– Сестры! – Перед внутренним взором нарисовались двенадцать жриц в венках из цветов. – Мать! – Старуха в пламени огня швырнула в нее золотыми искрами. – Волчицы! – зарычала она, поднимая голову. И услышала их далекий вой.
Демон разжал пальцы, и мечи упали из слабеющих рук на землю. Его колени подгибались. Настя встала на четвереньки, забирая силу из земли, такую мощную, необъятную. Изуродованными руками потянулась к упавшему мечу, сжала пальцы на рукояти. Все ее тело было болью и одновременно зудело от прилива силы. Она поднялась и с размаху неуклюже ударила клинком Ноктурну по спине, демонесса оторвалась от Самаэля, взвыла. Настя сделала выпад, чтобы проткнуть ее, но та увернулась, схватилась за клинок, ледяной изморозью покрыла его, и девушка от внезапной боли вынуждена была отпустить рукоять.
Ноктурна открыла рот с острыми, как клинки, зубами, ее пальцы превратились в когти, и она набросилась на Настю, чтобы растерзать, но уже мчались со всех сторон волчицы, и, понимая, что бой проигран, она, завизжав от ярости, взмыла ледяной бурей в небо.
Самаэль, переведя дух, собрал последние силы, подобрал второй меч, бросился к ледяному куполу, ударил по нему рукоятью и разбил. Потом завалился на бок и закрыл глаза. Локи, жадно хватая ртом воздух, растирая и царапая шею, выполз наружу.
Настя дошла до демона, опустилась перед ним на колени, положила окровавленные руки ему на грудь.
– Граф!
Он не отвечал, она расплакалась, развернула его на спину, прикоснулась головой к его груди, пыталась втолкнуть в него хоть немного силы.
– Дать силу можно только так, как она забрала ее. – Локи повалился рядом на траву, пытаясь прийти в себя.
Настя нерешительно приблизила свое лицо к лицу графа. Вот он, перед ней, прекрасный спящий красавец, чего стоит разбудить его поцелуем? Боль мешала размышлять, и Настя оказалась так близко, что почувствовала его кожу кончиком носа. Он шевельнулся под ней, и она отпрянула.
– Жаль, – пожал Локи плечами в ответ на ее растерянный взгляд. – Такая сцена пропала!
– Я тебя убью! – Настя в гневе швырнула бы в него чем-нибудь, но руки болели.
– Не надо, – запротестовал граф Виттури, – не трогай его, это же его второе Я. Шут. Прости, Настя, что так получилось. Из-за всего, что случилось, я отвлекся на смерть Ильвира и…
– Ничего, главное, все позади. – Настя вообще не считала, что ему обязательно сторожить ее каждую ночь. Но, видимо, он не зря все это время был рядом. Стоило переключиться на другую беду, и Ноктурна воспользовалась брешью в защите.
Вдали послышался звук приближающегося автомобиля.
– Наконец-то, – выдохнул граф.
Он медленно оперся локтем о землю и внимательно посмотрел на сидящую перед ним в пижаме растрепанную и окровавленную Настю.
– Ты бы поцеловала?
Она кивнула.
– Тогда целуй. Он прав. Мне нужна сила.
– Я отвернусь, – ответил Локи, ухмыляясь в бороду в ответ на ошеломленный взгляд Насти.
– Не стану, – заартачилась девушка. Свои раненые руки она держала, согнув в локтях. Кровь текла, капая с них. Ладони были пробиты как гвоздями. Бедная, маленькая говорящая с призраками. Сколько испытаний выпало на ее долю. И кажется, она и впрямь не торопится его целовать…
Самаэль ухмыльнулся. Обвил ее за талию рукой, опрокинул на спину на траву. Глаза у Насти в свете наступающего утра были темно-зелеными. Она задохнулась, когда он скользнул ей под пижаму и прижался ладонью к ее коже. Она хотела ударить его локтями, но он просто пригвоздил ей руки над головой другой рукой.
– Локи! – взмолилась Настя. Но викинг уже сидел к ним спиной.
– Я не смотрю, – откликнулся он.
– Да нет же, помо…
Но тут граф сам отпустил ее. Настя одернула футболку. От контакта с ним в крови бушевал адреналин. Кажется, они оба достаточно взбодрились, граф легко встал и поставил Настю на ноги, просунув руки ей в подмышки. Автомобиль мчался к ним, едва он затормозил, из него выскочила Лика и тут же подбежала к Насте. Пока она оказывала девушке помощь, Цезарь подошел к графу Виттури, на ходу снимая с себя пальто. Он накинул его на плечи Насте, несмотря на ее протесты.
– Ноктурна напилась Настиной крови, – коротко ввел его в дело граф. – Если не уничтожим картину, всему конец.
Рита обвила руками Локи за шею.
– Что тут произошло? – спросила она, заметив, как Настя бросает гневные взгляды на графа.
– Не поделили силу, – усмехнулся Локи.
Он сделал шаг вперед, и тут из-под его ног выкатился черный клубок шерсти, бросился к Насте и, прежде чем кто-либо успел среагировать, забрался к ней на плечо.
Настя здоровой после лечения Лики рукой почесала за ушком у странного создания, и оно довольно затарахтело.
– Домовой! – Рита в ужасе смотрела на существо. – Но они же не могут покидать помещение!
– Он увязался за мной. – Настя встревоженно посмотрела на Риту. – Надо вернуть его домой?
– Желательно как можно быстрее.
Домовой согласно мяукнул.
На заднем сиденье на всех не хватало места, граф Виттури подхватил Настю и посадил себе на колени, несмотря на шипение и недовольство черного желтоглазого комочка у нее на шее. Настя заартачилась, в итоге дремала, сидя на коленях у Джонни, который подмигивал графу и еле сдерживал смех всю дорогу. Демон же задумчиво смотрел прямо перед собой. Ладони горели от силы, которую он черпнул из нее. Как Старухе удалось открыть в простой смертной столько силы? Но нужно было гораздо больше. Ему нужна она вся, без остатка. И ей не убежать от него, как и не скрыться от смерти.
Эта жажда силы не утихнет. Он пристрастился к той легкости, с которой брал из нее столько, сколько пожелает. Она источник для него. Источник для Ноктурны. Она и нужна, и опасна одновременно.
Едва они вошли с графом в квартиру, как домовой с ее плеча метнулся под умывальник и затих. Папа римский бросился к Насте и заключил ее в объятия. Несмотря на то, что это неизбежно повлекло головокружение, Настя не сопротивлялась. Она сама была рада вернуться и увидеть Родриго Борджиа в здравии. Ну, насколько это возможно для призрака.
Граф при виде Габриэля с перекрашенным ирокезом, в рваной черной майке с надписью «Я не ангел» только приподнял бровь.
– Дитя мое! – Папа волновался. – Я думал, что никогда уже тебя не увижу.
Рука призрака словно случайно соскользнула с ее спины на пятую точку, и Настя отстранилась.
Ангел постеснялся обниматься, но бросал на нее вопросительно-встревоженные взгляды. На лбу у него красовалась шишка. Призрак не нашел лучшего способа оповестить о том, что с Настей беда, как уронить на него энциклопедию с полки над диваном.
– Все в порядке. – Настя устало сняла с плеч пальто Цезаря.
