Куда заманивает ее демон?
Вопросы… вопросы… и ни одного ответа. Они-то поначалу с Цезарем боялись, что демон просто отнимет у Насти душу. Только теперь становилось страшнее оттого, что не отнимает, не разрушает, а словно хранит ее как ценную фигуру для решительного шага в конце партии.
– Кажется, это здесь.
Диего остановился перед дверью и сунул ключ в замочную скважину. С трудом повернул его и открыл. В нос им ударил запах сырости и затхлости.
Лика достала из клатча фонарик и посветила: подвальная лестница уходила глубоко вниз.
– Скорее, – нетерпеливо поторопил ее Диего.
Проклиная высокие, пусть и устойчивые каблуки, Лика пошла вниз вслед за Диего. Ангел сама не могла понять, почему у нее было ощущение, что в этом подвале они с Диего не одни. Сырость была осязаемой. Иногда казалось, что некто прикасается к ней холодными пальцами. Жаль, она не взяла с собой оружия. С ним гораздо спокойнее.
Княгиня Долгорукая сидела в темном углу. Настя угадывала лишь уложенные буклями седые волосы, царственную осанку, сложенные на коленях руки и лицо, полное достоинства и строгости.
– Княгиня, как я рад снова вас видеть. – Граф элегантно поклонился и поцеловал протянутую ему морщинистую руку.
– Хватит паясничать, – мягко велела княгиня по-русски, голос был с легким акцентом, видимо, она выросла за границей.
Граф, к удивлению Насти, перешел на русский с легкостью.
– Что ж, тогда сразу к делу, – кивнул он.
– Подойди сюда, девочка.
Настя приблизилась, не зная, что делать. Как принято приветствовать княгинь, ей было неизвестно.
– Садись. – Палец княгини с матово блеснувшим перстнем показал на кресло напротив.
Настя села. Некоторое время она, не в силах поднять глаза на княгиню, изучала ее руки, очень изящные, несмотря на возраст. А княгиня изучала ее. Настя чувствовала, как взгляд скользит по ней, внимательный и анализирующий.
– И чего ты хочешь?
Вопрос был явно не к Насте.
– Я хочу знать, чем это все обернется. Я не сталкивался с подобным ранее.
– Я тоже. – Княгиня вздохнула. – Слышала, что возможно, чтобы Мать выбрала наставницу. Но это явно не тот случай. Наставницы не могут быть людьми, они перерождаются.
– Этого не произойдет? – Насте показалось, в голосе демона послышалась тревога.
– Нет, – покачала головой княгиня. – Она бы изменилась тут же, ты бы увидел. И перестала бы быть человеком. А это человек, совершенно определенно. – Старуха наклонилась к Насте и взяла ее за руку. – И еще совсем дитя. Как же так? – усмехнулась она.
– Княгиня, вы обо мне крайне плохого мнения, – засмеялся демон за спиной Насти.
Глаза княгини озорно блеснули.
– Я не в старческом маразме, граф, прекрасно помню, как вы наставили рога моему жениху.
– Не удержался, – ухмыльнулся граф. – Вы чудо как хороши, княгиня.
– Была.
– Для меня вы хороши всегда.
Княгиня не ответила, вздохнула и выдвинула ящичек в столе.
Когда она достала колоду старых и потрепанных карт, Насте стало не по себе. Мысленно она окрестила княгиню Долгорукую Пиковой дамой, едва вошла в ее будуар. А теперь с картами в руках, после разговора княгиня и вовсе казалась настоящей ведьмой, пусть и весьма аристократичного вида.
Насте безумно хотелось взбрыкнуть, расспросить, что все это значит, только не могла: в княгине было столько очарования и достоинства, что хотелось сидеть смирно и слушать этот странный разговор. А еще смотреть, как мерцают перстни на руках, пока княгиня мешает карты.
– Сними. – Княгиня придвинула к ней колоду.
Настя послушно сдвинула примерно середину стопки.
– Зачем ты вообще ее повел к Матери? – спросила княгиня, раскладывая карты на столе, тасуя одни, разворачивая веером другие.
– Я лишь хотел посвятить ее, думал, что в своем лесу Настя обретет то, что поможет ей стать храбрее и сильнее. И научится следовать интуиции.
Настя озадаченно слушала графа.
– Только в итоге она попала к Матери. И ты подумал, что Старуха окажет тебе услугу, ничего не потребовав взамен?
– Я так думал. Настя прекрасно справлялась с лесом, и потому мне показалось идеальным, если она пройдет испытание у Матери.
– А с Матерью ты говорил?
– Да.
Княгиня подняла взгляд на графа и усмехнулась.
– Похоже, разговор с ней тебе не по вкусу пришелся.
Граф молчал за Настиной спиной. Княгиня раскладывала карты, хмурилась.
– Подожди-ка снаружи, дитя, – мягко сказала она Насте.
Настя наконец нашла силы возмутиться:
– Ну уж нет. Я останусь. Речь идет обо мне. Я хочу знать, что плохого в том, что случилось? Почему вы все так странно говорите? Что значит быть земной? Что плохого в том, что я прыгнула через костер? Почему происходит вся эта чертовщина?
– Настя… – мягко заговорил граф Виттури.
– Нет! – Настя упрямо вцепилась в столик с картами. – Не уйду, вы меня не заставите! Хватит, я и так запуталась. Я хочу знать. Даже если я умру, все равно. Хочу знать.
– Многие знания, многие беды, – мягко возразила княгиня. – Но коли хочешь так сильно остаться, оставайся. – Она перевела взгляд на карты. – Старая Мать дала ей силу, которую ты просил для нее. Но она наградила ее способностью обновляться, черпать силы из природы, дала ей силу огня в спутники. И еще…
Княгиня замолчала, глядя на карты.
– Что еще? – Граф Виттури подошел ближе к столу.
– Боюсь, что девочка проклята, граф. – Княгиня показала на один из раскладов.
Холод пробежал по спине Насти.
– Очень странное сочетание, никогда не видела такого раньше.
– И это обязательно проклятие?
– Проклятие или предназначение, только судьба ее обретет резкий поворот.
– Но я не чувствую никакого изменения линии судьбы, – озадаченно ответил демон. – Все по-прежнему.
– Я лишь говорю, что вижу, но кому, как не вам, знать, что карты часто лгут, граф.
– Не всегда. И не в ваших руках, княгиня.
Долгорукая молча перевела взгляд на расклад. Вздохнула.
– Увы, мой граф. Сами понимаете, я чудес не творю и весьма ограничена в своем таланте. Вижу только, что все противоречиво: душа девушки слепа и невинна, но одновременно она зоркая и искушенная. Ее способности ограничены человеческим телом, но одновременно в ней силы, которые невозможно взять под контроль. Она бессильна перед роком, но одновременно, может перевернуть все написанное ранее. Это не может сочетаться!
