонни теребил свою светлую бороду. – Знаю уже про Ноктурну, но, судя по всему, она еще не набрала мощь, так что давай о том, куда тебя уволок этот демон в короне.
Диего за спиной викинга виновато развел руками.
– Этот демон выхватил тебя и исчез, а меня как будто вытянуло обратно сюда.
– Я была вроде как… в царстве мертвых.
Серж взлохматил волосы и присел на кровать рядом с Настей.
– Серьезно? И как там?
– Не так весело, как здесь, – улыбнулась Настя.
Граф Виттури тихо свистнул.
– Так, достаточно на сегодня, все на выход, нам с Настей надо поговорить.
Нехотя ребята вышли за дверь.
Лика выходила последней, колеблясь, она посмотрела на графа.
– Да не сделаю я ей ничего. Пять минут.
Ангел закрыла дверь.
Но вместо разговора граф присел на край кровати и устало закрыл лицо ладонями. Настя вся сжалась. Сейчас опять будет ругать.
– Как ты догадалась меня позвать?
– Ты сам говорил, помнишь? Когда я пришла воровать шкатулку. Я захотела тебя видеть, и ты понял, что я у тебя в доме. Я надеялась, если позову мысленно, ты почувствуешь…
– Это какая-то неподвластная мне связь. Столько раз пытался ее оборвать, и все впустую. Но теперь она пригодилась. Без нее я бы никогда тебя не нашел.
Настя поежилась:
– И я бы осталась там навечно? Это ужасно!
– Да уж. Бедняга Белиал, ему бы не повезло.
– Почему это?
– Ты б ему все царство разнесла. – Граф, смеясь, посмотрел на нее. В его карих глазах вспыхивали золотые песчинки.
– Вовсе нет. Он сказал, ты погибнешь из-за меня! – вдруг вспомнила она.
– Не волнуйся. Белиал болтлив и лжив. Ты умрешь первой.
Настя отшатнулась.
– Ну, спасибо.
– Это всего лишь правда, смертная, – возразил граф.
Он взял ее нежно за руку, развернул ладонь, провел пальцем по линиям судьбы.
– Ты в этом мире лишь гость. Уйдешь, а я останусь.
Он так нежно и по-доброму сказал это, что Настя поняла. Он говорит правду. Он же бессмертен.
Она взяла его руку, развернула ладонь и увидела, что у него нет линий судьбы.
– Не бойся за меня. – Он легонько щелкнул ее по носу. – Я демон. А теперь отдыхай, Настя.
Граф наклонился, поцеловал ее в лоб, и девушка тут же уснула.
Едва она отключилась, миролюбивое и спокойное лицо демона исказилось от еле сдерживаемого гнева. Ему срочно нужно было поговорить с Матерью.
Едва граф Виттури оказался в гостиной своего особняка, он бросил в яркий огонь, гудевший в камине, щепотку земли из Настиного леса. И сел ждать, крутя в бокале виски со льдом.
Старуха заставила себя ждать. Явилась только через четверть часа, уродливая, как всегда, с трубкой в почти беззубом рту. Она сидела в языках пламени и попыхивала лесными травами.
– Чего тебе?
– Что ты с ней сделала, старая ведьма? – Демон в ожидании старушенции весь почернел от злобы. – Я привел ее в лес, чтобы она почерпнула силы и храбрости, думал, ты лишь это дашь ей.
Старуха визгливо расхохоталась и пригрозила ему костлявым пальцем с длинным, загнутым и пожелтевшим ногтем:
– Что, думал, ты один такой умный, демон? И твой творец? Только я хитрее, древнее и злее вас всех. Ты сам мне ее подал на блюдечке, сам отдал! Ты был уверен, что я сделаю так, как ты хочешь, привык считать себя хозяином всех! Но ты просчитался!
– Зачем Азазелло вызвал ее, если не явился, не знаешь?
На лице старой ведьмы мелькнуло сомнение.
– Азазелло? Он-то здесь при чем?
– По его вине она провалилась в преисподнюю, а достать оттуда живого… Сама знаешь, чего мне это стоило.
– Ты спас ее, зная, что потеряешь много сил? – В голосе Матери Самаэль услышал радость. – Может, и Азазелло было интересно, насколько далеко ты зайдешь ради нее.
– Она слишком нужна нам, – уклончиво ответил он. – Так в чем дело? И что это за фокус с мечом?
– О, я приготовила немало сюрпризов для тебя, демон.
– Ты подписала ей смертный приговор.
– Ложь! Ты знал, что она обречена. Но теперь расстаться с ней труднее, не правда ли? Как отправить на смерть ту, от которой кипит кровь? Ты ведь этого испугался, Самаэль? Что земная тебя вдруг стала тревожить. Кошки-мышки с ней уже не так просты.
– Ведьма! – Демон выбросил руку вперед, но старая волчица оградила себя стеной из огня.
– Ты проклят, Самаэль! – захохотала она, и ее лицо стало еще уродливее во всполохах огня. – С ней сила Великой Матери, а древнее и притягательнее этой женщины нет никого на земле. Ты заплатишь за свою гордыню!
– Да что я сделал тебе? – Он вскочил, и всполохи света за его спиной четко очертили огромные крылья на стене.
– Защищал тех, кто разрушает мое! Заступился за людей! Теперь человек тебе отравит жизнь, девчонка встанет костью в горле!
– Убить их было капризом, я не позволил уничтожить его творение…
– Капризом? – Глаза Матери злобно вспыхнули. – Люди уничтожили природу, духов, по их вине появилась Ноктурна. От людей одни беды! Надо было ему убить их, как я велела, а не слушать тебя. Но ты еще наплачешься, Самаэль. Обещаю!
– Будь ты проклята! – Демон выплеснул содержимое бокала в огонь. Ведьма с хохотом исчезла.
Алкоголь вспыхнул, а от льда пламя зашипело словно от боли.
Самаэль от ярости еле сдерживался, чтобы не призвать Тьму. Он совершил ошибку. А платить будет Настя.
