Внезапное столкновение с чем-то или с кем-то, и она вдруг стала свободно и стремительно падать прямо вместе с маленьким существом, которое со всей силы вцепилось в кокон. Ее выронили, она разобьется! Настя зажмурилась в ожидании конца.
Рывок, и теперь она снова подвешена в воздухе и даже движется, но медленнее, и над нею шелестят крылья. Осторожно приближаясь к земле, орел положил свою ношу на траву, отскочил в сторону, сложил крылья и вернулся в человеческое обличье. На ходу доставая кинжал, Локи бросился к Насте:
– Не шевелись, я сейчас.
То ли маленькая кошка, то ли мелкий бесенок скакал по ней, озабоченно мяукая и шипя. Кокон вспороть было непросто, материя Тьмы с трудом поддавалась.
Когда он освободил ее по пояс, Настя смогла глубоко вдохнуть воздух. Черная кошка с повадками обезьяны нырнула к ней под руку и приласкалась с урчанием.
– Ты-то еще кто такая? – спросила тихо Настя.
Сверху до них донесся вой, и вспышки озарили небо.
– Что это?
Локи продолжил пилить кокон.
– Граф Виттури пытается отвоевать тебя у Белиала.
– Зачем он похитил меня?
– Я велела. – Ледяной голос выхолодил сердце и душу.
Локи и Настя застыли при виде белой дамы, вокруг которой вился туман.
– Ноктурна…
Локи в ужасе окоченел, не в силах двинуться. Черная кошка, заурчав, вцепилась ему в руку. Парень, придя в себя, в спешке вновь принялся за кокон, Настя пыталась вылезти из него, только было уже поздно: из тумана вставали белые фигуры с черными впадинами вместо глаз и раскрытыми косыми ртами. Они тянули к ним белые руки, а Ноктурна просто наблюдала с усмешкой, как Локи, бросив попытки снять кокон с бедер Насти, бросается с кинжалом на самую близкую из фигур.
Она рассеялась, а потом волной напала со спины, и ледяная паутина накрыла его с головой. Он пытался вырваться, перерезать нити, но иней на паутине нарастал, затягивался льдом и закрывал его от Насти.
– Остановись! – Настя вылезла наконец из кокона и встала на ноги.
Но Ноктурна лишь перевела насмешливый взгляд с Локи на нее, и туман ринулся на девушку.
– Ко мне!
Щупальца тумана обхватили ее и толкнули вперед, Настя была в одном носке, второй ступней она чувствовала сырой холод земли. Ее затрясло от страха. Перед ней стояла красивая женщина, но красота ее была такой странной, смертельной, что замораживала.
Настя пыталась почерпнуть силу из земли, но она не приходила, казалось, туман блокирует ее возможности.
– Нам не дали договорить в последний раз. Белиал посмел тебя захватить вперед меня. Надеюсь, сегодня на тебе нет защиты. – Она хищно улыбнулась, заставив Настю показать ей запястья.
– Хорошо! – Она облизнулась, и Насте стало дурно.
Ноктурна принюхалась: такая на вид жалкая и хрупкая девчонка, в которой течет огромная сила, золотисто-алая, способная возрождать. Прямо сейчас хотелось опустошить ее до последней капли. Из приоткрытого рта Ноктурны появились лапки паука, потом и весь он вылез, волосатый и черный. Он медленно стал спускаться по ее подбородку, а из-под верхней губы показались еще лапки. Они с любопытством нащупывали дорогу, паук вылез и, не удержавшись, упал на землю и торопливо пополз к Насте. Та завизжала, понимая, что поток пауков не закончится, и все они рвутся к ней. Но стальные плети тумана не давали вырваться. Пауки семенили к ней, перебирая волосатыми лапками.
В это мгновение туман вспыхнул красным огнем, рассеялся, Настя тут же отскочила назад. А перед ней с неба прямо на ноги приземлился граф Виттури. Черная тень за его спиной напоминала крылья, но она исчезла так быстро, что Настя не успела в этом убедиться. Вся дрожа, она огляделась по сторонам в надежде на подкрепление, но больше никого не было.
Карие глаза демона заволакивала Тьма.
– Беги! – бросил он ей и повернулся к белой даме.
Настя бросилась к Джонни, который бился под паутиной, смыкающейся тонкой ледяной коркой. У нее не было ничего, чем разбить лед, и она принялась колотить по нему кулаками в надежде, что он хрустнет.
Пауки бежали по покрытой инеем траве к ней. Черная кошка с грозным шипением встала у них на пути, и они набросились на нее. Пауки и странное создание превратились в кишащий лапками черный комок.
Ноктурна с вожделением посмотрела на демона. Сожрать его было бы прекрасно, но еще прекраснее слиться с ним в одно целое. То, что с ней делал Люцифер, ей не нравилось, а Самаэля она хотела поглотить так давно, что не заметила сама, как голод стал вожделением.
Он атаковал первым стеной огня. Игрушки. Она ответила льдом и снежной бурей, оттесняя Самаэля. Но он быстро увернулся от ледяных игл и разбил ее туманных тварей. Слишком силен. Без портрета она уступает ему. Но зато у нее есть Настя. Дурочка осталась здесь, не убежала. Ноктурна отбросила Самаэля чуть назад и махнула рукой в сторону ледяной паутины. Она получит силу, даже не приближаясь к ней пауками.
Настя пыталась сломать лед, когда из него вдруг выросли острые шипы, которые пронзили ей ладони, пройдя между костей, вышли наружу и приковали ее к паутине. Она кричала от боли и ледяного холода, побежавшего по венам.
Паутина окрасилась в красный. Она чувствовала, как лед сосет из нее силы.
Самаэль бросился в атаку на Ноктурну, она парировала его удары, демон был в ярости, он чувствовал, как сила покидает Настю и как Ноктурна становится сильнее. Еще немного, и Настя начнет забирать силу у него.
– Я предлагаю тебе сделку, Самаэль. – Ноктурна ледяными глазами уставилась в его черные глаза. – Твоя сила в обмен на ее жизнь.
Демон бросил взгляд на Настю: девочка лежала на куполе паутины, под которым задыхался Локи. Ее губы были синими, а кисти рук насквозь проткнуты ледяными шипами. Где же носит Лику? Настя погибнет, а с ней и надежда спасти мир.
– Ради нее, демон, – вкрадчиво ворковала Ноктурна.
Полубессознательный взгляд Насти встретился с его, казалось, она умоляет его отказаться.
Граф Виттури подмигнул ей и повернулся к Ноктурне:
– Согласен.
– Нет! Граф, нет! – донесся до него шепот Насти.
Довольная улыбка скользнула по лицу Ноктурны. Вмиг ледяные путы сковали Самаэля, сжали его так, что дышать было невозможно.
Она приблизила свое лицо к нему и лизнула.
– Я сделаю это у нее на глазах, Самаэль.
И она впилась ему в губы.
Ужас от того, что демон во власти Ноктурны, болью пронзил сердце. Настя заставила себя преодолеть боль, оторвала ладони, с воплем освободив разодранную плоть от ледяных клинков, стараясь не смотреть на клочья кожи, что остались на льду. Сознание мутилось. Покачиваясь, она шагнула к графу, застывшему в ледяном поцелуе с Ноктурной, ноги заплелись, и она упала на землю. Уткнувшись носом в траву, сминая ее кровавой рукой, она просила силу.
