— Пусть засунет свою любовь… — покачала я головой, спускаясь по ступенькам.
Глава 28. Полина
Разве, когда есть любовь в сердце, так себя ведут? Предают? Растаптывают? Не берегут?
Я готова была на все лишь бы видеть счастье в его глазах. Жила им и дышала. И что получила в ответ?! Вспоминать было неприятно и больно. Я чувствовала горечь на губах от обиды. Мне было жаль своего прошлого, а ведь просто-напросто мечтала быть счастливой. Не получилось! И на судьбу пенять слишком поздно.
Ловя лучи закатного солнца, я медленно брела по аллее сквера. Рассматривала плитку под ногами, считая про себя шаги. Мне было, о чем подумать, но какой в этом теперь толк.
Домой возвращаться не хотелось, четыре стены давили неподъемным грузом, а еще я понимала, что сорвусь. Взвою, отругаю себя позже, но сделаю то, о чем буду жалеть.
Нельзя было этого допустить, потому и направилась в ближайший ресторан, желая убить время. Не вышло, хотя все начиналось очень неплохо.
К моему невезению, только сделав заказ, я обратила внимание на девицу, что слишком громко смеялась, позволяя себя явно лишнее.
Вот так встреча, конечно. Это какой-то злой рок. Почему-то именно с возвращением Борисова, я то и дело начала натыкаться на людей, которые не были мне приятны. И предпочла бы держаться, кстати, от них подальше.
Вика, облачённая в мини-юбку и полупрозрачную блузу, вертела в ладони бокал, держа его за тоненькую ножку. На месте ее спутника я бы озадачилась тем моментом, что, кажется, Мещеряковой пора завязывать с алкоголем, хотя… Возможно, мужчина преследовал свои корыстные цели, потому и позволял ей вести себя так развязно. Да уж… папочка бы не одобрил, впрочем, мне плевать. Однако стойкую неприязнь она у меня вызывала. В голове сразу же возникла картинка, как Виктория слишком рьяно льнула к Леше, и я едва не заскрежетала зубами. Вот же стерва! Только и Борисов хорош был. Прямое доказательство того, что Ладка могла говорить правду. Это только я дура и назло всем искала ответы на те вопросы, которые были поставлены еще пять лет назад.
— Вика, — долетели до меня слова мужчины, — ты все поняла?
— Конечно, — рассмеялась дочка моего прежнего начальника, — не идиотка, университет за плечами и красный диплом, между прочим, — опустила она бокал на поверхность стола.
Ее волосы были собраны в замысловатую прическу, броский макияж и достаточно откровенный наряд. Это все наводило меня на определенные мысли и, если еще десять минут назад во мне зиждилось желание убраться отсюда, то сейчас я навострила уши.
— Умница, — улыбнулся ей собеседник, — надеюсь, не подведешь.
— Надейся, я же пообещала тебе, к тому же папаша будет гневаться, если провалю все к чертям. Одного только не пойму, зачем это вам? Чем помешал этот парень? Он, кстати, очень даже ничего.
А вот это становилось все более любопытным. Парень? Помешал кто и кому? Черт. Я едва не захныкала, когда Виктория резко замолчала, выжидающе поглядывая на своего приятеля.
Мужчина не торопился отвечать на ее вопросы, лишь смотрел внимательно на Мещерякову, раздевая ту взглядом. В его глазах читалось стойкое желание воспользоваться ее телом, раз уж Вика себя практически предлагала, расстегнув блузку чуть больше, чем позволяли нормы приличия.
— Запала на него, да? — усмехнулся брюнет, скребя щетину на подбородке.
— Не твое дело, о чем я мечтаю одинокими ночами, — откинувшись на спинку стула, хихикнула Вика, прикрыв рот ладошкой.
— Смотри сама, — подался он чуть вперед, коснувшись своими пальцами ее ладони. Вика тут же замерла, прикусив нижнюю губу. — Если станет совсем холодно и грустно, можешь позвонить, только чур… — не договорил он.
— Отцу ни слова, — расправив плечи, улыбнулась девушка обольстительно.
Во же гадина! Память меня явно подводила и, кажется, я успела позабыть, что сказал ей Борисов тогда в офисе. Он принял ее на работу или нет? Даже на расстоянии она меня бесила. С удовольствием бы не встречалась с ней еще пару тройку лет, однако, что-то подсказывало, что вскоре мы станем часто пересекаться. И пока еще не поздно я могла сделать шаг назад, отыграть все. К тому же внутренний голос подсказывал, что проблемы у меня будут и немаленькие, стоит лишь узнать все Роберту. Не скажу, что боялась, но предпочла бы жить в мире. Моя лодка все больше напоминала сгнившую посудину и верным курсом шла на дно, а я наивно полагала, что смогу избежать катастрофы. Выплыву, пришвартуюсь к берегу.
Виктория ушла первой. Виляющей походкой направилась к выходу, я тоже не стала задерживаться и, вскоре расплатившись, покинула ресторан. На улице уже стемнело, потому я, обхватив себя за плечи, медленно брела вдоль цветущих городских клумб, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Знала, что ближайшие дни выдадутся нелегкими. Они и получились своеобразной проверкой на прочность. Лешка гонял меня и в хвост, и в гриву, да так, что, возвращаясь домой по вечерам, я засыпала едва ли не в коридоре.
Еще этот идиотский прием у Игоря. Роберт начал за несколько дней культивировать данную тему, пытаясь, чтобы я прониклась важностью момента. Хотя откровенно говоря, мне было плевать. Я не любила встречаться с родней Митина, убеждаясь лишний раз, что все так нелепо. Ведь в скором времени должна состояться свадьба, я возьму фамилию мужа, стану частью и его семьи тоже, следовательно, предстоит видеться с ними на семейных торжествах, только душу это не грело. Наоборот от одной лишь мысли все внутри покрывалось толстой коркой льда. Я начинала впадать в уныние, все больше впуская в свое сердце волнение.
— До вечера, — устало произнес Леша, когда я собиралась уже домой.
Взглянула на него с улыбкой, не совсем понимая, что он имеет в виду.
— Ты все-таки решил пойти на банкет?
— Конечно, думаешь, упущу такую возможность лишний раз выбесить твоего жениха?! — усмехнулся Борисов, привалившись к дверному косяку.
Несмотря на все его показное веселье, выглядел Леша уставшим. Он действительно последние дни работал на износ, словно загружая специально себя делами, чтобы не было времени на ненужные мысли.
Утром приходя в офис, я заставала его спящим за столом на кипе бумаг. В какой-то момент даже хотела поругаться с ним по этому поводу, а потом пришла к выводу, что не мое это дело. Наша связь разорвана давно, узелки уже связать невозможно, а значит оставалось всего лишь жить, стараясь не переходить границы.
— Зачем тебе это, Леша? — подошла я к нему, привстав на носочки.
Хотелось взглянуть Борисову в глаза. Понять его… Хотя… Кому я врала. Просто рядом с ним мне было уютно. Я нуждалась, наверное, в его нежности, теплоте. Мне был необходим он сам. Тот Леша, которого я когда-то потеряла.
Стоило оказаться вплотную к Борисову, как электричество принизило тело. С этой магией невозможно было справиться. Нас тянуло друг к другу. И мы оба понимали, что все закончится плачевно. Снова будут свежие рубцы на сердце. Закровоточат старые раны, только никто не пытался на деле убежать.
